Ты спишь...

Ты
спишь.
Я смотрю на тебя,
на подрагивающие хвойки ресничек,
на раскрытое правое плечо  (ты любишь спать на сердце).
Ты
улыбаешься.
Я хотел бы, чтоб
ты улыбалась мне - даже во сне.
Даже
во сне
я ревную тебя - к миру,
ко времени, к тому же сну.
Даже
во сне 
ты - моя.
Даже во сне
я приду и укрою тебя,
положу горячую, даже в стужу
(даже в стужу) - ладонь на холодное плечо,
и тепло разольётся в тебе, и к сердцу, на котором
ты любишь спать (ты любишь спать) - проникнет тепло...
Ты -
небо,
облаками
полураскрытое.
Ты - море;
между тобою и небом
отражающиеся звёзды натянут
лучи, как струны - ветер будет
по ним играть симфонию моей любви к тебе.
Ты -
птица,
не знающая берегов,
пусть они знают тебя и радуются
каждой тени от взмахов твоих крыльев.
Ты -
нить
в лабиринте,
разрезающая его стены:
падающие камни которых под мелодию
симфонии выстраиваются в храм ожидания.
Ты -
чаша,
в которой
серебряная
монета будет
только луной, только
отражающей свет твоего солнца.
Наполняющая
чашу вода жива
вечностью и не может быть
отравленной никогда, ничем и никем.
Ты - моя
бессонница,
остановившая
время между тысячами полуночей.

Где-то,
у кого-то
бьют часы.
Тише, тише...
Она -
спит...
Она не знает,
что мне нет и одного дня.
Она
не знает,
что я живу,
только видя её -
по несколько минут
в вечностях, сложившихся в сутки.
И был вечер,
и было утро.
День первый.
А на седьмой -
сотворилась любовь.
И -
я почию...
А пока - ты спишь...