В оторопи после ударов
вышел я из шатра,
убийц моих, братию милую
повременить умоляя;
теперь, обернут шатром, лежу,
Имя Божие на устах,
везут меня, верно, в Киев,
мертвого, да живого,
на тайное погребенье, вслед за отцом.
«Когда наша храмина разорится,
имеем другую на небесах,
нерукотворную». – Помню, угрин
закрыл меня телом; и вместе с ним
Путша варяжским копьем
меня в ребро поразил –
так побратались мы
кровно с Георгием. Вижу –
и Глеб промеж двух колод
брошен, лежит бездыханный
прямо устья Медыни,
заново млад рождаясь.
Воплем его зачинается Вресень:
«Се несть убийство,
но сырорезанье». Тесны,
узки врата Господнего лета;
серп – с небесе, а далёко в веках
до Углича скачет и до Урала
поваров ножик,
что сребреник алый.
6.8.09 Москва
Борис на реке Альте
© Copyright: Виктор Качалин, 2009
Свидетельство о публикации №109102807871
Свидетельство о публикации №109102807871
Рецензии