Снег

Снег.

За окном снежная пустыня: Яркими вспышками проносятся светлые огни придорожных фонарей. Где-то вдалеке теплятся маленькие свечки домов. В каждом из них светит своё искусственное солнце. Тёмно-синие тени деревьев, то появляются, то исчезают в тёмной дымке ночи. Замёрзшее, по углам, окно купе, отдаёт леденящим холодом, который перерастает в маленькие льдинки, и постепенно окутывает всё окно белым инеем. И уже не видно ни деревьев, ни далёких окошек домов, ни бесконечной снежной пустыни, лишь яркие вспышки фонарей озаряют иней, который поблёскивает серебром, на замёрзшем окне поезда.
В купе никого, лишь только я, и лежащее передо мной, на столе, письмо, которое я, то брал в руки, рассматривая цветную картинку, с новогодней ёлкой, то клал обратно на стол, и, протерев иней на окне, подолгу смотрел на грустную, отдающую ночным холодом, картину за окном. Это письмо, что лежало на столе, напоминало мне детство, моё счастливое, и в  то же время грустное детство, полное радостей и горя.
Мы переехали в другой город. Так получилось, что мы долго не задерживались в одном городе, и часто меняли города, как перчатки. То мы жили на юге, изобилующем вкусными фруктами и тёплыми летними дождями, то перебирались в душные мегаполисы, где воздух пропитан выхлопными газами и женскими духами. Но в этом городе было всё по-другому: это был небольшой городок, далеко не похожий на областной центр. Люди здесь были очень добрыми и приветливыми, казалось, если спросишь случайного прохожего, «где тот-то дом находиться?», то он сразу, же тебя направит по правильному маршруту, да и ещё по дороге  расскажет всю историю, связанную с этим домом.
Наш дом стоял, как и все, чуть вдали от дороги, и к нему вели лишь узкие, закатанные в серый асфальт, тропинки. Перед домом росли несколько лип, и весной, когда начинали появляться первые листочки, дорожки покрывались тонким слоем опавших семечек. В воздухе стоял приятный аромат полевых цветов. Солнце светило, здесь, как-то по-другому – как будто радовалось каждой секунде, освещая этот город: каждый дом, каждую тропинку, каждое дерево, каждый цветок.
Окна моей комнаты выходили на соседний дом, он был так близко, что, казалось, можно дотянутся до него рукой, но это лишь так мне казалось. Вечерами, я сидел, смотря в окно. Наблюдал, как в окнах соседнего дома то включается, то выключается свет. Не знаю, было ли это занятие интересным, но я что-то в этом находил. Как-то раз, в окне напротив, загорелся свет, в комнату зашла девушка, тихо села у окна и начала смотреть в мою сторону. Наши взгляды пересеклись. Она улыбнулась. Её улыбка была подобна солнцу, что ослепило меня, я зажмурился и снова открыл глаза – она смеялась. У неё были кудрявые рыжие волосы. Глаза, подобные голубому небу, смотрели на меня с высоты. Я невольно подумал, что это ангел, но она была настоящей, настоящей земной красавицей. Посмеявшись, она встала, и ушла. Я не видел её около 2 минут, но это показалось мне долгим сроком. Я увидел на её окне листок бумаги, с написанными, чёрным маркером, цифрами. Я сразу догадался, что это был её номер телефона. Я взял трубку и позвонил…
Прошёл год и несколько месяцев. Вечернее небо, золотило закатным светом. Вокруг стаяла тишина. Лишь было слышно медленное похрустывание снега под нашими ногами. На земле были видны только наши следы.
- Я уезжаю. Мы переезжаем в другой город…
- Как? Почему?
- Мы больше не увидимся…
Она упала на колени и заплакала. Я никогда не видел её такой. Её слёзы, градом падали на хрустящий снег, поблёскивая в полёте золотом, уходящего за горизонт солнца. Я сел на колени рядом с ней и обнял её. Я не думал ни о чём:  ни о том, что её скоро не будет в моей жизни, ни о том, как я буду жить дальше, ни о том, что с будет с ней. Я забыл про всё. Я смотрел в её бездонные глаза, полные горечи и страха, и у меня, невольно, из глаза выкатилась слеза. Я отвернулся, чтобы не показывать ей эту слезу. Она холодной рукой повернула мою голову и поцеловала. Было так тепло и хорошо нам вдвоём, посреди снежной пустыни, окутавшей нас со всех сторон и, казалось, убаюкивающей своим тихим подвыванием ветра.
И она уехала…
Я узнал её адрес, и мы долгое время переписывались. С каждым днём грусть и скука нарастала в моём сердце тяжёлым камнем, с каждым днём я чувствовал его тяжёлый груз. Каждый день я просыпался, шёл на работу, и думал о ней, вспоминая тот холодный зимний вечер. Однажды я, сидя с бокалом виски на полу, понял, что с каждым днём, с каждой минутой, с каждой секундой из меня уходит энергия молодости, понял, что я начинаю всё потихоньку забывать… И тогда я написал ей письмо, в нём я написал всё, что помню, всё, что думаю, всё, что чувствую к ней… Я заснул, положив голову на дописанное письмо… Мне снился тот день, когда мы смотрели друг на друга из окон, и смеялись…
За окном снежная пустыня: Яркими вспышками проносятся светлые огни придорожных фонарей. Где-то вдалеке теплятся маленькие свечки домов. В каждом из них светит своё искусственное солнце. Тёмно-синие тени деревьев, то появляются, то исчезают в тёмной дымке ночи. Замёрзшее, по углам, окно купе, отдаёт леденящим холодом, который перерастает в маленькие льдинки, и постепенно окутывает всё окно белым инеем. И уже не видно ни деревьев, ни далёких окошек домов, ни бесконечной снежной пустыни, лишь яркие вспышки фонарей озаряют иней на окне, который напоминает мне её слёзы. Горькие слёзы потери.
Внезапно открылась дверь. В купе заглянула проводница и тяжёлым, словно паровозный гудок, голосом сказала: «Мы скоро прибываем. Сейчас мы выезжаем на мост, потом будет переезд и мы на месте. Ох, и погодка разыгралась. Метель такая, что из окон ничего не видно». Я кивнул, и начал собираться. Мы проезжали реку, закованную в толстые Сибирские льды. Был слышен громкий звук стелющихся по обледенелым рельсам колёс поезда. Вдруг звук затих, лишь иногда было слышно мерное постукивание колёсных пар по стыкам рельс. «Ну вот и всё. Я скоро увижу её…» - я не успел подумать до конца.
Поезд со скрипом врезался во что-то тяжёлое, вагоны, будто картонные коробки, упали по разные стороны от холодных бетонных шпал, торчащих из земли, как острые камни прибрежных скал. Рядом с поездом лежал на боку автомобиль, он горел, освещая ночную темноту ярким пламенем. Рядом с ним лежала девушка. Её кудрявые рыжие волосы, замотанные в узел от удара были пропитаны вязкой красной краской, которая была повсюду: на её красивом лице, на её одежде, на белом, хрустящем снегу, на письме, которое писал ей тот парень, что так сильно любил её, парень из её детской мечты. Её небесно-голубые глаза смотрели в тёмное небо, покрытое толстой пеленой снега, падающего на землю. Прогремел взрыв. Яркая вспышка осветила снежную пустыню и погасла, в унисон с двумя любящими душами тех, кто жил и дышал, только ради того, чтобы вернуть тот зимний вечер и бесконечную теплоту их пылающих сердец.