Я с миром чую родственные связи

Я мимо шел. Случайным был прохожим.
А он похожим оказался на меня!
Мы встретились нежданно днем погожим
И с ним разговорились у плетня.

Был век двенадцатый. Или, десятый, может.
Тогда никто и  не считал года.
Недвижно время. Все одно и то же:
Жара, дожди, зимою холода.

А он обычным был простолюдином,
Таких, как он, везде хоть отбавляй.
Рубаха длинная из ткани пестрядинной
Льняною ниткой обработан край.

Он поглядел и просто улыбнулся:
–  Ты, князь, уж больно празднично одет.
–  А ты сегодня
раньше  солнышка проснулся? –
Я слово доброе изрек ему в  ответ.

– Дела, понятно, не дают покоя,
   Посеешь жито, за семь верст езда.
– Лицо твое мне, отчего родное?
– А  мы с тобой из одного гнезда…

– Женат?
– Женат.
– Жена-то  мастерица.
   Умеет прясть и мужа обшивать.
– Да, ей приходится без устали крутиться.
   И часа нет, при солнышке поспать,
   Она такие свяжет рукавицы,
   Что только их на праздники носить,

И потеплели  сразу наши лица,

– Кваску испить?
– Пошли кваску испить!

Свет скупо падал сквозь пустые окна,
От  ставен  пахло свежею  смолой,
– А как жену зовут?
– Зовут любаву  Феклой,
– А это вот Андрей, сынишка мой.

– Мы за дела свои  всегда в ответе.
   Земля не зря  же богом рождена.
– Да, у меня отзывчивые дети.
   И добрая, хорошая жена,

Как ласкова и как светла земля!
Звенели пчелы и свистели птицы,
И приносили мирные поля
В достатке ржи и золотой пшеницы.
       
Передо мной красивый человек.
Стоял с  пленительной, сердечною улыбкой,
Каким счастливым был десятый век,
Проплывший мимо в  знойной дымке зыбкой!

Его лицо теряется в веках,
Но с миром чую родственные связи
И на Урале, и в воронежских краях,
И на Дону, и даже на Кавказе.