Хирургия, полнолуние, октябрь 1998 г

Временами тоска, пустота и не спится,
Пруха, мля, не идёт, кавардак в голове -
В облаках журавли, на ладони - синица,
Сам галопом скачу на корове в седле…

Нажимаю на газ, мимо звёзды несутся.
Я за воздух держусь и в окошко гляжу.
Поправляю штаны, чтобы им не помнуться,
Вот и станция «Кача», через две выхожу…

Но откуда вода? Я  гребуся на лодке,
На ладонях мозоли расцвели, как суфле,
А на трёх тополях зеленеют колготки,
И зажаренный гусь кукарекат в дупле.

Поднимаю топор. Тьфу ты, это гитара…
Как же дров нарубить, чтобы сделать рагу?
А-а, на тёрке натру медиаторов пару,
Глядь, а Бэтмэн с небес сквозанул в  Ангару.

Вон розетка ползёт, ща проглотит кастрюлю,
Что кипит и сквозь пар еле видна во мгле.
Здоровенный микроб мои стырил пилюли -
Надо сЕмью кормить - вон их сколь на столе.

Что за звуки шуршат где-то снизу и слева?
Аж рубашка вспотела у меня на спине…
Из соседней палаты появляется дева
В полушубке и в кедах… Это видно к весне.

Как похожа она на лесную поляну,
Где проехал бульдозер две недели назад.
Что за грохот опять? Морщусь, зубы сжимая, -
Это выпал туман или, может быть, град.

За окошком Луна, прямо возле карниза.
И сидит на ней Чёрт при хвосте и рогах.
Потихоньку бубнит: «Клён, опавший мой к низу,
Чего, падла, стоишь - нету правды в ногах».

Захотелося пить, жажда горло сдавила.
В унитазе вода затянулася льдом.
«Из соседней палаты» угостила кефиром,
От которого стало светло за окном.

Вдруг под рёбра удар… Я глаза открываю.
Темнота, тишина, только голос: «Ты что?»,
И объятья Морфея до утра покидаю…
Просто вздрогнул во сне -  заломило плечо…