Окутав город туманом скорби...

Окутав город туманом скорби, к ногам спустилась бродяжка-полночь.
Ты очень гордый, зачем-то сгорблен. Две-три затяжки, и мир наполнен.
Мы как в театре, всё очень сложно. Нас слишком много для этой ночи.
Отложим «завтра», сегодня – можно. Всё будет как ты того захочешь.
Летят одежды, танцуют руки - вино даёт пригласительный к вальсу,
Когда-то прежде обрёк на муки, теперь… Спаситель, пожалуйста, сжалься.
Горячим инеем сводит пальцы, душа растворилась в озоне мрака.
Выкрикивать имя, на ночь ссылаться, шурша, вновь прятаться в складки фрака.

Сижу нелепо во тьме гостиной, курю сквозь зубы, сверкаю взглядом
На твой гранатовый и старинный родом из Кубы перстень с ядом.
Вино в бокалах зеркально ловит твою улыбку за тенью лампы,
Грущу о малом, сдвигаю брови и на засыпку кидаюсь штампом.
Смеёшься глухо, премило шутишь, в карман жилета воруешь фото,
Шепчу намёком тебе на ухо о том, что где-то, о том, что кто-то...
Свеча так низко горит оранжем, ладони к свету летят на ощупь.   
Звучит «К Элизе», и в антураже дрожат ресницы, как ивы в роще.

14 августа '09
4:50