Брошенные

               1.
 
Девять лет. Но уже ты узнала о жизни так много,
И видала побольше иной девятнадцатилетней.
…Мамкин хахаль тебя там «где стыдно» с ухмылкою трогал,
Убежав от него, ты сидела всю ночь в туалете…
Знаешь ты сколько стоят пустые пивные бутылки.
Газ включаешь сама – заварить на обед «бич-пакеты».
Хлеб ломаешь руками, с презрением смотришь на вилки,
(Всё удобней брать ложкой, побольше захватишь при этом).
Знаешь ты для чего мать приводит к себе кавалеров,
Вместе выпьют поллитра, потом – скрип кровати и стоны…
Веришь, что твой отец был героем-подводником смелым,
А подводные лодки в морях расштормившихся тонут…
Знаешь ты как зовут участкового – дядя Володя,
Он приходит, когда мамкин гость расшумится не в меру.
И почти каждый день ходишь в серую школу напротив,
Хоть и видом, и дерзостью действуешь всем там на нервы.
А тебя раздражает свод школьных законов и правил.
Ну зачем тебе «сменка»? В дырявых ботинках – не жарко.
Не ходить..? Но тогда в детский дом пригрозили отправить.
Что ты там не видала?! И мать непутёвую жалко…

Девять лет, а уже ты так много плохого видала,
Что не веришь в добро, презираешь послушных, хороших.
…Серый мягкий комочек пищит под твоим одеялом.
Был котёнок соседом в ближайшую мусорку брошен.

             2.
               
В этой квартире
                пахнет старостью и нищетой.
Окна не мыты, но от немощи, а не от лени.
Бабушка Нюра
                дома ходит в платке и пальто –
Слишком прохладно, не включили ещё отопленье.
Вот из комода
                вынимает заветный альбом,
Тихо ладонью гладит корочки в выцветшем плюше.
В прорезях – снимки:
                деревянный родительский дом,
Стройная Нюра рядом с юным смеющимся мужем,
(Будет убит он в сорок третьем в донецкой степи
Под небесами цвета серых сыновьих пелёнок…),
Фото мальчишки –
                он на  кепку звезду прицепил…
(Встретив «полтинник», сын загнётся от водки палёной).
Фото девчушки –
                это внучка идёт в первый класс,
Из-за букета беззаботной улыбки не видно…
Вместе с семьёю в Казахстане осталась сейчас
И не приедет –
                нет квартиры ей, вот что обидно.
Правнуки – оба – изучают язык неродной,
Но всё равно там нежеланными пришлыми будут…
Может, пора уж –
                к мужу с сыном на вечный покой?
Внучке – квартиру, чтоб смогла переехать оттуда…

Выпит на кухне чай вприкуску с дешёвой халвой.
В клетку листочек,
                буквы пляшут от старческой дрожи.
«Детка, готовьтесь возвращаться в Россию, домой.
На погребенье под матрас мной конвертик положен…»

          3.

Как хорошо сейчас на улице!
Там солнце по-апрельски яркое.
И, если посильней зажмуриться,
Представить можно - снова в парке я,
С Ильёй паркуримся* на великах,
И не страшны ушибы, ссадины.
Ему ко мне ходить не велено,
Звонил - уроков много задано.
И не приходят Саня с Лёхою,
Опять со старшими тусуются.
Чего в компашке нашей плохо им?..
Как хорошо сейчас на улице!

Скрипит коляска инвалидная.
На свалке велик покорёженный.
И слёзы просятся обидные,
И плохо верится в хорошее...
Мальчишка тянет дверь балконную,
Туда б... в коляске не получится!
И рядом - трубка телефонная,
А там, внизу - ликует улица.

*Паркур — искусство перемещения и преодоления препятствий. Есть велосипедный паркур.
                Из Википедии.