Реквием

Окошко заплакано,
Разбилась луна,
И стало всё чёрным и вычурным.
Я никак не пойму,
Вижу ль отблески сна,
Или явь показалась мне сном дурным.

Захирел бедный мозг,
И в моих глазах,
Человек в белой маске мерещится.
Не даёт мне спать,
И в его руках,
Говорит, моё сердце поместится.

Он мне не знакомый,
Ведёт рассказ,
О каком-то обиженном мальчике.
Глазки карие,
Русы волосы,
Да гитарой изрезаны пальчики.

Как он молод был,
Не совсем умён,
И любил всё какую-то девочку.
Как с ума сходил,
Как на шею вязал себе
Толстую белую ленточку.

«Я прошу тебя,
Замолчи уже,
Человек в белой маске, незваный гость.
Без того сейчас,
Очень тошно мне,
Я готов на тебя свою вырвать злость!»

...

Окошко зарёвано,
Разбилась луна,
И стало всё чёрным и вычурным.
Я никак не пойму,
Вижу ль отблески сна,
Или явь просто стала мне сном дурным.

Я болен, мой друг,
Нестерпимая  боль,
Раздирает мне сердце и лёгкие.
Не кончается ночь,
Вяжет как алкоголь,
И намёки суёт мне сверхтонкие.

В этой комнате двое,
Незнакомец и я.
Он сидит в моём кресле, качается.
Он бессонницей дразнит,
Он мне смотрит в глаза,
И безжалостно надо мной издевается.

«А ты знаешь,
Ты знаешь, как трудно не лгать,
Тем, кто любит тебя и давно любил?
А ты сможешь
Любимой своей рассказать,
Как другую за ручку домой водил?

Ты ведь знаешь меня,
Ты ведь мне говорил,
О каком-то обиженном мальчике.
Глазки карие,
Русы волосы,
Да гитарой изрезаны пальчики.

Как в его голове,
Было море идей,
О любви и о чести, о вечности.
Как он даже не смог,
Самому себе,
Сохранить и полкапельки верности»

«Ох, закрой же рот,
Гнусный ты человек!
Я не верю тебе и не слушаю.
Ты зачем пришёл,
И теперь достаёшь,
Своей мерзкой и чёрною тушею?»

Он смеётся в ответ,
И в моих ушах,
Истерический смех растекается.
И я больше не жду,
Я в конец разъярён...
Его маска трещит и ломается.

...

Окошко алеет,
Расплылся рассвет,
И трамвай ловит первого пешего.
Болит голова,
В этой лирике лет,
Не осталось больного прошедшего.

Я стою один,
Весь вспотел, дрожу,
На душе тени умерли старые.
А за маской той,
В клочья взорванной,
Это я глаза прятал карие...