Наркота Индии 2006

 
Харидвар - Наркота - Бадринат.

Часть 2
   
   Эта поездка по Индии немного отрезвила от тех благостных и ярких впечатлений, которыми я была пленена в феврале прошлого года.
   На третий день после приземления на землю Индии, а это было уже 18 мая 2006 года, я выехала около шести вечера из Дели и за пять с половиной часов, к ночи, добралась до знакомого ашрама в Харидваре. Свами Атманад Джи разбудили, и я смогла предстать перед его пронзительным взглядом чёрных очей. Порадовала его цветными фотографиями, публикацией в журнале "Неизвестная реальность", и ранним утром 20 мая отправилась в направлении к Бадринату, к одному из трёх святых мест паломничества в Гималаях.
   В шесть пятнадцать утра полный автобус и я, последним пассажиром втюхавшимся к молодым пацанам на боковое сиденье в кабину, где выступавшая часть двигателя сбоку от  водителя в майке также была занята людьми, взяли направление на Джошиматх.
   Молодой светлокожий кондуктор ехал стоя в проёме открытой двери всю дорогу, упираясь спиной в одну её часть, рукой и ногой в другую, за исключением моментов вынужденных остановок, где он тоже, сняв белую рубашку, в майке, помогал водителю чинить автобус.
   Безлюдная окольная дорога, освещаемая восходящим солнцем, вскоре потянулась вдоль аккуратных бетонированных берегов речки, углубилась в национальый Раджажи парк, где подсели ещё два пожилых индуса, и вывела к Ришикешу. Оттуда она извивалась по-над речкой до первой остановки там, где бульдозер разравнивал обвал, видимо, образовавшийся после сильной грозы накануне вечером, мощные порывы которого ощутили, наверное, многие. 
   Ещё по возвращении с велосипедной прогулки по окрестностям Ришикеша меня приветствовали Гервальские Гималаи лёгким ветром с вершин, куда приехала смыть зной дня в запруде чистой горной реки от водопада, да необычный велосипед у кафе приковал моё внимание. С украшенным иконостасом над передним крылом, с флажками по бокам, с подвешенным бидончиком на руле, с перевязанными постельными принадлежностями на багажнике с перекинутой через неё походной сумкой и с укреплёнными бутылями на раме он напоминал боевой корабль. Поодаль худенький рослый деда шоколадного цвета в оранжевой набедренной повязке воздавал поклоны Матушке-Природе. Дед Раматар, приехавший из штата Мадар-прадеш, вознамерился совершить паломничество к святым местам, путешествуя по Индии на велосипеде. 
   Окрепший ветер погонял меня в спину, торопя домой, а в сгущающихся сумерках на мосту Лакшманджула пытался сбить с ног, раскачивал подвесной мост, загасил электричество во всём городе, и напоследок сорвал с меня кепку, унося её восвояси со вздымающейся пылью  площади, но я успела прижать её ногой, хотя потом кепка ушла с подвыпившим путешественником во время свадьбы в Богишваре.
   Предчувствуя ураган, договорилась о подвозе с водителем джипа, возвращавшимся с тремя садху из района Кашмир, что в четырёхстах км отсюда! Это был почти единственный случай автостопа на джипе, все остальные - коммерческий извоз, не взирая на то, в каких условиях ты едешь. В мае как раз начинается интенсивное перемещение индусов - скооперированные семьи с друзьями арендуют машины и целые автобусы, отправляясь в поездки по паломническим местам.
    Следующей вынужденной остановкой автобуса был прокол колеса на обвалившемся со скалы камне. Высыпавшие из автобуса пассажиры разбрелись, наслаждаясь тишиной и воздухом, а я, осматривая окрестности, фотографировала. Солнце припекало. Заменили одно колесо, но, оказалось, что проблема не кончилась и следующая остановка у селения со странным названием Наркота была особенно длительной.
   Пассажиры успели не только сходить за близлежащий мост, где был настоящий туалет на природе, но и пообедать в кафе, откуда открывался вид на это самое место.
   После первой попытки прогулки за поворот дороги с целью запечатлеть виды, вернулась, чтобы не опоздать на свой автобус. Замена колеса затягивалась, и я тоже решила отобедать в кафе, где побеседовала с двумя семейными парами из Калькотты, как называют они свой город, тоже направлявшихся в паломничество по святым местам. Интеллигентные индусы зрелого возраста хорошо изъяснялись на английском, кроме одной дамы. У них удалось уточнить, что мы находимся недалеко от Рудрапраяга. Будучи в традиционных индийских нарядах, женщины были обуты в новые кроссовки, приготовившись к трудностям перехода по горной местности.
   Узнав, что на колесе лопнул обод, и это займёт ещё немало времени, предупредила кондуктора и англоязычных пассажиров, что отправляюсь вперёд пешком. Обогнув выступ скалы, всматривалась в горы, выбирая виды для фотосъёмки и неожиданно для этой местности, как это ни странно, повстречала женщину в сари, подметавшую автотрассу, по которой сновали сигналящие джипы и автобусы. 
    Я успела пройти небольшой ресторан с местом для отдыха, возле которого припарковались пара белых джипов, сфотографировать садху (монах) с колокольчиком, очевидно возвращавшимся с места паломничества,  как меня догнал автобус, водитель которого сигнализировал мне ещё издали, завидев мою фигурку в оранжевом костюме.
   Водитель был крепкого сложения, плечистый. Нагоняя упущенное время, он лихо рулил по знакомой ему горной трассе, вызывая одновременно восторг и замирание сердца, так как на любом повороте могли опрокинуться с приличной высоты в горную стремнину речки, но, его небритое, уверенное лицо вселяло надежду, что мы доедем живыми.
   Цвет реки был вовсе не голубым, скорее мутно-грязным, да и предыдущие дожди не способствовали прозрачности здешних вод. И воды Ганги, в отличие от прошлого года, тоже были мутными, похожими на жижу.
   Автобус был рейсовый, но сейчас он ехал без остановок, не подбирая пассажиров в полный салон, где и так по-прежнему теснились люди в кабине водителя, устроившись даже за спинкой его кресла. Какое-то время посидела там и я, но, отсидев попу и уклоняя голову от выступающей верхней части кабины, пересела обратно на своё место, уступив место рослому парню, куда он с удовольствием пересел. Потом он хотел поменяться со мной вновь, но я была не согласна, а поскольку я понимала всю тяжесть его положения, то мы часто с ним пересмеивались, так как неудобства дополнялись не только духотой, но и спёртым воздухом.
   В Джошиматх мы приехали затемно, около восьми вечера. В первую очередь я отыскала Интернет-кафе и завязала обстоятельный разговор с его владельцем, пытаясь уговорить парня на взаимовыгодное предложение. Уткнувшись в какой-то сайт на экране компьютера, он слушал меня в пол-уха. Разрешив мне попользоваться Интернетом, он удалился, а вслед за ним и компьютер глюкнул и вырубился. Изучив стенды с грамотами и фотографиями, поняла, что молодой человек чемпион по горным лыжам и организует треки восхождения не только на гору Нанса-Деви.
   Он привёл в свой офис рослого друга-владельца из соседней гостиницы, но свободных мест не было, как сказал он, и зачем он приходил, осталось в тумане. Добредши до другой гостиницы, что тоже неподалёку, договорилась на койку в двести рупий вместо трёхсот в трёхместный номер, что был в подвальном помещении. Войдя в холодный и сырой полумрак комнаты, я почувствовала, что мне становится плохо. Меня знобило. Заглотив таблетку активированного угля и заказав горячей воды, чтобы прогрелось помещение, я поспешила в город, чтобы выпить горячего чая. (Кипятильник я с собой на этот раз не взяла). Повстречала тех женщин из автобуса, ожидавших своих мужей - перемолвились приветствиями.
   Чай без сахара меня не согрел, и я чувствовала, что мне плохеет с каждой минутой. Что делать? Время позднее - скоро ночь и народ уже разошёлся. Второй стакан чая так же не помог, я не согрелась и сидела с поганым ощущением, что здесь может настать мой конец.
   Добросердечный официант Папу, интуитивно угадав, предложил мне "Джиндер-ти". На мой вопрос "What is it?", он принёс мне корень имбиря. Я с удовольствием выпила имбирный чай с лимоном, чувствуя, как он восстанавливает мои силы, возвращая меня к себе. Денег, почему-то за этот чай он не взял, хотя я выпила два стакана.
   Приняв душ из баков с горячей водой, заказанной дополнительно, за которые утром пытались содрать деньги, я согрелась и, глотнув лекарственной настойки, легка спать.
   Видимо, всё же, сомнительная еда с летающими над ней мухами в том ресторанчике в Наркоте дала о себе знать. Два дня я не могла ничего есть - только пила воду и чай без сахара, так как состояние моё оставляло желать лучшего.
   На следующий день я вознамерилась посетить Тапован с горячими источниками, чтобы отогреться в них, но не нашла туда ни одной машины и, погрузившись в заполнившийся джип, направилась в Бадринат. Тряская пыльная дорога не улучшила моего состояния, наоборот, моя голова отяжелела и болела. Да и там, в самом Бадринате, моё состояние совсем не улучшилось от лицезрения запруженной авторанспортом улицы. Кругом сновали торговцы со стопками шалей, паломники спешили в разных направлениях, через громкоговоритель из большого здания слышалась проповедь. Автомобили и автобусы, заторившие пути, без конца сигналили. Ашрамы, чувствуется, были набиты приезжими индусами. Вся местность походила на огромный базар. Медленно пройдясь по улочкам, я выспросила, где же это знаменитое место и, остановившись у бетонной ограды над речкой, сфотографировала храм с толпящимся перед ним народом.
   Головная боль давила на виски, и я решила, что в "Долину цветов" мне не суждено попасть и лучше поскорее вернуться в более спокойный Джошиматх. Возвращаясь к парковочному месту, я решила поинтересоваться в одном автобусе, приготовившемся к отъезду, не возьмут ли они меня. Вышедший молодой парень объяснил, что автобус нанят его семьёй и в нём свободного места нет.
   В будочке, где сидели мужчины, спросила, когда будет обратный транспорт, на что последовал ответ, что завтра. Меня такое положение не устраивало, и я двинулась дальше, к стоявшим на стоянке редким автобусам.
  продолжение следует