Бардачок

Бардачок.

Алкоголь.

Алкоголь – будущая депрессия,
Человек не вникает в последствия,
Все мы под взорами развесёлого бога
Рано или поздно превратимся в уродов.

Дурман.

Забивай в трубку опиум мой друг китаец,
Накурюсь до одури и укроюсь снами,
Улыбками приползут ко мне истории,
Раскрашенные волшебными узорами.

Счастье.

Бухнулось счастье к ногам,
А что с ним делать – не знаю,
Пнул ногою в сторону и зашагал
С песней цыганской в заповедные дали.

О выборе.

До конца оставаться поэтом – страшно,
У них судьба не завидная,
Лучше уж быть хоть каким-нибудь казнокрадом,
Или ментом, которого все ненавидят.

Расставание.

Поделим мечты и слёзы –
Тебе мечты, а мне слёзы,
Растворимся поодиночке в толпе
И забудем навсегда о весне.

О кремлинах.

Я кайфую оттого, что дешевеет баррель -
Вот где фантазия кремля проявляется,
Такую ***ню начинают выдумывать,
Что народу лишний повод задуматься.
Худо, братцы, худо,
Худо, братцы, жить,
С нашим атаманом приходится тужить.

Поэт.

У поэта нет никакой миссии –
Он просто стебётся,
А порою сидит и плачет,
А ещё чаще всего умирает,
И после уходит, навсегда, в заповедные дали.

Друзьям.

В хрониках Харона
Уже есть имена из наших,
И с крестов, на погосте,
Нам ребята улыбаются так просто.
 
Любовь.

Так долго я ещё не плакал,
А печаль была банальна – любовь,
К чёрту такое слово,
Лучше б всю рожу в кровь.

Ангелы.

Не доглядели ангелы за мной -
Отвлеклись, и меня не стало,
Плакало тихо облако надо мной,
А точнее над тем,
Что от меня осталось.

На вопрос как дела?

Не знаю,
Может и не стоило признаваться,
Но иногда я дрочу,
А так ничего, живу себе, не тужу,
И случается, в выходные,
Карасиков в подмосковном пруду ужу.

Я.

Я вбил себе в голову, что я хороший,
А на самом то деле - с отвратительной рожей,
С душою изъеденной червями, завистью в сердце,
И заплёванными небесами.
Вот таким я перед богом престану.

Рисунок.

Я видел на детском рисунке
Распятого Христа,
У него в глазах цвела весна,
А сам он умирал в страшных муках,
И стояла кругом тишина,
И, как и всегда, молчали
Человеческие сердца.

Вороньё.

Зря меня  ангелы спасали-
Я оказался говном,
И на запах вороньё слеталось
Изобличающим палачом.

Правда.

Давайте ж за правду биться,
Да не одними словами -
Возьмём мечи и щиты,
И поставим ангелов за плечами.

Давайте ж любить серьёзно,
По настоящему, без притворства,
И к друзьям приходить на могилы,
И не забывать о том, что они в нашей жизни были.

Самоубийство.

Я с Маяковским сидел за зёлёным сукном
И играл с ним в русскую рулетку,
Курт Кобейн упал за соседним столом -
В упор каждый может быть метким.

Видение.

Разрази меня гром – я вижу Ангела,
Он пляшет, дурачиться, веселиться,
Зовёт в путешествие по добрым сказкам,
Взбудораженный наркотическим трансом.

Современные пииты.

Нам развязали языки,
Несём всякую чушь со сцены,
И думаем, что искусство творим –
Племя бездарностей и лицемеров.

Люблю.

Не скрою – люблю Маяковского и Рыжего,
Black metal и ambient dark,
И копчёного жереха с водочкой
В разговорах о разных мирах.

Рай.

Каждый, со своим чемоданом,
Мечтает в ворота рая,
И чтоб ангелы на пороге
Встречали его с хлебом-солью.

Именно так.

Не умирать не придётся! -
Воистину, великая правда!
Всех закопают, всех укакошат,
И отправят в дорогу по разным тропам.

Расстрел.

Шли на расстрел и думали -
Кому какие муки достанутся,
И вороньё кружило противное
С отяжелевшими животами.

Бардачок.

Мыслю четверостишиями, не более,
Продолжительность фантазии не велика,
И каждая строка наполнена
Ахинеями дурака.