Versus

невозможным художником лунным, пророкам не волен,
под осиной на фетра ветру золотой, золотой
жеребенка наездник рязанского старого кроя,
тот, что мыслью поставлен богами следить за ордой
из пиитов неспешных, мятущихся в сладкой неволе,
той, которая "больше", которую пел пугачёв,
и сейчас он стоит, над россией по синему полю
час придёт, и проскачет, возможно, ещё и ещё -
после пушкина нету разломнее боле поэта,
пусть разбитое зеркало светит нам в бурю веков,
шагане и шираз, старый парк и вселенная... где ты,
стих, который ласкает, как кровь олимпийских богов,
и в какой ещё день мы заплачем -есенин, есенин,
мы под сенью твоей несумняшеся в даль возросли...-
одинокий, как клён, ты конечно, осенний, осенний -
капитан кораблей в поэтический отблеск земли,
и пускай нас мотают шторма в катманду и на север,
больше сделать мы в жизни тебя всё равно не смогли,
и надь степью монгольской нам виден серёга есенин,

капитан кораблей в поэтический отблеск земли.