Цусима

ЦУСИМА.


                1.
                А.
Летят года и время жизни
Безмерно заменяет тризны
Святыми днями ангелов.
И новые бойцы растут
И, безусловно, в бой придут
За прежде сгинувших бойцов.

                Б.
История неумолимо
Свой шаг несёт. И в ней Цусима
Встаёт трагедией народа
И беспощадно выдаёт
Блестящей царской мысли взлёт
За взлёт калеки и урода.

                В.
Беспечной силою полны,
Стройны, взволнованы, шумны,
Сбегались строиться матросы
На разных царских кораблях,
А офицеры второпях
Свои тушили папиросы.

                Г.
Напрягся строй. Офицера
Скомандовали и  Ура!
Из молодых и старых ртов
В далёкий небосклон пошло…
К стране, где солнце зацвело
вокруг японских островов.

                Д.
Залился дробью барабан;
И, утруждая мощный стан,
Массивный, светский адмирал,
В прошедшем женских душ гроза,
Осоловевшие глаза
На строгих воинов поднял;

                Е.
Обычно мрачен и угрюм,
Как старый корабельный трюм;
Вильгельма хитростью рождён,
Неторопливый интриган,
Взмахнув на смолкший барабан,
Драчливо загнусавил он:

                Ж.
«Матросы, сложный переход
Вы одолели в сей поход,
Терпя злосчастья. И теперь,
Пред вами выросли ворота
С замком из вражеского флота,
Так  распахните эту дверь.

                З.
Туда, где встретит нас купель
Из подарений и земель.
Пусть царь порадуется вами.
За веру и царя, вперёд!
Пусть подлый самурай падёт,
И станет Порт-Артур за нами!»

                И.
И бесконечное Ура
Опять развеяли ветра;
Матросы ожидали бой;
За веру и отчизну в ад
Спешил любой, как в райский сад,
Трудившись с радостью слепой.

                К.
Лишь единицы в этот раз
Глядели хмуро на экстаз,
Побивший русские мозги:
Моряк страну свою спасёт,
Коль обеспечивали флот
Опять воры и дураки.

                Л.
А флот бурлил. Спешил к боям,
Желал сражения врагам.
Но глух и слеп, вдали от дома,
Был много раз слабей врага.
Ещё отвага мужика
Искала битвы без разгрома.

                М.
И…. Впрочем, дело впереди.
Эскадра шла к концу пути,
В пролив, вливаясь невредимо;
Был майский день; журча, вода,
Влюблённо тёрлась о борта;
Левее остров плыл – Цусима.






                2.
                А.
По мостикам густым туманом
Шла весть, мол, по японским планам,
Случится битва где-то здесь;
Но притаились самураи;
Боятся, видно, разгильдяи,
Что с них мы выпотрошим спесь.

                Б.
Печальна шутка. Без сомненья,
Одолевало напряженье.
Над экипажами аврал
Без объявления повис,
Бежали вверх, спешили вниз;
Про смерть никто не вспоминал.

                В.
А незнакомая Природа
пускала страх. Сестра Погода
Ей помогала тишиной;
То дым вулкана напрягал,
То лоцман видел много скал,
То слышался вблизи прибой.

                Г.
То сталь в пейзаж морской врывалась,
Но это солнце, лишь игралось.
Рожественский решил сердиться:
Где хитрый Того? Сколько сил
Напустит нам или пустил?
Как ждать их? Где придётся биться?

                Д.
Но вот!....  Дымы! Стеной сплошною…
Что ж! Русским ли бежать от боя?
Вперёд! Горнист сыграл аврал.
Сгрудившись, как беспечный скот
Никак не развернётся флот.
Командуй битвой, адмирал!

                Е.

Японец ровно, непреклонно
Шёл броненосною колонной,
Внушительно, как на параде;
Эсминцы стали головой;
Второю крейсерской рукой
Он русских полуобнял сзади.

                Ж.
Флажками мачты запестрели;
Над геометрией прицела
Склонился профессионал;
Враги открыли капониры,
Засуетились канониры
И первый залп зарокотал.

                З.
Война, по собственному праву
Пришла жестоко и кроваво;
Предстала тёткою простой,
С дырявым бронзовым лицом,
Зловеще пышущим огнём
И безнадёжною тоской.

                И.
Толпа войне верна обычно,
Но смерть за каждым ходит лично.
Война брала обыкновенно
Здоровые тела людей
И раздевала до костей;
Блажен, кто умирал мгновенно.

                К.
Сраженье мерно нарастало;
В слоях воды, огня, металла
Неясно было кто - кого;
Там крик Ура; там вопль Банзай;
Гром взрывов; орудийный лай;
Треск пламени и месиво.

                Л.
И вдруг! Осляба! Что там, с ним?
Был броненосец невредим,
И вот, гляди, водоворот;
Ослябы нет. А на воде
Матросы корабля, в беде;
Бой! Кто несчастных подберёт?

                М.
И пораженье надвигалось:
Разрозненно эскадра дралась,
Когда, к сраженью не готовый
И невезучий адмирал
На миноносец убежал;
стал русским флагманом Бедовый.


                Н.
На север бойня откатилась;
А здесь затихло, и носились
Обрывки пушечного дыма;
На успокоенных волнах
Качались щепы; русский крах
Приятно восхитил Цусиму.

                3.
                А.
Спустилась над проливом ночь;
День убежал, на время, прочь;
Испуганно касаясь неба,
Повыше звёзды взобрались,
Безлунно освещая высь,
Не эффективно и нелепо.

                Б.
Лежало море в темноте;
Бездарно прятались везде
Остатки пришлых флагоносцев;
Торпеды сея за кормою,
носился, русских беспокоя,
Отряд японских миноносцев.

                В.
Как  волчья стая, тут и там
являлись по ночным волнам
Тупые, скользкие фигуры;
И миноносцы, и эсминцы
Дарили страшные гостинцы
Пришельцам из иной культуры.

                Г.
Вот стая с кем-то повстречалась.
Вот перестрелка завязалась;
Японцы много не стреляли,
Примерно жертву окружив,
Готовили разящий взрыв,
И осторожно подползали.

                Д.
Порой, над тёмной пустотой,
вставал оранжевой горой
Ужасный огненный тайфун,
И нёс себя, пока вода
Не увлекала навсегда
Его под пенистый бурун.

                Е.
Разгром; эскадру разметало,
в плен передались адмиралы.
Пробитый, но к войне  готов,
Когда и близко и вдали,
Стоят чужие корабли,
Шёл  броненосец Ушаков.

                Ж.
Не ожидается подмоги!
Свистать по боевой тревоге!
Японские к нам крейсера!
Играет «дробь» легко и глухо;
Спокоен капитан Миклуха,
Прощаться с жизнею пора.

                З.
Храня отцовские манеры,
Переоделись офицеры,
Прошли по башням и постам;
Орудия стучат степенно,
Спаси нас, господи от плена,
Возьми к погибшим морякам.

                И.
На просьбу к ним, обозначаясь,
С зелёною волной сливаясь,
Достойно перестроив ряд,
В стволы шимозы загоняя,
Неумолимо окружая,
Чужие вымпелы спешат.

                К.
Миклуха бился обречённо
И умер, отворив кингстоны,
При  корабле, без унижений;
Россия плакала, давясь,
А император, помолясь,
К востоку преклонил колени.

                Л.
История неумолимо
Свой шаг несёт. И в ней Цусима
Встаёт трагедией народа
И беспощадно выдаёт
Блестящей царской мысли взлёт
За взлёт калеки и урода.


                М.
Летят года и время жизни
Безмерно заменяет тризны
Святыми днями ангелов.
И люди новые  растут
И, безусловно, в бой уйдут
За прежде сгинувших бойцов.
    
(сентябрь-декабрь1981)