Усадьба графа Мотовилова

1
Когда заброшенные села
Предстанут в качестве пейзажа,
Вам не до дум уже веселых -
Мрачнее, чем хоронишь даже…
Хоть там бывает очень горько,
Живой он, мыслит о живом;
Еще он верит – поживем,
Что горе – эпизод лишь только.
Но села мертвые встречать,
Это – совсем другое дело;
Стропила сгнивших крыш торчат
Как ребра мертвого предела.
Как и тебя тут привело,
Лишь просмотреть свой путь бесславный;
Особенно, встречать село –
Исчезнувшее лишь недавно.

2
Знал я село то много лет,
Не видел, правда, лет под тридцать.
Кляну теперь уж белый свет,
Что вновь в селе том очутился.
Не видеть бы всего того,
Что после этого случилось.
Я помнил жителей его –
Как население трудилось…
Теперь здесь невозможно жить,
Случиться может то со всеми;
Никто ничто уж не решит,
Если разрушится система.
Кого ругать? Себя ругать?
Однако что это изменит?
Лишь остается причитать –
И может, плакать в исступлении…

3
Усадьба графа Мотовилова,
Соратника Петра Великого.
Раскинулась по-над горой,
Над тихой речкой Аткарой.
Роскошный это был дворец,
Хоть уж давно пришел конец,
Обломки мрамора повсюду,
Куски скульптур, и щебня груды;
Следы сиреневой аллеи,
Кусты черемухи белеют…
Уж не следит хозяйский глаз,
Все одичало тут сейчас;
Лет семьдесят тому назад,
Здесь видно, был прекрасный сад.
Теперь уж все тут одичало,
Нельзя смотреть уж без печали…

4
А там за речкой Аткарой
На низкой стороне долины,
Домишек жалких, длинный строй,
Пустуют больше половины…
Пульс жизни здесь давно затих,
Исчезли домики иные,
Пустые ямы вместо них.
Не строят новые тут ныне.
Потомки тех, кто разорил,
Когда-то барскую усадьбу,
Теперь не помнят, кто там жил –
Хоть в летописи записать бы.
Да и остались-то в селе
Одни «кривые» да «косые»
Здесь ходят все «навеселе»,
Все «пролетарии босые»…

5
Не слышно детских голосов.
И долго их не будет слышно!
Народ к «исходу» здесь готов,
Не будет проводов вот пышных.
Не пьют здесь водку, самогон
Давно сменил в деревне водку.
Теперь уж заполняет он
Любую жаждущую глотку.
А посмотреть – поля вокруг,
Вдоль речки бесподобный луг!
Живи и радуйся себе –
Мечтать бы о такой судьбе…
Просторы без конца, без края.
Преддверие, сказать бы, рая
Бурьяном заросли теперь.
И райская закрылась дверь…

6
Нельзя нормальному сюда,
Здесь жизнь его уж не наладится.
Здесь агрессивная среда,
Район охвачен деградацией.
Дегенераты, дети Водки
По-своему привыкли жить;
Они должны свой век короткий
Богине-водке лишь служить.
Как верноподданные слуги
За этим строго все следят;
Непьющий тут у них – «хапуга»
Тому уж точно не простят.
На все они теперь готовы,
Что б трезвый выветрился дух.
Быть трезвым страшно – на такого
И красный есть у них петух…

7
Когда помещиков свергали –
«Даешь свободу!» мы кричали,
Свободу от чего, не знали,
Но разоряли, разоряли…
Мы взяли лозунгом судьбы:
«Рабы не мы – мы не рабы!»
Однако вот сказать здесь должен -
И не работники мы тоже…
Спасибо вам, большевики,
Что быстро поняли реальность:
Лишь в «несвободе» мужики,
Хотя б от рук не отбивались.
Привык мужик он в рабстве жить,
Привык он к стимулу-угрозе.
Не надо Ленина корить,
За то, что всех загнал в «колхозы».

8
Он этим спас, скажу, Россию,
Наш утопающий народ,
За косы выдернул с трясины,
Помог ему продлить свой род.
Быть может, делал слишком круто,
Без этого у нас нельзя;
Мы так привыкли почему-то,
Такие мы - Россия вся.
«Свободы не было!» - слова,
Склоняют часто демократы;
Когда «кто в лес, кто по дрова»,
Поднять Россию трудновато.
И ведь, Россия поднялась,
Россия стала сверхдержавой.
Не загнила бы сверху власть –
Не развалилась бы бесславно.

9
Ведь худо-бедно, шли дела,
Поля распахивались все же,
Земля кормила как могла;
Скотину здесь держали (!) тоже…
Здесь были семьи молодые,
Росли и парни удалые,
И раскрасавицы невесты,
И не захочешь лучше места!
Казалось бы, недавно было,
Недавно было все и… сплыло.
Куда крестьяне подевались,
Что с ними приключилось здесь?
Реформой снова развлекались –
Колхоз свой растащили весь…

10
Каков реформы той «успех» -
Кому достались корешки,
Кому вершки и много тех,
Кому пустые лишь мешки.
Вчера здесь были все при деле,
Вчера работа здесь кипела.
Поля пахали, на лугах
Пасли скотину и косили.
Звезд не ловили в небесах,
Все выполняли, что под силу.
Но вновь реформы, как пожар,
Реформа - символ разоренья.
Хозяйству нанесен удар,
Такой, что не нашлось спасенья.

11
Теперь свобода от всего,
И главное, что от работы;
И над душою никого!
Единственно – поесть охота…
И вместо «жить и наслаждаться»,
Куда пойти, куда податься…
И так-то люди разбегались,
И устремлялись в города;
Теперь уж точно, кто куда,
Раз уж деревни разорялись…
Когда деревня сиротеет,
И птицы к ней не тяготеют.
На Мотовиловку смотреть –
Одни вороны и летают.
Скворцов и ласточек тут нет,
А иволгу тут и не знают!

12
И раньше села исчезали,
По всей стране, по всей России;
Беду мы сами и призвали –
Призвали Водку, как «мессию»
Она спасала от всего,
И от беды, и от работы,
От мыслей тяжких, от заботы –
Раз пьян – не нужно ничего!
Еще в годах шестидесятых,
Когда я в Армии служил,
Дружил я там с одним бурятом.
Мой сослуживец рядом жил,
К нему я в гости заходил.
И там деревня пустовала –
Уже, народу было мало.

13
Один из родственников парня
Священник был, или шаман;
Раз высказался очень странно,
Мне в мысли напустил туман.
Он сам бесстрастен был и тих:
«Края, где русские не жили,
Вновь очищаются от них,
Зря боги их сюда пустили»…
Тогда не понял этой фразы,
И вовсе позабыл потом.
Не все до нас доходит сразу,
Я молод был еще, притом.
Ну ладно, где-то в Забайкалье,
А тут же испокон веков!
В верхах не вижу я печали,
Значит, закон у нас таков.

14
Значит, с земли уходит раса,
Не будет на земле славян.
А как уж ждут такого «часа»,
И рады, что славянин пьян.
А сколько их, попыток было,
Согнать хозяина с земли!
Согнать как раз и не смогли…
От водки вот, здесь жизнь застыла.
И вот… уходим добровольно,
Чего ж,  желать еще врагам?
Поверьте, видеть это больно,
Сюда бы заглянуть верхам!
Есть страны, где большой избыток
Трудолюбивых муравьев;
Откроешь шлюз, большой прибыток
Повалит к нам со всех краев.

15
Пока прогнозы осторожны,
Боимся в сроках ошибиться;
Но знаем, рано или поздно,
Непоправимое случится.
Мужик тогда перекрестится,
Когда беда в окно стучится.
Но жалко, свой вот самогон –
Бедой, не принимает он.
Мы в демократию играем,
Мы не рабы, рабы не мы…
Идет Беда, не ощущаем,
Страшнее ядерной зимы.
Кому пойдут мои просторы,
Кто здесь в дальнейшем будет жить?
Придут сюда отнюдь не воры,
Пришельцам станем мы служить.

16
Как мужика вернуть теперь,
На землю предков – пепелище?
Как отрезвить его теперь,
Когда он выпивку лишь ищет?
Как научить пахать, косить,
Младенцев на руках носить?
Где вы, семейные устои,
Сложившиеся века?
Где Уложение мирское –
Святой закон для мужика?
Нет ничего теперь у нас,
Расплачиваемся сейчас.
Для деградации людей
Мудреных не ищи идей –
Заузь до выпивки заботы,
Лишай при том его работы…

17
Доделает все самогон,
Уж убедились, мастер он.
Мы первые из всех народов,
Кто без борьбы с земли уходит…
С земли никто не гонит, вроде,
Но гены, гены нас подводят.
На генном уровне теперь
В нас деградация сидит.
Не возместить теперь потерь,
От этого душа болит.
Увы, увы, за что боролись,
На то, конечно, напоролись.
Ох, радовались мы свободе –
Рабы не мы, мы не рабы…
По рабской же своей природе,
С земли уходим без борьбы.

18
Усадьбу графа Мотовилова
Едва ли восстановят люди.
Селенья края опустелого,
Уж восстановят – это будет.
Но кто хозяйничать здесь станет,
И кто батрачить будет здесь?
Народ наш, ясно, не потянет,
Практически он вышел весь…
Что города? Да, там побудем -
Прибьемся к маргинальным людям,
Оторванные от землицы,
С правами равными делиться.
И с завистью глядеть на тех,
Кто управляется землею;
Все это уж, не за горою,
Не видеть это, просто грех!

19
«Мы не рабы, рабы не мы» –
Нам фраза азбукою Слова…
Мы не рабы, рабы не мы!
А раболепствовать готовы.
Мы помним: «Барин нас рассудит»…
Сказали, скоро к нам прибудет,
Какой-то графский там потомок,
С компанией, ему знакомой,
На земли предков посмотреть.
А мы мечтаем «лицезреть»…
Уже сложился с давних пор,
Стандартный праздничный набор -
Доклады в качестве спектакля,
Концерт фольклорного ансамбля:
При том конечно, полагалось,
Изображать на лицах Радость

20
Глава района весь в заботах,
Забыл уж о делах других.
Кому позориться охота,
Достойно бы хоть встретить их.
Ах, если б, если б, раньше знать,
Какая к нам приедет «знать»!
Мы подготовиться смогли бы,
Что б те сказать могли спасибо…
Я, видно, плохо понимаю,
Раз глупый задаю вопрос:
- Про их заслуги я не знаю,
Какую пользу он принес?
За что его так привечаем,
Как будто праздник отмечаем?
Он отмахнулся от меня,
Надо решать повестку дня.

21
Недолго побыл знатный гость,
Не навестил свое село.
Увидеть мне не удалось,
Случилось будто все назло.
Был славный праздник, день сиял,
Глава держал доклад-привет,
Он перед гостем шляпу снял -
Как раньше был там…, «этикет».
За то уж сколько разговоров,
Про инвестиции его –
Что осчастливит нас он скоро,
Район наш расцветет зело…
Ну, ну… конечно, дай-то бог,
Однако, верится с трудом.
Вот Бог бы поумнеть помог,
И был бы результат потом…

22
Теперь «приоритет села»
Правительственная программа…
Одна нас партия вела,
Другая, ныне уж над нами.
Быть может, искренне хотят
Реанимировать деревню.
А где уж мужика-то взять,
Освободить его от лени;
Освободить от самогонки,
Спасти от суррогатной водки;
Его к работе приучить -
Лечить, лечить, лечить, лечить?..
Увы, вопросов список длинный,
Нелегкие они порой;
Найдется ли у нас герой,
Что б подвиг совершить былинный.

23
Ах, если б вправду удалось,
Восстановить у нас деревни!
Уж, по обычаям, по древним,
Как исстари и повелось,
Руководителю такому
Все почести бы в каждом доме;
При жизни памятник ему,
Мы воздвигали бы повсюду!
И в сонм святых бы ко всему,
Канонизировали б люди.
Не перечислить уж всего –
И тысячами экземпляров,
Издали б биографию его,
Он был бы всюду популярным…
Поверит ли в него народ?
Пока что все наоборот…

24
Усадьба графа Мотовилова
Дождалась часа справедливого;
Село, громившее ее
Само пошло в небытие.
Все, кто когда-то разрушал,
В ином миру уже витают;
Потомкам жить, кто помешал -
Село бесславно вымирает?
Теперь уже и на погосте
Крестов и памятников нет.
К могилкам не приходят гости,
Что б предков поискать здесь след.
Видать, идет другая Сила,
Нет радости, что мы дождемся…
Вопрос лишь – будет ли Россия,
Иль по-другому назовемся?
 
Саратовская область, 2005 г.