Тимбукту

Мадо живет, любви не зная,
На остановке тает Крым.
Кругом  возможно Бог, родная,
И ржавый чайник с заварным.

А ты скажи: «Моя диета
На расстоянии руки
Не позволяет шарить, где-то,
Как серафимы, далеки».

Всё пустяки, неосторожно
Свернешь на правый поворот.
Нам можно всё почти, что можно,
Всё, что нельзя, и всё пройдет.

Мадо нарядится в кухарки,
Изучит книгу Дарьи Цвек,
Пусть бросит камень без помарки
Проживший свой ненужный век.

От колыбели до погоста
Мы смотрим телесериал.
Пойдешь направо – жертвой ГОСТа
Падешь, налево – слишком мал

Для этой пыточной жаровни,
Для шкафа-печки духовой,
И никогда не сыщешь ровни
Пространно-кухонно-живой.

И как сказал Захар Прилепин,
За каждым дубом князь земной,
А мы опять пельмени лепим,
И не хочу казаться мной.

Мадо проходит версты, мили,
И что-то там еще внутри.
Я так хочу, чтоб нас любили
Не разделенными на три.

Прости меня, душа-потемки,
На всех не сыщется души.
Он отпустил ее у кромки,
Сказал – ступай и не пиши.