Матерям голодного 1947 года

Дух русский устал, очерствел и болен,
О нем не напишешь салонной повести...
Кто вы, звонари чужих колоколен,
Мертвые клетки обугленной совести?

Чужак-соловей не споет по-нашему,
Не он ли клянется с трибун за народ?
Мы век надежду в крике вынашивали.
Но в русских полях, как всегда, недород...

Голь воспаленная мертвого века,
Смердевшая грязью немытой плоти,
С кровью лепила из нас человека,
Строила рай на зыбучем болоте.

Мы верили свято: не может быть ложной
О русском авось родная пословица...
Клюка на распутьи с сумой подорожной,
На сжатых губах сухая сукровица.

В чем благостный дар святого крещения?
Ярило забыт без лишних затей?
Безумная мать жутко просит прощения
Подле затихших, голодных детей.

Но будут же всходы и праздники новые!
Всю жизнь нас баюкают эти запевочки...
Вы верите в них, от ума безголовые,
Сопливые мальчики, куртуазные девочки?

Ваша теплая хата, как водится, с краю,
Гламура наплыв по гогочущим лицам...
Я хлебные крошки в ладонь собираю
Голодным друзьям, перелетным птицам.

Жизнь на обрыве таящейся бездны?
В русской крови-только гены кошмара?
Русь не умрет, даже если исчезнет
Озоновый слой земного шара?

Да что тут ломаться и брать на испуг?!
Вымойте руки от пота и глины!
Пахарь забросил притупленный плуг,
Стал главарем роскошной малины...

Фраза трескучая-наша затычка...
Домашний философ понять не умеет,
Что даже прекрасная супер-москвичка
Даст не больше того, что имеет.

Может в верхах быт иначе читается:
Смуту пройдем, отомстим Эстонии...
Но что означает усмешка китайца,
Свидетеля русской, холодной агонии?

За горькое счастье благодарю
Жену-дар судьбы, отошедшую мать,
Я выучил в школе по букварю
Все, что о благости следует знать.

Фея снегов, ты такое смогла,
Родина, птица в дурном привороте!
Есть у тебя два женских крыла,
Опора в ночном, одиноком полете...

    22.10. 2009 г. Москва