Сергею Есенину

Эх, Серёжка, милый наш Серёжка!
Вольная, удалая башка.
Если б пожалел себя немножко, –
Лет до ста прожил наверняка.
Изменила жизнь твою другая,
Что кокетливо вела любовь с тобой;
Сколько писем, сердцем изнывая,
Ты писал ей летом и зимой.
Но она, Бальзамова Мария, –
(Первая любовь так хороша!)
Не смогла понять твоей стихии:
Неуёмною была твоя душа!
Ну и что же? Песня не сложилась,
Разлучило время, сердце – стынь!
Ты угас... Она лишь помолилась
За покой души твоей. Аминь!
А сама с другим, уже любимым,
Может вспоминала о тебе –
Как цветке совсем неповторимом:
Гулко прозвеневшем по судьбе.
Эх, Серёжка, молодой Серёжка!
Звонкий наш российский соловей,
Если власть хоть помогла б немножко,
И судьба была бы «поновей».
Как всегда, такого не случилось –
Неугоден был ты им, властям,
Жизнь твоя внезапно надломилась:
Сам ты это сделал, иль не сам?
Всё равно, пусть жизнь и отшумела, –
В двадцать первом веке – не забыт!
Да и славе нет твоей предела:
Ты, как Пушкин, и велик, и знаменит.
Не об этом ли мечталось часто?
Всё свершилось, успокойся, друг!
Ты вошёл в историю – и баста!
Так играй, тальянка! Шире круг!
Веселись народ, на игры падкий,
Прославляй поэта на века!
Хотя жизнь твоя была не сладкой,
Зато слава стала высока!
Твоё имя произносим нежно,
А стихи твои бросают в дрожь!
Ты же спишь спокойно, безмятежно:
Отлюбилось всё! Былое не вернёшь.
Все твои друзья давно почили,
И любимые в иной мир отошли;
Да и где же ты, Бальзамова Мария? –
Только в письмах и стихах твоих...
Не один ты в этом зыбком мире
Был в любви обманут – не беда!
Но остался верен звонкой лире, –
В бронзе ты, как Пушкин, навсегда!