Брошенные

По речке плывет бессловно
Пустая охотничья лодка.
И тишину нарушает упорно,
Только плач грудного ребёнка.

Ребенок лежит на траве
Под ивой, склонившейся на берегу-
«Прости меня, пожалуйста, Тимофей,
Я иначе просто не могу».

Медальон, повесив ребёнку на шею,
Крестьянка уходит надолго.
Младенец больше не встретится с нею,
Оставлен он, на берегу реки Волга.

Молодая крестьянка Марина
Вытирая слёзы, уходит уныло.
Нет! Нельзя взять с собой сына,
Своего сына от дворянина.

И быть может, когда–то он узнает,
Что был сын, красавец он был.
И только тогда он скажет,-
«Я глупец, прости меня Марин!»

А пока…
Прошлогодняя листва укутает младенца,
Согреет его коричневым покрывалом,
А ветер упрямо раскидает и снова отдаст,
То последнее тепло под листовым одеялом.

Так когда-то делала мама,
Когда просыпалась от морозов зимой,
Ведь одеял на всех не хватало,
Той холодной и голодной порой.

Старая прохудевшая лодка,
Плывёт от самого истока.
У неё похожая история,
Она так же брошена жестока.

На миг, застынув у ивы
И дальше отправившись в путь,
Никто младенца не поднимет,
Некому, руку помощи ему протянуть.

Ах, если бы охотник седой
Зимой укрыл от морозов лодку, 
То может быть ранней весной,
Он заметил бы эту малютку.

Подобрал, воспитал бы, как сына,
Охотник вышел бы неплохой,
Воспитал бы честного гражданина,
А быть может, вышел бы вор.

Но зачем говорить, что не будет.
Судьба всё по-своему распределила,
Младенца голод скоро погубит,
А лодка покроется илом.