Кавалерийский бой

               
Мы ехали вместе к вечерней атаке.
Я помню улыбку на юном челе;
И помню прореху в кровавой рубахе,
Как мёртвый улан удержался в седле.

В широкой равнине сцепились на шашках;
Какой-то казак с размозжённой культёй,
Презрительно ткнулся на выпад палашный,
И конь мертвеца уволок под собой.

Звенела работа тяжёлая в поле;
Саднили ладони от рубящих дел;
Хорунжий, спасая больные мозоли,
Отвлёкся и, трупом, под хвост улетел.

Стегали по воздуху бледные шашки.
Смешной есаул, высоко от травы,
Сидел на коне и качался, как пташка,
Нога в стременах, шея без головы.

Последние взмахи, последние стоны,
Ещё кто-то где-то сечётся с плеча,
И люди, карябая с гривы попону,
Сползают в полынь, голося и рыча.

У конных парней, перетёкших к копытам,
Наверное, сила была не сильна,
Когда не могли они телом разбитым
Ещё упираться в свои стремена.

И я выдал силы на сабельной прозе,
Но ноги прижаты к бокам жеребца.
Гляжу на врага, сквозь невольные слёзы:
Остаться б в седле, даже после конца.

(сентябрь1985)