В поисках истины и благодати

В ПОИСКАХ
ИСТИНЫ И БЛАГОДАТИ
•
Стихотворения. Поэмы. Сказания


ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Небеса расцветились багрово,
Возвещая, что кончился день;
Солнце скрылось и черная тень
Опустилась тончайшим покровом

На луга и леса,
                и на воды морей,
И на тварей,
                в  сём мире живущих.
Следом явится в ночь
невидимкой Морфей,—
Сон навеет во славу
                Грядущего.

По орбите пройдя, солнце тьму разорвет
И восстанет опять на Востоке,
Поднебесное царство лучами зальет,
Чтобы высветить ясно те сроки,
О которых вещали пророки.
Верь, во славе Господь
вновь на землю придет.
5—20 августа 2001 г.


СТИХОТВОРЕНИЯ

ЗЕРНА ИСТИНЫ, РОСА БЛАГОДАТИ
Всякое дыхание, да хвалит Господа!
Из церковной службы
Стихи, как молитву, читайте в тиши
В душевном тончайшем настрое,
Чтоб дух освящал закоулки души,
А сердце томилось покоем;
Чтоб внутренний взор устремлялся бы ввысь,
Где мира зачатье свершилось,
К Творцу, что дает нам свободу и мысль,
И слово, и пищу, и силу;
Чтоб разум и дух возносились туда,
Где тайны до срока застыли;
Чтоб драм и трагедий дробилась руда
Для плавки в душевном горниле.

Трудом и огнем из руды серебро
В металл благородный отлито.
Вот так бы нам мудрость, любовь и добро
Отлить в дар духовный, как в слиток;
Чтоб чище, хрустальнее стали мечты
И в сердце вливалась бы благость,
В духовном полете достичь высоты,
Где духу лишь ведома радость.

Когда, как молитву, читаешь стихи,
Вкушаешь премудрость творенья,
Так хочется жить всем скорбям вопреки,—
Как дым исчезают сомненья.
1999 г.
Гармония и благодать
Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь,
а не знаешь, откуда приходит и куда уходит:
так бывает со всяким, рожденным от Духа.
Ин. 3,8.
Вокруг поляны стройны сосны
Взметнули кроны к небесам.
Мой взгляд скользнул: там дальше — ¬космос
И путь к неведомым мирам.
Здесь, на земле, все интересно,
Во всем гармония видна,
А там — эфир и неизвестность,
Они — без края и без дна.
К тому же дверь туда закрыта,
Ее открыть лишь может Дух.
Познанья жажда — ненасытна,
А тайна нам стучится в слух.

Бывает голос откровенья
Шепнет вдруг малой тайны суть:
Пора, пора без сожаленья
В последний собираться путь,
Возвысить дух, облегчить душу,
Стать чище, праведней, светлей,
И налегке покинуть сушу,
Где жил в плену земных страстей.
Здесь, на земле, всё гармонично
Тому, кто может созерцать.
А там, где Бог всем правит лично,—
Одна сплошная благодать.
Август 2001 г.
Стремись, душа
Если Я сказал вам о земном, и вы не верите,—
как поверите, если буду говорить вам о небес¬ном?
Ин. 3,12
Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, еди¬ного истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа.
Ин. 17,3.
1
Душа! К устройству мира приглядись:
Вокруг Земли семь оболочек;
Когда стремиться будешь ввысь,
Придется их пройти воочию.
Ты подлетишь, вся трепеща,
К заветной семислойной сфере,
Но коль ты светлая душа,
Перед тобой раскроют двери,
И ты войдешь в тот мир, иной,
Где души праведных витают:
Там Моисей-пророк, и Ной,
И Богородица Святая,
И херувимов хоровод,
Фаворный свет, хрустальный свод;
Там у всего единый фокус —
Предвечный изначальный Логос.
Лучи расходятся и свет
Познанья, разума и духа
Любой душе дает ответ
И нет порочного уж круга,
Что на Земле сковал нас всех
Сильней, чем обручи стальные,
Порочный круг — вчерашний грех,
Дела ничтожные земные...

2
Дерзай, душа! Стремись туда,
Сквозь семь кругов в седьмое небо,
Где Дух Святой живет всегда
И Божья слава вместо хлеба,
Где в беспредельности — страна
Особых свойств, златое лоно,
Стремись, там вечная весна
Под сенью Высшего закона:
Средь злачных нив цветут сады,
В них поросль вечно молодая,
Пруды лазоревой воды
И райских птиц поющих стаи;
И все сверкает и звучит,
Как во Вселенском зале тронном,
От всех святых, как нимб, лучи,—
Их души движутся синхронно;
Посвюду — свет и благодать,
Гармония и совершенство...
А мир таков: нужно страдать
Во имя вечного блаженства.
11—12 сентября 1998 г.
***
Гляжу вокруг и ясно вижу:
Наш мир — сферический объем;
Он тайной силой вечно движим,
И много тайн сокрыто в нём.
Движеньем все предметы полны:
Подвижны звезды и луна,
Трава и солнце, моря волны,
В движеньи ночь и тишина;
И мыслит ум, и дух пылает,
Стремятся тайны разгадать,
Но строго тайны Тот скрывает,
Кто этот мир сумел создать.
31 июля — 12 дек 2000 г.
Созвездие Креста
Свободно чувствуя себя во всей Вселенной,
Мой дух парит среди галактик и светил.
Влекомый мыслью тайной дерзновенной,
Он Южный Крест недавно посетил.

Вот дух вошел в крестовое пространство
И будто крест распался на глазах.
Неужто рухнул принцип постоянства?
И в мир гармонии вселился страх?

И эта мысль кощунственной казалась:
Зачем тогда распятие Христа?
Пространство как живое прогибалось
Под натиском проекции креста.
Она светилась отблеском кровавым
На душах праведных, как высшая печать.
Повсюду было слышно: «Слава! Слава!
Христу-Спасителю, что смерть сумел попрать!»
Июль 2001 г.
Апостол
И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется.
Деян. 2, 21.
Он словом Христовым себя измерял
И жил по Христовым заветам;
Он крест свой тяжелый на рамени взял
И нёс терпеливо по свету.
Сквозь тысячи верст, за верстою верста,
В Римских имперских пределах;
А крест тот,— служение церкви Христа,—
Он нёс дерзновенно и смело.

Его побивали камнями не раз,
Не раз заточали в темницу,
Но истины слово как чистый алмаз
Во мраке сверкало зарницей.
И люди тянулись ко слову Христа,
Стремились понять откровения.
Помилуй нас, Боже,— твердили уста,—
Мы верим в твое Воскресение.

Мы верим во все, что апостол сказал
О жизни твоей и страданьях,
К Тебе обращаем сердца и глаза,—
Ведь нет на земле упования.
Господь наш, Спаситель, сладчайший Христос,
Глав!ы мы склоняем в смирении.
До нас Твою славу апостол донёс,
А с нею и веру в спасение.
21 — 30 апреля 1999 г.
Плевелы1
Я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу уберите в житницу мою.
Мф. 13,30
В юдоли земной пребывал человек,
Потомок Адама и Евы.
Зарос он грехами за жизненный век,
Как в поле пшеница — плевелом.

Коль время пришло и созрел урожай,
То скосят на нивах пшеницу,
Но как испечешь из неё каравай,—
Она лишь скоту в корм годится.

Вот так и с душою: как будто она
Для жатвы Господней созрела,
Но оказалась черна и сорна
И нет ей в чертоге удела.
И тут возликуют вся мерзость и грязь,
И сам сатана возликует,—
Он грешного мира — таинственный князь,
Сам мертвые души тасует
И сам против грешных вистует.

Но чтоб не случилось такое с душой,
При жизни отбрось все «плевелы»,
В Бессмертье откроется путь пред тобой,—
Вольешься в небесны пределы
И в сонмы, где души все в белом.
1 — 21 августа 1999 г.
Христос и грешница
Тут книжники и фарисеи привели к нему жен¬щину, взятую в прелюбодеянии... Когда же про¬дол¬жали спрашивать Его, Он восклонив¬шись ска¬зал им: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень.
Ин. 8, 3,7
Христос сидел на камне, отдыхая,—
Сын человеческий устал в пути;
Он, отдохнув, хотел вперед идти,
Как вдруг услышал шум и гам: толпа глухая
Перед собою женщину гнала,—
Она измучена, испугана была.

В руке у каждого тяжелый камень,
Как будто с ним любой ходить привык,
И гневен взор, и яростен язык,—
Угрозы низвергаются как пламень.
В округе женщина слыла блудницею,
И многие ходили к ней любиться.

Перед Христом остановились фарисеи;
Блудницу окружив полукольцом,
Поставили её к нему лицом;
«Учитель, суд сверши по Моисею! —
Ведь каждый грешник должен быть сужден.
Скажи: она нарушила закон?»

И будто верно всё: ведь не злодеи,
Они закон лишь Моисеев чтут,—
Над грешницей свершиться должен суд!
Христос судить не стал,— Ему виднее,—
Он что-то на земле чертил перстом,
И может быть беседовал с Отцом.

Молва давно блудницу осудила;
В порыве гнева сожжены сердца,—
Толпа решила испытать Христа:
Она ему назойливо твердила:
«Виновна же, виновна же она,
И смерть позорную принять должна!»

Тут от земли Учитель восклонился
И к небу устремил смиренно взор;
Чтоб основательно решить сей спор,
Он тихо к фарисеям обратился:
«Кто без греха? Пусть каждый себя спросит,
Найдя ответ, имеет право камень бросить».
Смутились фарисеи: им бы рядом
Стоять с блудницей по грехам своим,
Но не суди,— не будешь сам судим.
К ногам упали камни градом,—
Никто блудницу наказать не смог,
Поскольку без греха — один лишь Бог.

Христос же грешнице сказал учтиво:
«Иди и в жизни больше не греши,
Всё делай для спасения души,—
Тогда восторжествует справедливость.
Вот видишь: фарисей в себе увидел грех,
Хотя себя считал он праведнее всех.»

Сын человеческий Иисус Христос
С божественною мудростью решил вопрос:
Кто даст ответ: «Я — без греха?» —
пусть судит,
Но прежде совесть спящую пробудит.
1999 г.
***
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
           Мф. 5, 8
Блаженны сердцем чистые:
В их сердце — благодать,
Глаза у них лучистые,
Да и душа под стать,
Под стать смиренным, праведным,
Кто во Христе живёт,
И кто с любовью пламенной
Положит свой живот1
За веру православную,
За Господа Христа,
За Русь нашу державную,
За други, чтоб предстать
Пред Богом, Искупителем
Греховных наших дел.
Идти стезёй Спасителя,—
Вот, славный их удел.

Сподобиться чтоб Бога
Впредь до суда узреть,
Страданий очень много
Им нужно претерпеть;
И от венца тернового
Должны они страдать,
И часто смерть суровую —
Достойно принимать.

Цена за сердце чистое,—
В подвижничестве жить,
И в вере лишь неистовый
Всё может оплатить.
Не озлобясь в терзаниях,
Держась за веры нить,
Им должно за страдания
Творца благодарить.
Награда сердцем чистым
За подвиг велика:
Им Бога зрить и присными1
Быть Богу на века.
01–03 ноября 1999 г.
Миротворцы
Блаженны миротворцы, ибо они будут на¬речены сынами Божьими.
(Мф. 5, 9)
Но вам слушающим говорю: лю¬би¬те врагов ваших, благотворите не¬на¬видящим вас, Благословляйте про¬клинающих вас, и молитесь за обижающих вас.
(Лк. 6, 27, 28)
1
Блажен и тот, кто миротворцем
Слывет в обители земной,
Он сыном Божьим наречется,
Когда свершат за упокой
Молитву на краю могилы,
Что навсегда укроет прах,
Когда душа в иных мирах
Начнет свершать полет бескрылый
Под притяжением Творца
Туда, где жизни нет конца.

2
Вражда всегда, как ржа железо,
Мир разъедала с первых дней;
Она туманною завесой
Сердца окутала людей,
И отвратила их от Бога,
Все мысли спутала в умах,
Чтоб сатанинской шли дорогой
Во тьму, где ненависть и страх.
Вражда накрыла мир весь тенью
И тянет к гибели, забвенью.

3
Путь миротворца к миру труден:
Его судьба — врагов мирить;
Кругом вражда, нет мирных буден,
Кровавый призрак впереди,
И льют враги потоки брани,
Угроз, воинственных речей,
И слышен уж в каком-то стане
Звон копий, сабель и мечей.
Когда зовут на бранный пир,
Так ненадежен, хрупок мир.

4
Тут миротворец меж врагами
Встает, чтоб к миру их склонить.
Тонка, непрочна мира нить
И рвут ее народы сами;
И распинают миротворцев:
Свои — предателем зовут,
Нередко отдают под суд,
Когда у власти ратоборцы.
Вражда и низменные страсти —
Оружье многих, кто у власти.

5
И как не вспомнить тех, кто с миром
Посланцем шел во вражий стан,

Кто обезглавлен был секирой
Или погиб от пыток, ран.
Его ж лазутчиком считали,
Никто не верил ни на грош
Тому, что мир им предлагали:
Война — вот правда, мир же — ложь.
Но миротворца назначенье —
Мир добывать всем во спасенье.

6
Он послан Богом в мир жестокий
Сердца озлобленных смягчить,
И в этом замысел глубокий:
Вражде, войне путь преградить.
Не допустить в семье раздора,
Благою вестью просветить,
И божьим словом, чистым взором
Готовых вспыхнуть — охладить.
Где мир в семье, там и отрада,
А миротворцу — все, что надо.

7
Он сеял дружбу — Мир обильно,
Как злак созревший, пожинал,
И радость жизни, мир стабильный,
И все, что каждый ожидал.
Он сеял мир — в душевных нивах
Взрастала кроткая любовь,
В сердцах надменных, горделивых
Гасилось зло, смирялась кровь,

И слово острое, как жало,
Уже зловеще не звучало.

8
Он знал законы Моисея;
Нагорной проповеди свет
Туман и мрак ему рассеял,
Чтоб он вступил с Христом в завет:
Не сотворил себе кумира,
Был кроток, милостив душой,
Но духом тверд и ради мира
Готов был жертвовать собой.
Внемлите миротворцу, братья!
Он крест несет вплоть до распятья.

9
Да, он любил врага как друга,
И ненавидящим прощал,
То не его — Христа заслуга,
Что людям заповеди дал.
Он не судил, был милосердным,
Ни от кого не ждал наград,
В молитвах был весьма усердным,
Мир возносил как ветроград.
Он шел Христовою стезею,
И мир омыт его слезою.

10
Ушел из жизни миротворец,—
Его к себе Господь призвал,
И сразу видно: чудотворец
Мир в грешных душах пробуждал.
Да, не ценили его люди,
Когда он, жертвуя собой,
Мир приносил, как торт на блюде,
А с ним и счастье, и покой.
Тоскуйте, люди, о потере,—
Спасенье ваше только в вере.

11
Когда над всеми суд начнется,
Он сыном Божьим наречется.
1999 г.
Воздвиженье
В сердцах православных радость великая,—
Ко славе Христовой праздник Воздвижение;
Свечи горят пред крестом и пред ликами,
Христа величают, верою движимы:
Кресту Твоему преклоняемся Владыко,
И святое Воскресение Твое славим.

На празднике этом нет грусти, уныния;
В Божием храме поют предстоящие,—
Все грешные люди, но не пропащие,
Кресту твоему преклюняются ныне:
Кресту Твоему преклоняемся Владыко,
И святое Воскресение Твое славим.
Падают ниц пред распятьем Спасителя
С надеждою в сердце, в душевном волнении.


Господь, смерть поправ, возвестил воскресение
Для жизни бессмертной в отчей обители.
Кресту Твоему преклоняемся Владыко,
И святое Воскресение Твое славим.
29 ноября 1999 г.
Рождественская ночь
Благославлю Господа во всякое время; хвала Ему неустанно в устах моих.
Пс. 33, 2
Январский морозец, как юный проказник,
Хватает за щеки, грозит,
Но дух согревает, когда в сердце праздник,
И благовест всюду звучит;
А взор очарован златыми крестами,
Что светятся там, в вышине,
И люди в миру повторяют устами:
Родился Христос в тишине...

Вселенная будто бы в час сотворенья
Сегодня прекрасна, чиста,
И, отметая грехи и сомненья,
Все православные славят Христа.
А ночь-то какая! Светила сверкают,
И нет уже тайны во мгле.
А ночь-то воистину нынче святая:
Явился Христос на земле!
1 января 2000 г.

***
Не произноси имени Господа, Бога Твоего, напрасно.
Исх. 20,7.
Ибо Сам Отец любит вас, потому что вы воз¬любили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога.
Ин. 16,21.
Христос призвал возненавидеть мир*
И возлюбить страну иную.
Ведь мир есть мир, в нем грех — кумир,
А Бога вспоминают всуе,
Что значит тщетно, так, по пустякам:
Для выгоды иль просто к слову,
А то и в оправдание грехам,
Забыв, что Бог — всему основа;
Он проявляется и через мысль,
И действия, и чувства, и поступки.
Бог есть любовь и жизни высший смысл,—
Доступно это лишь рассудку.
Вот и Христос всех звал любить Отца,
Чтобы иметь надежду на спасенье.
Стремитесь, люди, к обретению венца,
Наградой вам — Христово воскресенье.
21 октября 2001 г.
***
Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя,
и возьми крест свой и следуй за мною.
Мф. 16,24.
Взлететь бы мне на крышу мира
И там остаться пребывать.
Туда я взял бы только лиру,
Чтоб свою душу врачевать
От всех недугов и пороков,
Что приобрел я на земле.
Не слышал в юности пророков,—
Вот и блуждал со злом во мгле.

И то бы ладно, коли лично
Губил я душу лишь свою,
Но и других совсем приличных
Увлек на грешную стезю:
Одних — случайно, многих — с целью,
Чтоб в жизни выгоду иметь.
Прельщали их бокалы с зельем,
Звон серебра и лести медь.

Но нет мне в этом оправданья,—
Я был коварен как змея.
Тревожит душу и сознанье
Один вопрос: «Что ждет меня?»

Теперь спешу, чтоб до успения
Смог духом к горнему взойти,
В посте, молитве и терпении
Свой путь оставшийся пройти.

Призывный глас не раз я слышал:
«Отринь себя и крест неси,
Тогда взойдешь наверх, на крышу,
Где благодать и Дух Святой еси».
16-20 июня 2000 г.
***
Бог с небес презрел на сынов человеческих,
чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога.
Псал. 52,3.
Легкость жизни земной
Без страданий, молитв
Размывает волной
В душах праведный ритм.
Жизнь без Бога в душе,—
Плотский праздник греха,
Пляска тьмы на ноже,
Что в нечистых руках.

Пляшут Вакх, Вельзевул,
Пляшут демоны зла,—
Всюду ш!абаш, разгул,
Будто зыбь от весла.
Хороводом вокруг
Пляшет грешная плоть,
То антихриста круг
И прадьявола плод.

Дьявол тех соблазнил,
Кто вкусил плод греха;

Он их жизнь подсластил,
Чтоб казалась легка.
Без борьбы, без забот,
Спрятав совесть под спуд,
В грешном море плывут,
Бросив веру за борт.

Глядь, на шее — хомут
И в оглоблях душа.
Её злобно хлеща,
Гонит дьявольский прут
Прямо грешную в ад,
Где давно её ждут.
Ясно, грешник не рад:
Не вернуться назад,—
Князь греха — очень крут.

Так, смотри же вперед,
И греха сторонись.
Помни, грешника ждет
Там ужасная жизнь.

Лучше плотью страдать
Здесь в юдоли земной,
Все богатства отдать
За душевный покой
Там, в чертоге Отца,
Где фаворный лишь свет,
Жизнь души без конца,—
Учит Новый Завет.
2000 г.
Выбор
Когда душа живет во тьме, без света,
И к Богу занавешено окно,
Когда колеблются от злого ветра
Судьба и жизнь, взаправду — не в кино,
Уместно ль вопрошать: «За что мне это?»—
Не лучше ли спросить: «Зачем дано?»

В сем мире есть расхожее сужденье,
Когда настанет горе иль беда,
У Бога, дескать, кончилось терпенье:
Он воздает нам за грехи всегда;
И за конкретный грех идет возмездье,
За тайный или тяжкий, то вдвойне.
Беда и горе будто средство мести
За то, что люди служат Сатане.

Нет, нет. Бог не приемлет наказанье,
Поскольку Он — Любовь и наш Отец,
И просто допускает испытанье
Для всех заблудшихся овец.
Но, коль овца подаст свой слабый голос,
Господь найдет ее во тьме среди травы.
Без воли Вышнего не упадет и волос
Любой и даже с буйной головы.

Бог доставляет радость и надежду
Тому, кто обратит к нему свой взор,
И обещает белые одежды,
Но не позорный страшный приговор,
Что грешнику любому так уместен
За помыслы его и за дела;
Он предлагает дело делать вместе,
Чтобы душа была чиста, бела
И белым скромным цветом расцвела.
1997  г.
***
Время как снег заметет все дороги
Жизни, прожитой в тумане, во мгле
Если не думал о явленном Боге,
Господе нашем, живя на земле,
В суетном мире: в грехах и во зле.

Те, что давно уж отпали от Бога,
Думать не могут о падшей душе.
Падают люди в смертельном туше,
Схватку свою проиграв у порога
Жизни и смерти, на черной меже.

Если не думать о явленном Боге,
Господе нашем Иисусе Христе,
Силе божественной, скрытой в персте,—
Гиблой душе не нужны будут дроги,—
Ждет ее гибель на каждой версте.
16—21 авг. 2001 г.
Символ славы
Не принимаю славы от человеков. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете?
Ин. 5,41,44.
Любая слава — шум и мода,
Её рождают свет и мир
Для прославления народа,—
Народу нужен ведь кумир.

Известно, каждый честолюбец
Готов со славой жить и спать,
И только истый Христолюбец
На крест мог славу обменять.
Не для мирской короткой славы,—
Для прославления Христа
Сложили страстотерпцы главы:
Их подвиг — славы пьедестал,
Но не земной, а той, небесной,
Что выше всех земных начал.
Той славы символ, как известно,
Христос распятый и свеча,—
Свеча, зажженная рукою
Того, кто к Богу устремлен,
Кто исповедался слезою
И будет милостью спасен.

Любая слава — шум, и мода,
И насыщение страстей
Честолюбивого народа.
Что может быть еще страшней?
Январь 1999 г.
***
Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
          Еккл., 3, 1
Ибо человек не знает своего времени.
          Еккл., 9, 12
Как привидения в пустыне
В нетленной вечности стоят
Царей гробницы, что и ныне
Пытливый поражают взгляд.
Вершины их уводят к звездам,
А основанья — в глубь песков.
Загробный мир Творцом был создан,
Чтоб в славе жить во век веков.

Но слава имени любого
Как на траве засохшей — цвет.
Вся слава — там, она — от Бога;
Ее зенит — фаворный свет.
Гробниц вершины в небе тонут,
Владык забыты имена,
Века летят, народы стонут,
И крест несут на раменах*.
10-12 июля 2001 г.
***
Потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира.
1 Кор. 14, 33
Уж коль живет в природе каждый камень,
И космос чувствует трава,
Тогда душа должна гореть, как пламень,
Высокой жаждой божества.

Господь создал творение живое:
Пульсируют земля, эфир,
В груди у человека ретивое,
И мысль, и дух, и целый мир.

Но только дух тончайший и свободный,
Способен в тайны проникать;
Здесь на земле и в дальнем мире звездном
Свое бессмертие искать.
13 июня 1997 — 17 июня 2001
Суть бытия
Когда душа, позорно замирая,
Земным страстям сдается в плен,
Сам мира князь ту жертву принимает
И множит, множит грех и тлен.

Идет борьба бескровная от века,
Борьба бесплотных вечных сил
За волю и свободу человека:
Адам ведь не случайно согрешил.

Душа и дух, дарованные Богом,
Должны пройти тернистый путь,
Используя свободу с волей строго,—
Вот в этом нашей жизни — суть.
13 июня 1997 — 17 июня 2001гг.
* * *
И как мы носили образ перстного*, будем носить и образ небесного
! Кор. 15, 49
Нам не дано владеть судьбою,
Ни в мирной жизни, ни в бою.
Мы не готовы нынче к бою,
Как не готовы жить в раю,
Но не в земном раю — в небесном,
Где царство духа, чистоты,—
Ведь человек по сути перстный:
Как он достигнет высоты?

Лишь одолев все притяженья
Соблазнов мира и грехов,
Свершив свой подвиг очищенья,
Освободившись от оков
Богатства, роскоши, гордыни,
Разврата, низменных страстей,
Но не потом,— теперь, отныне,
Чтобы прожить остаток дней
В согласии с Богом, и тогда
Сей человек, рожденный тленным,
Нетленным станет навсегда,
Как дух Божественной вселенной.
2000 г.
О жизни и смерти
Зачем бросать на ветер жизнь свою,
Бездумно повторяя фразу:
Да что мне смерть, её я не боюсь,
Лишь только пусть приходит сразу.
Но даже смерть мгновенную в бою
Нельзя считать каким-то благом.
Не смерти,— жизни люди гимн поют:
Сравнить достойно жизнь со злаком,
Что множит в нивах урожай,
Дает зерно для всходов новых.
Со смертью не шути и не бросай
На ветер жизнь свою и слово.
Зачем слова, в которых смысла нет,—
Но только залихватство и бравада.
Жизнь — это дух, и истина, и свет,—
От Бога наивысшая награда.
Такой наградой нужно дорожить,
Беречь её от гибели и скверны.
Две жизни на земле нельзя прожить,—
Прожить бы нам одну, свою, примерно.
Вот, если крест придется пронести
На собственных раменах человеку,
И на Голгофу для распятия взойти,
Как было суждено от века,
Он должен лишь Творца благодарить
За честь великую такую,—
Не каждому дано, ликуя,
Во имя Господа свой подвиг сотворить.
Зачем бросать на ветер жизнь свою? —
Нельзя при жизни справить свою тризну!
Со смертью невозможен наш союз,—
Вот потому и дорожите жизнью!
1999 г.
Прозрение
1
Душа готовится к полету
Туда, в заоблачную даль,—
Она устала жить под гнетом
И ей земного уж не жаль:
Не жаль людской тяжелой доли,
Страданий, скорби, горьких слёз,
Пролитой крови, пота с солью;
Не жаль упавших с неба звезд,
Потухших солнц во мгле заката,
Осенних листьев хоровод...
Всё включено в круговорот,
При чём тут жалость — сердца трата:
За светом следом тьма идет.
Чтоб душу тьма не поглотила,
Не увлекла в небытиё,
Она должна собраться с силой,
А дух в полёт увлечь её.

2
Земное времы скоротечно,
Земная жизнь — порочный круг;
Здесь под луною всё не вечно,
Всё изменяется вокруг:
Леса, озера, горы, реки
От зарожденья до конца,
Не говоря о человеке,
Что создан волею Творца.
Бог человеку дал свободу
И волю, чтоб добро творить.
Но человек, не зная броду,
Поток решился переплыть.
А тот поток грехов, пороков
Во искушенье дан ему.
Но он не внял гласу пророков,
А кто же скажет: почему?
   
3
И я как все потоком бурным
Был вовлечен в греховорот:
Грешил я часто, думал дурно,
И жил в плену мирских забот.
Не думал я: о Вышнем, Горнем,
О том, что Бог может страдать;
Спасенья нашего где корни?
Откуда льется благодать?
И вот однажды озаренье
Пришло мне свыше, от Творца:
Ты — Божий сын, Его творенье
Достоин должен быть венца...
Я — в покаянии отныне,
С души грехов снимаю гнёт.
Я — с теми, кто, смирив гордыню,
Путем спасения идёт.
4
Когда легка, душа стремится
В полет, в космическую даль,
От Духа Вышнего живится
И ей земного уж не жаль.
27 марта — 03 апреля 2001 г.
***
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша на¬града на небесах...
Мф. 5, 8, 12
Нет, не нужно бояться нам смерти,
Если к Богу стремится душа.
Разорвет он оковы сей тверди,
На которой уж нечем дышать:
Вместо истины — ложь и пороки,
Вместо святости — зло и разврат.
Как глаголили прежде пророки:
На земле назидается ад.
В небесах же свет горний, отрада
Душам праведным, чистым как снег;
Им за подвиг — Христова награда:
Бога зрить, пребывать с ним вовек.
10-11 мая 2000 г.
Память
Незримо падает прожитых дней листва,—
Пестрей становится ковер воспоминаний:
Вплелись в него полузабытые слова
Полузабытых встреч и смутных
расставаний.
В ковре нерукотворном отблеск чуть живой
Стремлений и свершений — жизни звеньев,
И нудных серых дней, которые чредой
Упали в беспредельность для забвенья.

А наша память будто вешняя вода
Скрывает то, что стыдно иль неловко
         вспомнить.
Но если совесть судит нас, тогда
Осядет муть, и память — как в каменоломне
Прожитых дней, поступков низменных,
нескромных;
И нужно разобрать свой жизненный завал,
И подлость отличить от благородства,
И вспомнить то, к чему Христос всех
         призывал,
Чтоб осудить свое притворное юродство.
Но кто захочет сделать это сам?
Лишь только тот, кто в Бога верит свято,
Чье сердце и душа стремятся к небесам,—
Кто верит, что его спасет Христос распятый.

Бывает память словно тусклое стекло
От глаз скрывает то, что оказалось бледным,
Размытым, но неотвратимо нас влекло,
Как нам казалось, к финишам победным.
Любая похвала иль жизненный успех
Деликатесом служат алчущей гордыне,
И вот уж возгордился человек и всех,
Кто возносил его, забудет иль низринет.
Но вянет память дней прожитых, как трава,
И вместе с нею цвет побед и славы,
А в утешенье остается лишь молва
Тщеславию с гордыней для забавы.

Когда же память — закопченое стекло,
То все равно деяний добрых вспышки
Проходят сквозь нее, от них светло
И сердце оживает цветом пышным,
Стремится вновь добро творить, другим
дарить:
 Собратьям ли, родным, друзьям, прохожим,
И преданно Христа любить, с ним в сердце
жить,
Чтобы на праведника быть похожим.
Февраль- май 2000 г.
***
О, где вы, благочестия мужи,
Что всем должны служить примером?
Я жажду встречи с вами, чтоб дружить
И к вам войти в неведомую сферу,
Где праведность — бессмертия вино,
А горний дух — вершина совершенства.
Всё это было каждому дано
Во имя вечного блаженства.
Но был растрачен чистый капитал,
Как будто мелочь на базаре нищим.
Таков уж человек: всегда он ищет
То, что растратил или потерял.
20 октября — 23 ноября 2001 г.

О любви
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так — что могу и горы переставлять, а не имею любви,— то я ничто. Любовь никогда не перестает...
         1 Кор, 13, 2, 8.
Я готов заключить мир в объятья,
И любовью за всё заплатить,
И готов в этом мире страдать я,—
Научиться бы только любить:

Свою мать, и отца, и отчизну
Без лукавства, душой естества,
Чтоб никто не сказал с укоризной:
«Блудный сын, ты, Иван — без родства»;

Ту, которую звать бужешь другом
И считать половиной своей,
Беззаветной и верной супругой,
И любить до конца своих дней;

И детей, продолжателей дела,
Наполняющих радостью жизнь,
Чтоб глядеться в грядущее смело:
Дети — жизни опора и смысл;

Всех: и ближних, и дальних, и грешных,
И врагов, как учил нас Господь.
Когда наша любовь безмятежна,
То согласны душа, дух и плоть.
Ну, а сущность любви — в Вышнем,
Горнем,—
От него в мире радость и свет.
И идут к Богу люди упорней,
Коль вступили с ним в Новый завет.
14 декабря 2001 г.
Лукавый ум, любовь и грех
Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом, как написано: «улавливает мудрых в лукавстве их». И еще: «Господь знает умствование мудрецов, что они суетны».
1 Кор., 3, 19, 20.
Ибо неправые мудрствоваания отдаляют от Бога... В лукавую душу не войдет премуд-рость... ибо святой Дух премудрости удалится от лукавства...
Прем. 1, 3–5
Лукавый ум, ты, раб лукавый,
И грех любой тебе — под стать.
Всегда ты ищешь норму права,
Чтобы поступки оправдать.
Ты днем лукавишь, ночью — рыщешь,
Чтоб точно вычислить пути;
Ты мнишь, что будто правду ищешь,—
Её в лукавстве не найти.

Виной всему твоя надменность:
Тебе — и царь, и господин.
Не обрести умом нетленность,
Что может дать лишь Бог один.
Его же духом постигают,
А любят сердцем и душой,
Наш ум надменный их смущает
И шепчет: «Следуйте за мной!
Зачем вам Бог? Зачем страданья?
Зачем нести тяжелый крест?
Греху найду я оправданье:
Тому, что в нем и что окрест.»
И от любви, от покаянья
Незримо отвращает нас,
Сдирает словно снежный наст
Души и сердца достоянье.

Нельзя любить умом холодным,
В холодном сердце стынет кровь,—
Лишь дух, пылающий, свободный,
Нам дарит вечную любовь!
10-12 декабря 2001 г.







ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ
Судьба
Никто не властен над судьбою,
Как над законом высших сил.
Судьба, что прожито тобою,
А также то, что не прожил,
Но проживешь по воле рока
Или по промыслу Творца.
И не свершится то до срока,
Что без начала и конца.
В самом творении заложен
Его судьбы заветный путь:
Коль ты родился,— жребий брошен,
С пути судьбы уж не свернуть.
Вся жизнь с момента зарожденья
До перехода в мир иной
Суть непрерывное боренье
В юдоли жертвенной земной.
Звезда судьбы, звезда творенья,
Ты в нем самом отражена:
И в виде славы, и забвенья,
Как тяжкий грех и вся вина!

Ты тайной промысла сокрыта,
Как тяготения закон;
Тебе подвластны все: пииты,
Цари и судьи, Соломон,
Любой и каждый — от Адама
До тех, кому рожденным быть
И на земле свой срок прожить,—
Участники Вселенской драмы.
Судьбою связаны народы,
Есть Лик судьбы у Бытия.
Под беспредельным небосводом
Наедине — Судьба и Я.
1997
Земля и грех
Адаму же сказал (Бог): проклята земля за тебя
      Быт, 3, 17
Печальный демон — дух изгнанья
Летал над грешною землей...
     М.Ю.Лермонтов. Демон
1
Нет, не земля грешна, а грешны люди:
И первый человек, и в целом род людской,
Не оценившие того, что шар земной
В дар получили словно торт на блюде.

О, милость Божья, нет тебе предела!
Бог мир создал и человека сотворил,
И в завершенье творческого дела
Адама с Евой в сад Эдемский поселил,
И дал, что нужно, чтобы жить на свете,
И сверх того — свободу и возможность
выбирать:
Куда идти, что делать, думать, совершать;
Еще добавил волю, чтобы на планете
Мог человек соблазны подавлять.
А промысел тогда зачем? И что он значит?
Его нельзя узнать, но можно угадать.
Бог людям дал решенье сей задачи:
Свободу с волей нужно сочетать,
И жить по духу — не иначе.

2
Тогда еще и не было закона,
Понятий преступления, греха, стыда.
Один запрет Творцом во время оно
Прописан всему миру навсегда,
А именно: во всем сравняться с Богом
Не должен перстный человек желать.
И тайну эту будет очень строго
Творец от посягательств охранять,
А посягательство как грех вменять.

Свободу принял человек. А волю?
Про волю станет он частенько забывать.
Страстями увлекаясь, свою долю
Он будет каждый день себе определять,—
И будет этой долею доволен.
Чтоб грех творить, ему не нужно ни труда,
Ни светлого ума, ни силы воли.
Грех — сладок, в том-то всех людей беда:
Ведь хочется вкушать и чаще, и поболе.

Нет, не земля грешна, грех — в человеке:
Он в помыслах, и в чувствах, и в делах
Живет от века, будет жить во веки,
И не помеха для него — закон и страх.
3
Известно, как не смог Адам с гордыней
Управиться, когда был Евой искушен.
Он в дерзновеньи супротив Творца
повинен,—
За то грехом навеки уязвлен.
В познаньи он хотел сравняться с Богом
И миром, словно Бог, повелевать.
Творец сорвал с него гордыни тогу
И повелел: «Ты, хлеб свой будешь добывать
Трудом и потом, а порою кровью
Всю жизнь, пока обратно в землю не
сойдешь.»
Тут вновь Господь повел сурово бровью
И Еве возгласил: «За ним пойдешь!
И волю подчинишь свою ты мужу,—
Он будет господином над тобой;
Рожать детей придется в болях, тужась,—
Скорбеть ты будешь над своей судьбой.»
И наказал Господь проклятьем змея
Между скотами и зверями на земле.
Итак, кто Господа ослушаться посмеет,
Тот не увидит солнца луч во мгле.

4
И вот пошло греховное зачатье,
Рожденье человека в муках и грехе.
Остались лишь мечты о прежнем счастьи,
И где-то рай маячит вдалеке.

Все представления теперь о счастьи —
ложны.
Со злом бороться — с каждым днем
трудней.
Жить на земле без Бога стало сложно,—
Вот потому и воля так ничтожна,
И человека искушает всякий змей.
23 июня — 25 октября 2001 г.
Любовь и грех
И проклял демон побежденный
Мечты безумные свои.
М. Ю. Лермонтов. «Демон»
1
Любовь и грех объединяет в пару
Сам человек: они — всегда при нем.
Печальный демон непорочную Тамару
В монастыре сгубил любви огнем.

Дела любви нельзя судить поспешно:
Мол, дескать, где любовь — там грех —
горой.
Она, любовь, по сути-то — безгрешна,
Беда — в другом: любовь — слепа порой.

Тамара, в скорби в келье пребывая
(Ее жених в неравном пал бою),
Любви земной уж больше не желая,
Нашла, казалось, пристань здесь свою.
Она молилась кротко и спокойно,
Стараясь мир забыть и прошлое свое.
Она жила теперь одним лишь днем,
Чтоб жизнь была небес достойна.
Но трудно ей. Грузинка молодая,
Не разделившая своей любви с другим,
Порой молилась, плотию страдая,
А дух был ожиданием томим...

2
В какой-то час ее приметил демон,
Что был печалью сильно удручен.
Один лишь взгляд — он девой восхищен,
И сразу в настроеньи перемена.

И вспомнил он, что есть любовь на свете.
От мыслей закружилась голова;
Подумал он: она должна ответить,
Услышав неземной любви слова.
И зазвучала песня демона ночная,
И в келью полилась неслыханная речь.
Тамара зашептала, замирая:
«Любовь вонзила в мое сердце меч.
Ты видишь, незнакомец, я тоскую.
Проник ты в сердце, склонное любить.
Скажи, меня ты хочешь погубить?
Зачем любовь мне обещаешь неземную?»

Ведь клялся демон первым днем творенья,
А заодно его последним днем.
Развеял девы страх и все сомненья,—
Он сам пылал, горел любви огнем.
И сам поверил в то, что ей поведал,
Уверовал и в искренность свою.
Во взоре блеск и торжество победы,
Как будто с нею будет он в раю.

И поцелуй его неотразимый
Застыл печатью на ее устах.
Онс сказать успела: «Кто ты, милый?
Околдовал меня волшебной силой!»
А небесам шепнула: «Я — чиста!»
Тот поцелуй от века был смертельным:
Вот сжало сердце, трудно уж дышать,
И вместе с грудью вздрогнул крест
нательный,—
Девичью плоть покинула душа.

3
Но знал ли демон силу поцелуя?
Или она была неведома ему?
Он искушал, ничем сам не рискуя,—
Так значит Бог решил: «Быть посему!»
В любви-то демон искренне признался,
И обольщеньем взволновал девичью кровь,
И дева искренне поверила в любовь,
Но демон все же демоном остался.

Теперь он обладал ее душою,
Но что с того? Темнели грозно небеса.
Он — снова одинок и будет вновь с
тоскою,—
У демона из глаз скатилася слеза.
Да, он не смог ее душой распорядиться,
Хотя так страстно этого хотел,—
Слетели ангелы с небес, как птицы,
Грозя ему: «Отринь! Ее сам Бог призрел!»

Тамара искупила грех страданьем,—
Боролась с искушеньем до конца.
Пускай, на Бога робким было упованье,
Но спасена душа по милости Творца.
27 августа — 25 октября 2001 г.
Большие скачки
Ах, эти скачки иноходцев,
Других рысистых лошадей,—
На ипподром испить страстей
Спешат как в зной к воде, к колодцу.
Азарт кипит и льются страсти
С трибун, где демоны рычат,
Сама наивность в их речах,
Что шансы выиграть во власти
Коней, что скачут сгоряча,
Поскольку шпорят их жокеи,
Ожесточенно бьют хлыстом;
Но в этой дьявольской затее,
Как видно, разум ни при чем,
Да и трудяги-кони тоже,
Жокеев вес, расчет и спесь,
Когда умом рассудим строже,
Поймем: сам Случай правит здесь.
Во всем видна его работа:
Споткнулся чей-то Фаворит,
И неприметная Суббота
Уж резво к финишу спешит.
Ругнулись смачно на трибуне
Вслед Фавориту, что отстал,
Суббота с радостной Фортуной
Взвела других на пьедестал.

Звучат мажорно сердца струны
В груди любого игрока,
И в двадцать лет, и к сорока,
Пока азартно ставит втуне
Он на коня иль седока.

Земная жизнь — большие скачки,
Где ставка слишком высока:
Дары и тост на пире брачном
Иль в эпитафии строка.
Как много чувств терзает душу:
Вперед влечет победы страсть,
Страх леденящий волю глушит
От мысли — только б не упасть,
И чтоб не сбросила судьбина
Как седока строптивый конь.
Да, деньги, золото, рубины
Прельщают души как огонь,
Горящий там, в лесу дремучем,
Где жизнь — копейка, смерть же — случай,
Где грех кругом и страх ползучий.
Как кони люди в жизни скачут,
Стремятся к финишу быстрей,
Как будто там их ждет удача
И насыщение страстей.
Но финиш — лишь черта на поле
И ось, вокруг которой цель
Как жгут наматывает волю:
Пьянит тот финиш будто хмель.
Да и другой, незримый финиш
Пьянит в делах, игре, борьбе;
И смерть как финиш не отринешь
Из жизни при любой судьбе.
Ах, скачки, скачки, жизни скачки,
Проходят дни в тревожной качке:
То вверх, то вниз, то вверх, то вниз,—
В непостижимый срок сюрприз.
Непредсказуемы все скачки,
Но все равно: стремись, борись!
1998
Я так живу
Начало мудрости — страх Господень.
Притч. 1, 7
Какая польза от того, что я молюсь
И по утрам к Всевышнему взываю,
Когда живу легко, пред Богом не винюсь,
А мир, и жизнь, и правду презираю.
Перед людьми грехами многими горжусь,
Упорствуя в своей гордыне,
А в оправдание сказать не устыжусь:
«Не слышал гласа вопиющего в пустыне.»
Лукавый ум и скользкая душа,
Вы оправданье мне найдете,
Хотя не стоите и медного гроша,
Но сами у себя всегда в почете.
И все же иногда я трепещу во сне:
Я чувствую — душа пылает
В неистовом и яростном огне,—
То за грехи ее пытают.
Холодный пот струится по спине
И тело сковывает стужа,—
Меня как будто припечатали к стене,
А в моем сердце — дикий ужас.
Но вот очнулся я,— лишь боль в виске

Напоминает тускло о страданьи...
Спокойно утром просыпаюсь налегке
И нет в помине покаянья —
Опять спешу к грехам я на свиданье.

Вот так живу, и пользы нет, что я молюсь
И будто бы взываю к Богу,
Когда ни высших сил, ни Бога не боюсь,
А грех,как срам, прикрыл я тогой,
И не хочу ни обнажать, ни обличать,
И каяться за пригрешенья.
Несу я на себе преступную печать:
«Достоин только лишь забвенья».
2 —16 октября 2001 г.
***
Творит ковер седая память,—
Картины разные на нем:
Одни картины сердце ранят,
Другие — душу жгут огнем
Не только ночью, но и днем.
Основа — жизнь, челнок — движенье
Душевных нитей и страстей.
Разнообразные стеченья
Событий тех далеких дней,—
Как духа взлет или паденье.

Живую ткань былых страданий,
Трагедий вычурный узор,
Канву потерь и расставаний
Узришь ты, глядя на ковер.

Вот черным выткался узором
Поступок подлый иль порок.
О, Боже мой, каким позором
Стоит узор тот перед взором:
Он жизни — тягостный урок.

Жизнь прожита ведь не напрасно.
На смертном находясь одре,
Увидим всё без всяких масок.
Не только темных, светлых красок
Немало в сотканном ковре.

Картины детства — свет и радость...
Вот по траве бегу босой,—
Вокруг меня покой и благость,
Краса, умытая росой;
И отступают боль и слабость.


Бывали в детстве и печали,
Порой бывал и малый грех,
То в лес без спросу убегали,
А там уже созрел орех;
То маму чем-то огорчали.

А что еще приятно вспомнить?
Свои семнадцать-двадцать лет,
Когда любви, желаний полный,
Спешишь ты в этот мир огромный,
Как будто в нем препятствий нет.

И жизнь тогда струит фонтаном,
Еще ты духом не томим:
Все естество живет спонтанно,
Живет мгновением одним,
И не страшит судьбы туманность.

И лишь потом на склоне жизни
Узрив ошибок вороха,
Качнешь главою с укоризной.
Друзья же скажут вдруг на тризне:
«Свалял, мол дескать, дурака.»

Ковер прожитой жизни — пестрый:
Калейдоскоп событий в нем.
Когда живешь, все судишь просто,
Когда прожил, то совесть остро
Сжигает прошлое огнем.
8 июня 2001 г.
Когда наступает старость
Посвящается моим рано постаревшим друзьям

Крадется старость незаметно,
А согласишься с нею вдруг,
Когда особые приметы
Замкнутся в повседневный круг.
Вспахало время лоб и щеки
Плугами мыслей и забот:
Легли морщины в свои сроки,
Как все свершилось в свой черед.

И голова уже седая,
То там, то здесь что-то болит,
И даже тихо приседая,
Ты слышишь свой радикулит.

Уж стал ворчливым и занудным,
На все один ответ: «Нет сил»;
В общеньи с близкими стал трудным,
Себя безумно полюбил:

И возноситься стал «особой»,
Чтоб все крутились вкруг него,
И взгляд на все совсем особый,
Хотя уж память-то «того»?

Стал забывать простые вещи
И в кресле часто стал дремать.
Забыл о главном: о Предвечном,
Кто чудный мир сумел создать;

Забыл, что сам — Его творенье,
И что Христос есть Божий сын;
Забыл о славе Воскресенья…
Что может слабый, коль один?
Когда же дух неукротимый
Стремится к праведной судьбе,
В борьбе со старостью есть стимул,—
Христос поможет в сей борьбе.

Когда в молитве пребывая,
Поклонов сотню сотворишь,
Воспрянет силушка былая,—
Уж о другом заговоришь:
Не о болезнях, близкой смерти,
И не о тяжести креста,—
О счастье жить на этой тверди,
Благодаря за все Христа.
Отступят боль, тоска и муки,—
Ты сердцем снова молодой,
Забудешь леность и покой;
Лишь только правнуки и внуки
Тебе напомнят возраст твой.
16 августа 2000 г.
***
Всем тем, кому за шестьдесят
Я был в тоске, я был в печали,
Злой рок преследовал меня,
А мои мысли к мести звали,
Весь мир в бездушности кляня.
Тоска с обидой — в горле комом:
За что бездушие ко мне?
Свою страну считал я домом,
А получил, как в страшном сне.
Я отдал столько сил, здоровья,
Чтоб лучше, краше был народ;
За нелюбовь платил любовью,
И поступал как патриот, и вот
Я никому теперь не нужен,
А в сиел, славе,— нужен был:
Тогда со мной был каждый дружен
И каждый что-то получил.

Все круче, выше гнева волны,
И ветер мести — зол и лих,—
Я призывал и гром, и молньи
Сразить навек врагов моих.
Я проклинал друзей, знакомых,
Благие, добрые дела;
Своим безумием ведомый,
Я рвал рассудка удила...
Вдруг голос внутренний явился
И возгласил: «Всем Бог — судья!»
И я с судьбой своей смирился,
Что ж, я — лишь капля бытия.
29 сентября — 1 ноября 2001 г.


***
Вот захлопнулась дверь и больничная койка
Стала местом надолго моим.
Где же ты, моя жизнь, молодая и бойкая?
Иль умчалась, исчезла, как дым?

Неужели вот так, дни за днями,
Предстоит мне на койке страдать.
В радость мне — только сестры и няни,
Да еще милосердная Божия мать.
1985 — 8 июня 2001 г.
Т.П.
Сквозь мглу веков лучом Авроры
Ты проявила образ мой.
Пред неземным духовным взором
Предстали мы одной волной,—
Волною душ, соединенных
И согласованных во всем;
Там, в небесах благословенных
К единой жизни в мире сём.
Так разрешилось ожиданье,—
Твоя судьба слилась с моей.
И вновь на сроки упованье,
И на Творца — не на людей.
Законы свыше в Поднебесной
Отображаются судьбой,
Судьбой до срока неизвестной,—
Исход возможен здесь любой.
8 августа 2000 — 7 декабря 2001 г.
***
Так почему стремлюсь я к людям,
Когда Господь меня зовет?
Я знаю: жизнь моя прелюдия,
Затем душа уйдет в полет,
А все останется, как было:
Земля и звезды, океан,
Лишь станет плоть моя постылой
Для остающихся землян,
Среди которых мои други
И много тех, кто знал меня;
Но уплывут слова как струги,
На перекатах лжи звеня,
Когда они толпой нестройной
Вослед за гробом потекут,
В своих речах заупокойных
Неправду обо мне рекут.

Но что страшней еще: при жизни
Меня иные предадут
Стыдливо, тихо, с укоризной
И... оправдание найдут.
И, наперед все это зная,
Что лишь Христос мой верный друг,
Душой израненной страдая,
Я вновь вхожу в порочный круг
Искать друзей. А все же, вдруг?
16 апреля 2000 г.

***
Сквозь кружево нежной весенней листвы —
И солнце, и яркое небо,
Но души людей почему-то мертвы,—
Попробуй, реши этот ребус.
Их мудрость покинула, радость ушла,—
Остались надменность всей плоти,
Бравада, одетая в черный бушлат,
Публичность интимных эротик,
Привычка к тому, чтобы все обнажить,
Что плоти идет на потребу...
Но нет лишь привычки восторженно жить,
Любить красоту здесь, под небом,—
Обидно и горько за Феба.*
22–25 мая 1999 г.
Жива ли ты?
Мой ум блуждал средь хаоса событий,
Что в Лету канули давно.
В блужданьях этих не было открытий,—
Ведь прошлое порой как терпкое вино:

И не пьянит, и не дает услады,
Не горячит и не волнует ум,
Одно лишь оставляет нам в награду,—
Покой души, как в тихую прохладу,
Освобождение от тяжких дум.
И вот я пью вино воспоминаний,
Чем больше пью, тем увлекательней оно,
В нем нет былых разочарований:
Любить в прошедшем миру не дано.

Я вспомнил о тебе совсем немного:
Твои порой нелепые мечты,
Как с жизнью шла ты невпопад, не в ногу...
Так много времени прошло! Жива ли ты?

А коль жива, то что с тобою стало?
Сбылось ли то, о чем мечталось?
И был ли принц — любовник молодой,
Француз, скрипач иль кто другой?

Кому твоя любовь награда?
Ко разделил с тобой твою любовь?
Или тебе земных страстей не надо,
Устало твое тело, охладела кровь?

Быть может, ты теперь спасенья ищешь,
Читая фолианты мудрецов,
И хочешь стать и нравственней, и чище,
С руки сняв обручальное кольцо?

Каким путем идешь, какой дорогой,
И созидаешь ли духовный храм?
Пришла ли ты к заветному порогу?
Ах, если б можно было знать, что там...


Из ветхого наследства нам досталось
Не так уж много: чувство красоты,
Стремленье к Богу и полет мечты.
Но, может быть, кому-то не досталось?
Жива ли ты? Жива ли ты?
А коль жива, то что с тобою стало?
1997
***
Ибо тленному сему надлежит об¬лечь¬ся в нетление, и смерт¬но¬му се¬му — облечься в бес-смер¬тие.
        1 Кор. 15, 53
Исчезли тяжесть, боль и время,
И упокоилась она:
Земных забот отпало бремя,
Душа ее теперь вольна,
Совсем свободна от сомнений,
От всех терзаний и греха,
Пройдя долиной смертной тени,
Бессмертна стала и легка.

И пусть родные горько плачут,
Им не понять души исход,—
Господь решил сию задачу:
Душа без плоти там живет.
Ведь, если ей одежды белы
И по заслугам, и к лицу,—
Здесь на земле она созрела,
Чтобы лететь в чертог к Творцу.


А слёзы горькие, рыданья
Не об усопшей, о себе:
Как дальше жить? Затмил сознанье
Подобный поворот в судьбе.
И долго будут кровоточить
Родные души, сердце, плоть,
Но час пробьет, узрят воочию,
Что уготовил ей Господь.
17 апреля 2000 г.
Скорбит душа моя
Памяти Таисии (Терезы) Пучковой
Терзаюсь я, страдают дух и плоть
И возникают тяжкие сомненья:
Зачем же твою душу взял Господь,
Послав тебе столь раннее успение?

Душа твоя была открыта для меня,
А я, земной любовью ослепленный,
Не видел в ней духовного огня,
Тобою же навек плененный.

Огонь горел и лучезарный свет
Струился мягко, вдохновенно.
Я должен был
вступить с душой твоей в завет,
Но мне мешали
гордость и надменность.

Теперь я знаю: ты — звезда моя,
Звезда любви, страданий, совершенства,
Что без тебя я в жизни никогда
Не испытаю радости, блаженства.

Я — одинок, скорбит душа моя:
Не возвратить, не заменить потери.
Твоя душа в небесных вереиях,—
Туда Господь лишь отворяет двери.
17-20 августа 1999 г.
26-го июня
Памяти Таисии (Терезы) Пучковой

Она меня опередила ненадолго:
Осталось мне прожить немного лет.
Разбитой жизни брызнули осколки
И счастие затмил муарно-черный цвет.

Она ушла навек из жертвенной юдоли:
Там — время и пространство без границ.
Найду ль её в потустороннем поле
Среди несметных толп мне незнакомых лиц?

Лишь только в радость то, что суждено мне
рядом
С останками любимой почивать.
Скользнув случайно по надгробьям взглядом,
Прохожий будет путь свой продолжать.
20 марта — 7 апреля 2001 г.

***
Памяти Таисии (Терезы) Пучковой
Ветер снежною вьюгою свищет,
Заметая дорожки, пути;
Ум блуждает, тебя всюду ищет,
Но не может в пространстве найти.

На земле только камень и холмик,
А на холмике травка, цветы.
Моя память отчетливо помнит:
Здесь навек упокоилась ты.

А в небесном просторе прозрачность
И не видно знакомых примет;
Все попытки найти — неудачны:
Дух прозрачен как солнечный свет.

Ум во времени прошлом находит
Твоей жизни приметы, следы,—
Они в тайны былого уводят,
Словно свет лучезарной звезды,

Что тебе освещала дорогу
И твой дух увлекала в полёт
В дальний космос, к святому чертогу.
Ты ушла, а звезда та живет,

Излучает свой свет на тернистый
Путь, которым пройду до конца,—
Пусть меня укрепляет твой чистый,
Светлый образ, достойный венца.

И о чем бы ни думал ночами,
Чтоб ни делали руки мои,
Ты, стоишь пред моими очами,
В слух вливаются речи твои.

Там,в ночи разыгралася вьюга
И стучит, и кричит в мою дверь:
«Не ищи на земле, ты, подругу!
Она в прошлом твоем, мне поверь!»
9-10 января 2001 г.
Воспоминание
(романс)
Памяти Таисии (Терезы) Пучковой

Тишина над городом царила,
Что-то мне взгрустнулось неспроста,
Я облокотился на перила
Старого чугунного моста.
Пары шли и проходили мимо
Чистого зеркального пруда,
Я мечтал о нежной и любимой,—
С нею мы встречались здесь всегда.
Стоит ли печалиться и плакать,
Когда розы начинают цвесть?
Только розы молодого сада
На могилку я могу принесть.
Взор ее и чистый, и игривый,
Щеки все в румянце, как в огне,
Но потеря радостной, счастливой
Пребольшое горе, горе мне.
Больше мне волос ее не гладить,
Алых губ ее не целовать:
Не сумели мы с судьбою сладить,—
Я остался жить и горевать.

Ночь давно над городом парила,
Не зажглась заветная звезда,
Будто бы прикованный к перилам
Я стоял, и падала слеза.

Пары шли и проходили мимо,
Разговором, шутками звеня,
А она с небес душой незримой
С грустью кротко смотрит на меня.
11 июня 2000 г.
***
Кто скажет надгробное слово
У края могилы моей?
Судьба оказалась суровой,—
Уж нет самых верных друзей.
И кажется мне: раньше срока
Прошли они путь свой земной,
А я же в недугах, пороках
Молюсь: «Их, Господь, упокой!»
На сердце тоска и кручина,
Зияет в душе пустота.
Я знаю: есть рок и причина
Тому, что теперь звездопад,
Что падают звезды и жизни
Друзей обрываются вмиг,
А мне, верно, жить с укоризной
Под гнетом душевных вериг.
1999 г.
Разочарование
М.Я.Розенталю и другим
1
Как я хотел увидеть друга
В тебе, чтоб ты со мной дружил,
Помог мне справиться с недугом,
Своей душой обворожил;
Чтоб я твое дыханье слышал,
Дышал бы воздухом одним,
Чтоб был ты мне стеной и крышей;
И как бы не был я гоним,
Являлся б ты как серафим
И защищал меня от скверны
Людской молвы, житейских гроз;
Но ты не стал мне другом верным
И радость сердцу не принес.

2
А я стремился, чтобы другом
Ты мне в земной юдоли был,
Но жизнь узлы вязала туго
И каждый в сети угодил.
Тебя объяла деловитость
И череда мирских сует;

Вдруг появились: сановитость,
Желанье видеть блеск и свет,
И расточать улыбки миру,
И многим много обещать,
Но ничего не исполнять,
Как то присуще всем кумирам.
Ты не терпел уж замечаний
И все советы отвергал,—
Теперь тебе стал тот желанней,
Кто лестью душу ублажал.
    
3
Ко мне с небес спустилась лира.
За вдохновение и труд
Достался мне публичный суд,
И как итог — победа Пирра.
Меня судил любой и каждый
По настроенью своему.
Я был томим духовной жаждой,—
Мне друг был нужен наяву.
И я в тебе все друга видел,
Раскрыл все тайны бытия,
Впустил в духовную обитель,
Где были только Бог и я.
Но ты не внял моим стремленьям,
Не разделил страданий соль,
Не охладил души волненья
И не отвел от сердца боль.
 


4
Один из нас живет с размахом,
Другой — в нужде, среди тревог.
Но должно знать с великим страхом:
Всех по местам расставит Бог.
На мерседесе сладкой жизни
Умчался ты, мошной звеня,
А я несу свой крест в отчизну,
Где примут, может быть, меня.
Но та отчизна не в юдоли
Земных страстей, измен, стыда,—
По Божьей милости и воле
Возможно лишь попасть туда.
Молиться буду слезно, страстно,
Творца за все благодарить;
Чтоб жизнь прожить мне не напрасно,
Стремиться буду ежечасно
Врагов прощать, добро творить.
14 июня — 4 ноября 1999 г.
***
Тайна жизни во всем: и в любви, и в улыбке,
И в той песне, что ночью стрекочет  сверчок...
Вот сошлись позабытая нежная скрипка
И лежавший без дела старинный смычок,

И волшебные звуки исторгнули струны,—
Зазвучала высокая песня любви;
Озарилось вокруг все сиянием лунным,
И запели в душе о любви соловьи.
То влюбленный смычок упивался струнами
И в объятьях своих то ласкал, то терзал;
Пели струны, взрываясь порою цунами,
Или плакали тихо, коль смычок замирал...

И с тех пор неразлучны смычок и та
                скрипка,
И в оркестре вселенском их слышен
                мажор.

Все здесь тайна, как тайна — Джоконды 
улыбка,
Убегающий взор в дальний звездный
простор.
 18-19 декабря 2001 г.
Письмо художнику
С. Бенедиктову

1
Теперь ты на холмах Крылатских
И ближе к небесам, чем мы.
Тебе досталось в жизни мало ласки,
Зато терзали часто силы тьмы.
Но был ты свыше наделен талантом;
Он — словно путеводная звезда.
Талантом взращены атланты,
С ним в жизни горе это не беда.
И что бы ни случалось в твоей жизни,
Тебя вели вперед твои мечты,—
Служить театру и отчизне.
Дела таланта — выше суеты.
Своим умом, душой и кистью
Ты статус жизни многим сценам дал,—
Ведь твой декор светился мыслью:
Пространство сцены он преображал
И зрителя к событьям приближал.

И если Пугачевский бунт на сцене,
То зритель ощутит буран, метель.
Стремишься ты к свободе, перемене,
Но авангард — лишь средство, а не цель.
Ты возрождаешь к жизни моду
Былых эпох, других времен.
Под театральным тонким сводом
Вновь дует ветер перемен.
На фоне дерзких декораций
В балете — сам Наполеон.
Уж скоро Гамлет и Гораций
Увидят новый горизонт...

2
Живешь ты на холме Крылатском,
Но холм трудом воздвиг иной;
На нем признанием обласкан,
И грезишь славою земной.
Ты должен знать: рожден ты дважды,—
Как человек и как творец.
Ты утолил познанья жажду;
И славы получил венец,

И званье «живописи мастер,
Сценограф, график, пейзажист»;
В своих твореньях — смел и страстен,
Лиричен в тонах, кистью — чист.

Но вот теперь с холмов Крылатских
На мир взираешь свысока,
Забыв уже, что в муках адских
Ты стал таким. Но высока —
Цена высокому искусству
И милосердию Творца.
Театр — не ложе у Прокруста,
И не Голгофа для венца,
А колыбель таланту, духу;
Он стал в судьбе твоей порукой
Движенья к правде, чистоте,—
Той, что на горней высоте.

3
Смирись, умерь свою гордыню
И одари других теплом
Души твоей, чтобы отныне
Любовь была твоим жезлом,
А дух был факелом свободы
На все оставшиеся годы.
Ведь от тебя давно ждут люди
Иных свершений, благих дел.
Пусть их страдания пробудят
В твоей душе добра удел.
20 декабря 2001 — 11 января 2002 г.
Исповедь
1
Вся жизнь моя прошла рывками:
Сплошные старты, реже — спурт.
Но мало сделано руками,
А что умом, то — все абсурд.

Умом добра желал я многим,
Но лишь немногим сотворил.
Я был к другим уж слишком строгим,
В себе ж грехов не находил.
Я все учился, рвался к знаньям,
Стремился многое объять,
Но равнодушен был к страданьям:
Жизнь — хороша. Зачем страдать?
Зачем делить чужое горе?
Зачем заботы чьи-то брать?
Я даже сам с собой не спорил,
Чтоб жизни истины познать.

Я духом был всегда ничтожный,
Лишь самомнением — велик.
Душой своей пустопорожней
Не мог судьбы я видеть лик.

2
Но годы шли, и жизнь — к закату.
Вот клюнул жареный петух,
И стали люди виноваты,
Что сник я в жизни, взор — потух.
Исчезло быстро самомненье,
И гордость сгинула за ним.
Надежды нет. Одни сомненья:
Там, впереди,— туман и дым.
Но я не стал взывать ни к людям,
Ни к миру, что взрастил меня,—
Ведь мир такой, каким был я.
Теперь мне ясно: будь, что будет.
Но как спасусь я от огн,
Того, что совестью зовется?
Душе в ее огне пылать придется.
3
И все, что мне казалось важным,
Вдруг обрело ничтожный смысл.
И день, и ночь, как будто стражник,
Теперь со мною эта мысль.
Не снизойдет мне в душу радость,
Когда творить не мог добра.
И то, что прожил, ныне в тягость,—
Не распознал я серебра.

Добро и радость — вечно рядом.
А с ними вместе — благодать,—
И это — высшая награда,
Что может нам Всевышний дать.
Добро душою создается,
Его исток — порыв души;
Оно для вечности куется,
Чтоб духу праведно служить.
30 января — 2 февраля 2002 г.
Я не приемлю черной славы
Доброе имя лучше большого богатства, и доб¬рая слава лучше серебра и золота.
Притч. 22, 1
1
Один при жизни ищет славы,
Другой — в историю войти,
Но все считают своим правом
Любым путем к ней подойти.
Молва дурная — тоже слава
И ей присущи те ж черты,
Что и для славы величавой,
Хотя дела ее мертвы.
В ее основе разрушенье
Души, и мира, и вещей,
Законов нравственных забвенье
В плену губительных идей.

И сразу мысль о Герострате:
О славе с детства он мечтал,
Но чувства добрые растратил,
А как без них на пьедестал
Взойти для славы и почета?
Для славы нужно сделать что-то,
Чтоб мир изрядно удивить:
Богов низвергнуть, храм спалить...



2
Вот Герострат, как вор, во мраке,
Чтоб избежать ненужных встреч,
Держа в руках смолистый факел,
Прокрался храм богини* сжечь.

И вспыхнул храм и озарились
Кровавым цветом небеса,
И крылья красные раскрылись,—
То демон огненный плясал.
Когда же пламени яз!ыки
Остановили пляс и бег,
Стал пепелищем храм великий,—
Над ним сам черный человек
С душою черной и тлетворной,
Кто так стремился к славе черной.

И словно лава через кратер
Лилась тщеславия река:
«Пусть знают все о Герострате,
Я буду жить теперь в веках!»

3
Решили жители Эфеса
Забвенья саваном сокрыть
Злодея имя: интереса
Никто не должен проявить,
Чтоб помнить имя Герострата,—
Ведь память суть ему награда.


Феопомнон не внял запрету
И его имя записал.
Нет для истории секретов:
Он факт потомкам передал.

Хотя и нет того уж храма,
Но все же в памяти людей,
Остался отблеск древней драмы,
А вместе с ней и сам злодей.
В строках больших энциклопедий
О Герострате пишут нам,—
Что ж, нужно точно всем ответить:
«Кто сжег шедевр, тот дивный храм.»

4
Предпринял все коварный демон,
Чтобы сбылись его слова,
Прошли века и в наше время
Тень Герострата все жива.

Я не приемлю черной славы,—
За ней всегда стоит злодей,
Кого сгубил все тот же дьявол,
Князь низких, пагубных страстей.
Окончено 3 июня 1999 г.



МОЛЬБЫ И ВОЗДЫХАНИЯ
Молитва 1-я
«... И люби Господа, Бога твоего,  всем сердцем твоим, всей душею твоею, и всеми силами твоими.»
Втор., 6,5.
Возлюблю Господа скорбной любовью,—
Страдания Он претерпел выше сил.
Рода людского грехи своей кровью
Христос искупил и надежду вселил.

Возлюблю Господа радостью ясной,
Что тихо мне в душу струится с небес.
Нет, Его жертва была не напрасной,—
Мы веруем в то, что Христос наш воскрес.

Возлюблю Господа всею душею,—
Надежду спасения в Нём обрету.
В скорбях я утешусь чистой слезою,
Во имя Христа пересилю беду.
Возлюблю Господа всем моим сердцем,—
Надежда согреет меня без огня.
Буду стучаться настойчиво в дверцу,
Быть может Господь мой услышит меня.
Возлюблю Господа силами всеми,
Тогда благодать на меня снизойдет.
Знаешь, Благий, что теперь я уж с теми,
Кто праведно, кротко по жизни идет.
Возлюблю Господа, вечно живого,
Чтоб с Богом и жить, и любить, и страдать.
Буду молиться, поститься я строго,
И ждать, чтоб сошла на меня благодать.
2001 г.
Молитва 2-я
Да исполнятся уста моя хваления Твоего Господи, яко да вопию славу Твою весь день великолепие Твое.
Из молитвы 1-го часа
Да исполнятся уста моя
Твоего хваления, Господь мой!
Сердцем чувствую — к вечерне звонят,—
В моем храме — благодать и покой.
Заповедал нам Господь, наш Христос:
Царство Божие ищите в себе.
Укрепят меня молитва и пост,
Да поможет мне Господь мой в борьбе.
Искушает меня слабого враг,—
Помоги же устоять пред ним.
Враг не страшен тем, кто Духом водим.
Выше всех земных начал — Божий страх.
Я молитву возношу каждый час,—
Твое имя и в душе, и в устах.
Вопиет Твою славу мой глас,
Глас же ангелов звучит в небесах.
Великолепие Твое каждый день
Проявляется везде и во всем.
Тот, кто праведен, над тем Твоя сень,—
Твоя слава, что мы нынче поем.
14.03.2002 г.
Молитва 3-я
Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам.
Мф. 7, 7
Я милости, Бог мой, уже точно не стою,—
Грехом и пороком опутан давно.
Но сказано было, Господь мой, Тобою:
«Стучите, стучите, и дверь вам откроют,
Просите, просите, и будет дано».
Ты, нас наставлял: мол, ищите — найдете
И правду святую, и веры зерно,
А Сына познавши, к Отцу вы прийдите,
И снова просите — вам будет дано.
В молитве Господней мы просим
о многом,—
Ты милостив, благ, Ты — податель щедрот.
Нас грешных судить по делам
должен строго,
Но Ты — терпелив, это знает весь род.

Ты знаешь, Господь, человеку что надо:
И хлеб наш насущный даешь каждый день,
Даешь всем одежду, жилище — в отраду,
А нам и порою трудиться-то лень.
Мы просим долги разрешить наши разом,
Узлы развязать в нашей сложной судьбе.
Надеемся чаще на силу и разум,
Подчас забывая молиться Тебе.

Прости нас, прости же, Отец наш небесный,
Услышь покаяние грешной души.
Тебе о грехах наших все ведь известно,
Так дай испытанье, чтоб подвиг свершить.

Мы будем Тебя умолять неустанно,
О милости Божией слезно просить:
Не отвергай же Ты душ окаянных,—
Во власти Твоей: наказать иль простить.

По милости двери открой нам в то царство,
Где церковь Христова сияет, живет.
Тебя же прославит молитвенно братство,
Ты — истина всем, Ты — и путь, и живот*.
15.03 — 06.04. 2002 г.
Молитва 4-я
Благословлю Господа во всякое время, хвала Ему непрестанно в устах моих
Пс. 33, 2
Благословлю Господа во всякое время;
Хвала Ему неустанно из уст моих:
Прославен Господь наш, народами всеми,
Хвалу воздают и молитвы, и стих.

Его прославляют по чину в стихирах:
Стиховных, хвалитных и многих иных.
Поют их торжественно, празднично клиром
В церквах рукотворных — твердынях
 земных.


Поют предстоящие Господу славу,—
Под сводом звучат величанье, тропарь.
Во славу сияют церковные главы,
И медными звонами славит звонарь.

И я в этом мире Тебя величаю.
Узришь беззакония, кто устоит?
На милость Твою, как и все, уповаю,—
Твое милосердие многих простит.

Грешит постоянно плоть моя бренная,
Томится душа, как в тисках-вереях.
Надеюсь на Господа сердцем смиренным,—
Прощение — воля и милость Твоя.

Когда наступает пора покаянная,
В церквах исполняют Великий канон,
И кажется в песнях душа окаянная,
Да так, чтобы слышала Мати и Он.

Прославен Господь наш во всякое время,
Дыхание всякое хвалит Его.
Возьму на себя Его иго и бремя:
Мне иго — во благо, а бремя — легко.
21.09.2001 — 12.04.2002.


Молитва 5-я
Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатью.
Из просительной ектинии
О, Господь!
Всем обязан, Тебе, мой Создатель,—
Всею жизнью и тем, что дышу я.
Иных благ и богатств не прошу я,
Коль живу под Твоей благодатью.
О, дай, Благий Господи, мне
Прославить тебя в каждом дне!
Для молитвы душа возгорелась:
Я молюсь, о грехах памятуя,
Тебе славу пою: «Аллилуйя!»,
Ибо милость Твоя без предела.
О, дай, Благий Господи, слов,
Прославить во веки веков!
Твоя милость — во след благодати;
Покаяньем её заслужу я?
Слишком много грехов нахожу я,
И достоин, конечно, распятия.
О дай, Благий Господи, сил,
Раскаяться, в чем согрешил!
Мой Небесный Отец, благ Податель,
Ты прости мне, прости, что грешу я,
На земле своего не ищу я,—
Мне довольно Твоей благодати.
О дай, Благий Господи, дай,
Дорогу душе моей в рай!
Оправдай же, Господь, коль я — ближний,
И поставь на суде одессную:
Видишь, крест мой смиренно несу я,
На Тебя уповая, Всевышний.
О, дай, Благий Господи, слов,
Прославить Тебя,
И во веки веков.
Аминь!
2001 г.
Молитва 6-я
Добрых и полезных душам нашим, и мира мирови у Господа просим.
Из просительной ектинии
Добрых помыслов, дел и свершений
У Господа Бога просим всегда.
Такая молитва у ста поколений
Повсюду звучала глаголом в устах.
Молились усердно, душой подвизались,
Чтоб дело творилось во имя Христа;
И многим открылись духовные дали,—
Всем тем, чья душа — и добра и чиста.
Кто Господа мыслью и делом прославил,
Тот подвиг свершил, это правды — слова,
Что миру оставил апостоле Павел:
Без добрых деяний вся вера — мертва.
Мы Господа просим, чтоб нас он сподобил
Творить лишь благие земные дела;
И будем служить, пока час наш не пробил,
Чтоб вера Христова делами цвела.
***
Мира в сём мире у Господа просим:
«Смири разъяренные жизнью сердца.
Просим еще, чтобы нас, Ты, не бросил,
А мы чтобы были с Тобой до конца.»
Мир — достоянье сердца смиренного,
И каждого дома, народов всех стран.
Молимся Богу, Спасу Нетленному:
«Очисти от скверны, от злобы, от ран
Души всех грешных, восставших в гордыне
На брата, на друга, на многих людей.
Милостив, Ты, и помилуй нас ныне:
Свою благодать в наши души излей».

В сердце у каждого мир воцарится,—
Пусть Господа славят все люди земли.
Мати Спасителя, неба Царица,
Покрой амофором и радость всели!
2001 г.
Молитва 7-я
Дни (вечера) всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим.
Из просительной ектении
Услыши нас, Господи! Ты — совершенство,
И мир совершенный — творенье Твое —
Для жизни безгрешной во имя блаженства
В Эдемском саду, что мы раем зовем.
Когда же Адам согрешил по гордыне,
Забыв, Благий Боже, Твою благодать,
Низверг Ты его, а людей и поныне
Грехом продолжает тот змей искушать.

Тебя умоляем, Господь, нас помилуй!
За правду Христову, готовы страдать.
Святой и Бессмертный, дай твердость и силу
Со змеем коварным, с грехом совладать,

Чтоб день свой любой, и безгрешно, и свято,
И мирно в Твоем совершенстве прожить.
Не нужно ни славы, ни власти, ни злата,
Только б Твою благодать ощутить.

О, Господи Боже! О милости просим,
И все потому, что мы духом слабы.
Так, пусть покаяние служит нам тростью,—
Ведь мы Твоей славы и силы — рабы.
23.05.2002 г.
Молитва 8-я
Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших у Господа просим.
Из просительной ектении.
О, Господи, Господи!
Царь сил бесплотных,
Ангела мирна мне даруй теперь,
Чтоб был мне защитой, в жизни — оплотом,
Чтоб жил я без страха, падений, потерь;

Чтоб следовал ангел за мной неоступно,—
Князь мира земного коварен, умен;
И грешников ловит обманом преступным,—
Силой и подлостью он наделен.

Так пусть по уставу служения Богу
Ангел меня соблюдает от зла;
Пусть будет наставником верным и строгим,
Добрые чтобы творил я дела;

Чтоб вел он меня путем веерным, не ложным,
Мудрости Божьей учил бы меня,
И помощью был он всегда неотложной,
И защищал от врагов, от огня.

И пусть он хранит мою душу и тело,
Нужные мне, чтобы Богу служить;
Греху и врагу пусть поставит пределы,
Чтоб не смогли они их преступить.

И будет со мною, когда в час успенья
Тело покинет навеки душа;
По Высшему Божьему благословенью
В небо с душой улетит неспеша.

О, Господи Боже! Услышь воздыханье
Слабой души, уязвленный грехом,
Но не спеши, не спеши с наказаньем,—
Ангела даруй теперь… и потом
24–27 мая 2002 г.

Молитва 9-я
Прощения и оставленя грехов и прегрешений наших у Господа просим.
Из просительной ектении
Нет человекка праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы.
Еккл. 7, 20
О, Господи!
Я жил и грешил, но душой не тужил,
Душа — в услужении плоти.
Плоть часто за птицей соблазна спешит
И слабую душу уводит
Туда, где бушует страстей океан,—
Земные пороки, что рифы,
И гибнут там слабые души землян,
Пируют над падшими грифы.

Подумалось как-то: душе отвечать,
Ведь плоть-то расыплется прахом.
Но как же мне веру с надеждой познать,
Не ждать чтоб возмездья со страхом.
И стал я молиться и верить в Творца,

Гордыню срывать как одежду;
Увидел грехи в отраженьи зерцал,
Духовных зерцал, и надежды
Там, где-то вдали, слабый луч замерцал.

Господь, я духовною жаждой горю,—
Душа моя тянется к свету.
Я ежечасно молитву творю
О том, чтобы жить по Завету.
О, Господи, Боже, меня Ты прости,
Последний дай шанс на спасенье:
Свой крест на Голгофу готов я нести
Во имя грехов искупленья.

Готов испытать я и муки Христа,
Чтоб душу очистить страданьем,
И чистой душою пред Богом предстать.
Надежда и вера — мое упованье.
О, Господи, Отче, меня укрепи
В стремленьи моем к очищенью,
Надежду и веру печатью скрепи,—
Не дай заблудиться в сомненьях.
1991 г., ред. август 1999 г.
Молитва 10-я
Христианския кончины живота (жизни) нашего, безболезненны, непостыдны, мирны и доброго ответа на Страшном судилище (Суде) Христове просим.
Из просительной ектении
Господи!
Легкой кончины себе я желаю,
Чтобы навеки уснуть мертвым сном.
Это еще заслужить надо, знаю,—
В помыслах чистым предстать пред Отцом.
Знаешь, Ты, Боже, что жил я не свято.
Господи! Господи! Милостив будь:
Пред кончиной моей отжени* супостата,
Дай безболезненно, мирно уснуть.
Чтоб непостыдным успение было,
От беззаконий Господь, сохрани!
Смерть по суду человеческой силы,
Да не настигнет меня,— возбрани!

В сердце не будет тоски и кручины
Если я исповедь в духе свершу,
Тайны Христовы в причастьи вкушу,—
Только б успеть, да, успеть — до кончины.

Мирно, спокойно успенье свершится,—
Волей Твоей завершу бытие;
Тут же от плоти душа удалится,
И ангел-хранитель подхватит ее.

Милостив будь, мой Господь Вседержитель:
Добрый ответ на суде подскажи,
Душу мою оправдай и в обитель —
Царство Небесное — дверь укажи.

Буду я славить Тебя, Триединый,
Здесь на земле, а потом в небесах:
Бога-Отца, Свята Духа и Сына,—
Умной молитвой! Зачем словеса?
30.04 — 02.05. 2002 г.



Молитва 11-я
Даруй мне, Господи, зажечь Тебе три ясно горящие светильника: дух, душу и тело — три светильника для Единой Троицы!
Из творений св. Ефрема Сирина
1
Я знаю, господь, что был создан Тобою:
Имею Твой образ, а равно и дух.
Творя человека, ты сущность утроил,
И в мире возникло подобие двух.

Один — это Ты, наш Господь Вседержитель,
Являешься в мир как Отец, Дух и Сын.
Другой — человек, кому Ты — Повелитель:
Тебе — он подобен, как Ты — триедин.

Ты плоть сотворил из земли — элементов,
И душу вложил, оживить чтобы плоть,
Дыханием Духа — эфира Вселенной
Наполнил творенье свое Ты, Господь.

2
Движенье, развитие мира — от века.
Ты, Бог, ради нас проявился в плоти,—
Христос — Божий Сын, пострадал
человеком,
Чтоб снова в Небесное царство уйти.
Творенье, движенье — снова и снова:
Ты в каждом из нас возрождаешь Христа.
Меня, как и всех, побуждаешь Ты словом
По образу Сына поступки верстать.

Движений — круги, восхождений —
спирали,
Падений — прямые, зигзаги дорог…
И как тут не вспомнить закон на скрижалях
Что людям в наследство оставил Ты, Бог

3
И вспомнить Адама нелицеприятно:
Зачем против Бога в гордыне восстал?
И нет нам пути в сад Эдемский обратно,
Наш путь — на голгофу с распятьем
Христа.
А я от Адама лишь тем отличаюсь,
Что зрил он воочию Бога-Творца;
Но тем же грехом, что Адам, я венчаюсь,
И крест мне придется нести до конца.

Куда взор ни кину, повсюду лукавый,
И мысль изреченная будто бы — ложь.
К Тебе я взываю: о, Господи! Правый!
Только теперь мою жизнь не итожь!

4
Оставь без вниманья мои заблужденья,
И очи души моей, Боже, открой,
Чтоб виделись ей: красота сотворенья,
Гармония, радость в юдоли земной;
Душа чтобы с плотию жили в согласии,
И были едины в острейшей борьбе
Со злом, и грехом, и другою напастью,
Чтоб промысел Твой воплотился в судьбе.
Помилуй же, Боже, десницей, помилуй,
Воздав по заслугам и грешным делам;
Не сокруши лишь меня своей силой,
Но дай покаяние лживым устам.
02 — 05 мая 2002 г.
Молитва 12-я
Все дышащее да хвалит Господа!
Пс. 50
Пока дышу, на Господа надеюсь:
Он вкупе — жизнь, и истина, и путь,
И мой Отец,— к Нему воззвать осмелюсь:
Благий! Дыханием наполни мою грудь.

И пусть в груди спокойно сердце бьется,
А помыслы к Тебе обращены;
В душе моей надежды луч зажжется,
Что не осудишь тех, кто без вины.

Господь! Открой мне очи, дай прозренье,
Сними судьбы таинственный покров,
И силу с волей дай для искупленья
Греховных дел, и помыслов, и слов.
Пока дышу, на Бога уповаю:
В Нем — жизнь моя, бессмертие мое.

Творца моим дыханьем прославляю,
А сердце о любви невиданной поет;
В молитве же к Нему взываю:
Господь! Спаси создание Твое!
13–17 июня 2002 г.
Молитва Богородице
С неба пророкам знамения — птицей,
Чтоб духом святым могли прорицать.
Сказано ими — Спаситель родится,
Где и когда — до поры не узнать!
Богом избранную отроковицу
Мир будет Божией матерью звать!»

В Рождество твое, Богородица,
Припадаем к иконам святым.
О, Всепетая, дай нам сподобиться
К покаянью пред Сыном Твоим!

Сказано было библейским пророком:
«Время наступит Мессию распять.»
Трудно скорбящей быть Матерью Бога:
Сердцем терзаться, душою страдать...
Но удостоилась Мать пребывать
С Сыном воскресшим в Отцовском чертоге.

В день Успения Богородицы
Херувимская песнь во устех.
О, Всепетая! Дай нам сподобиться —
Искупить перед Господом грех!

Славят Царицу Небесную разом
Все православные люди Земли:
«Радуйся, Мати Бессмертного Спаса!
Видишь, по небу плывут корабли:
Там души усопших седьмого ждут гласа,—
Их покаянью, Царица, внемли!»
В православных церквах Богородицу
Каждый грешник на помощь зовет:«О, Всепетая! Дай же сподобиться
После причастья в бессмертный полет!»
Молитва покаянная (Великопостная)
С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Цар-ствие Небесное.
(Мф. 4, 17)
Кающиеся должны оплакивать свои грехи и со¬вершать все, что свойственно покаянию, от чистого сердца.
Св. Василий Великий.Правила
богоугодной жизни.Правило 1 (3).
Вот и настала пора покаянная:
Время поста и усердных молитв.
Страждешь, душа, ты моя окаянная,
И ретивое, волнуясь, болит.
Слишком уж много грехов за мной водится,
Был я заносчив, беспечен, но слаб.
Что же мне делать, скажи, Богородица?
Как заслужу твою милость я — раб?
Кайся же, кайся, душа окаянная,
И проливай за слезою слезу;
В храмах читают Канон покаянный
И за свечой возжигают свечу.
Если поля добродетели нашей
Яро взрезают страстей лемехи,—
Вместо достоинств взрастают грехи —
Страсть, будто враг, все добро перепашет.

Волю стальную, как ржа, разъедают
Леность и праздность, соблазны, пиры.
В дни покаянья мысли снедают:
Можно ли совесть с грехом примирить?
Кайся же, кайся, душа окаянная,
Слезы пролей — покаянья плоды;
Видишь ли жертвенный крест деревянный?
Жертвы Божественной зришь ли следы?
Разве напрасной была эта жертва?
Кровь и страданья Христовы — не зря,
Ради того, чтоб воскреснуть из мертвых,
Чтобы спасенья светила заря.
Как же спасется душа моя дрянная?
Как же заслужит прощенье грехов?
Молись же и кайся, душа, постоянно:
Славь Его присно, во веки веков!
Кайся же, кайся, душа окаянная,
Помыслом, плотию строго постись.
В храмах читают Канон покаянный:
Встань на колени,— смиренно молись...

1998

КРУПИЦЫ МУДРОСТИ. МИНИАТЮРЫ
Ибо Господь дает мудрость; из уст Его знание и разум.
Прем. 2, 6
Познал я все, и сокровен¬нное, и явное, ибо научила меня Премудрость, худож¬ни¬ка всего. Она есть дух ра¬зумныый, святый...
Прем. 7, 22, 23
О сути мироздания и бытия
Бесплотные миры, что без начала и конца,
Вращаются вокруг одной оси —
духовной,—
Она есть Бог; нам остается, безусловно,
Его признать, как Сущего, единого Творца.
1997 г
***
Созданье Бога — человек,
Его душе Творец дал много;
Пред ней прекрасная дорога
И беспределен ее век,
Когда она стремится к Богу.
1997 г.
***
Да, человек — творенье Бога,
И потому Его частица.
Когда душа чиста, святится,
То как невеста или птица,
Готова в дальнюю дорогу.
1997 г.
***
Предстанет жизнь без лживых масок
В послеждний час здесь, на земле,
И человек поймет вдруг разом,
Что заблуждался, жил во мгле,
В грехах, пороках и во зле.
И тут ему подскажет разум:
Не осветлишь уж темных красок
И не найдешь алмаз в золе.
1998 г.
***
Кто на земле богатство ищет,—
Найдет его, коль повезет.
Но никогда, согласно притчи,
Он в Царство Божье не войдет.
1996 г.
***
Когда бы собственным луна светила светом,
Исчезла бы таинственная ночь,
И отменились бы закаты и рассветы,
Да и поэзия ушла б из жизни прочь.
2000 г.
***
Чтоб проявлялся дух как можно резче
В делах и помыслах сегодня и вовек,
Не нужно становиться рабом вещи,—
Ведь в мир является свободным человек.
2000 г.
***
Бледнеют звезды — тьме конец,
И будто розовую краску
Плеснул на небо наш Творец
И сотворил рассвета сказку.
2000 г.
***
Во гроб усопшего цветы слагают
И часто, будучи знакомыми едва,
Его дела, поступки восхваляют,
Да и себя к посмертной славе прилепляют,
Используя не гипс, не клей, а лишь слова.
1998 г.
О мудрости, уме, знании и истине
***
Ученый представляет мир набором функций,
Законов, постулатов, аксиом.
Но, что рекли Христос, и Будда, и
Конфуций,—
Суть — логос или истины Сион.
Не от лукавого ума они вещали,
А то, что небеса им открывали.
2001 г.
***
Поскольку светит солнце, светит и луна,
Но свет ее в ночи лишь узнается.
Прекрасной кажется нам мудрость, но она
Во тьму невежества лишь светом льется.
2000 г.
***
У всякого познанья есть порог,
А за порогом — снова тайна.
Перешагнуть порог поможет Бог,
Дав озарение на новое познанье.
2001 г.
***
Кто знанья собирает по крупицам,
Как будто бы отборное зерно к зерну,
Тот зерна знаний должен сеять,—
не скупиться,
Чтоб новой жатвой во сто крат вернуть.
1998 г.
***
Мы к знанию стремимся как к колодцу,
Который никогда не вычерпать до дна.
Об истину лжецу нетрудно уколоться:
Она, как острие иглы, слепому не видна.
1999 г.
***
Если правда — инкогнито терра,
А вокруг нее лжи океан,
То пробиться к ней можно лишь с верой:
Солнце правды не скроет туман.
1998 г.
***
Когда живем в плену у тьмы,
Большую цену платим мы:
Скудеют дух с душой без света
И для спасенья нет просвета.
2000 г.
***
Как изворотлив женский ум,— давно
 известно:
В любви, в интригах равных нет ему.
В честь женской красоты любое слово
лестно,
Вдвойне же лестна похвала ее уму.
2001 г.
О любви и добротолюбии
Когда получишь свыше радость,
Раздай ее как серебро,
Что подают всем нищим в благость,
И сотворишь ты тем Добро,
И радость вновь к тебе вернется:
Добро для вечности куется.
1997 г.
***
Когда добро — перо, а радость — пух,
Тогда и счастие как птица
Легко, свободно там гнездится,
Где жив еще согласья дух.
1998 г.
***
Кому дано добро творить
Под сенью Божьей благодати,
Тот должен всех врагов простить,
Увидеть брата в супостате.
1998 г.
***
Нельзя жить старою заслугой
И ждать награды целый век.
Добро всегда бежит по кругу,
И вечно длится его бег:
Включись в него, мой человек!
2001 г.
***
Молчит сердечная струна, глуха душа
К чужим страданиям и боли.
Звенит струна, болит душа, когда крушат,
Что близко ей, иль раны посыпают солью.
2001 г.
***
Порою глаголим мы нищим: «Держись!»,
Но лучше, достойней подать им на жизнь.
2001 г.
О грехах и пороках
Грехи — вериги духа и ума,
И с ними нет ни взлета, ни стремленья
Пробиться через радужный туман —
Туда, где вечный дух и нет забвенья.
1998 г.
***
Пороков в мире человеческом немало...
Глупца к себе навеки глупость приковала,
С ним говорит, садится есть, ложится спать,—
Её нельзя ни подарить, ни потерять.
1998 г.
***
Насытившись грехом
и вновь грехом влекомый
Торжествовал, победу отмечая;
Душой не чувствовал, умом не чаял,
Что гибну от греховного меча я.
Такие заблужденья вам знакомы?
2001 г.
***
Глупца к себе сурово приковала
Вся глупость мира, всех времен;
И кто очерчен глупости овалом,
Навеки пребывать в нем обречен.
1998 г.
***
Кто здесь поймал Жар-птицу — Славу
И возгордился вместе с ней,—
Душой увянет, словно травы,
Под солнцем самых знойных дней.
1998 г.
***
Глупец и в Греции, и в Африке — глупец:
Вся глупость в мире на одно лицо;
Не сосчитать нам глупости овец,
Не разорвать всеобщей глупости кольцо.
1998 г.
Разные
Если у Бога взял лиру поэт,
В награду — талант с вдохновением.
Но нужно еще заслужить сей предмет
Страданьем, трудом и смирением.
1996 г.
***
Скажу: «Поэт, за рифмой не гонись,
Хотя в ней звук и мелодичность;
Ведь для стиха важнее дух, и мысль,
И, безусловно, поэтичность.»
1998 г.
***
Недугами он многими страдал,
С болезнями боролся стойко,
И даже на больничной койке
Стихи оптимистичные писал.
1997 г.
***
Как независим, свободен был Блок:
Старинные розы
В снега и морозы
Смиренно и кротко он нёс одинок.
Не был он принят в лихой коллектив
Писателей разный,—
Мастистых и праздных,
Что слезы, и грезы
И алые розы
Сдали навечно в Союзный архив.
1995 г.
***
«Я поднес тебе черную розу в бокале»,—
Поэт написал, попивая «Аи».
Я к любимой спешил, но меня задержали
Старшина и сержант из ОРУД, а ГАИ.
1983 г.
***
«Как хороши, как свежи были розы!» —
Один поэт в восторге написал.
А я к Восьмому марта лишь мимозы
С таким трудом
для милой женщины достал.
1984 г.
***
Дело не в названии
Должности иль степени.
Ньютона и Репина
Знает мир без знания
Их чинов и звания.
1988 г.


ДЕМОН И ХУДОЖНИК
М.А.Врубелю посвящается
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Да, входит с детства нам в сознанье
Крылатый образ — не Гермес:
«Печальный демон — дух изгнанья»,—
Он жив, из жизни — не исчез.
Его незримо обаянье,
Он — гений злой, он — дух, он — бес;
Ему внимаем с ожиданьем,—
Он был служителем небес.

1
К художнику однажды
Пожаловал злой дух;
Тщеславием он страждал,
Но думал только вслух:
«Пускай, художник этот
Проявит образ мой;
Ведь я воспет поэтом,—
Мне это — не впервой.
Я — дух, для всех незримый;
Меня узрит лишь тот,
Кто, страстью одержимый,
Дерзнет свершить полет
В мир духов — сил бесплотных,
Которых легион...
Художник-то — свободный,
Меня напишет он,
Как будто бы с натуры,—
Натурой буду Я»...
И посмотревши хмуро,
Добавил: «И судия.»

2
И демона с натуры
Художник год писал,
Когда тот прилетал
Задумчивым гяуром.
Садился он на камень
И в прошлое смотрел:
То вспыхивал как пламень,
А то белел как мел.
От мира сотворенья
До нынешних времён
Все взлеты и паденья
Так ясно видел он.

И прошлого картины
Сменялись чередой.
Приятных, как куртины,
Не зрил он пред собой.
Зато ясней иные,
Где зла — он господин.
Все пакости земные
Всегда вершил один.

Он был великий мастер
Людей интриговать,
В устройстве козней — страстен,
И знал, как соблазнять.

И всё затем, чтоб души
Тех грешников привлечь,
Кто смог завет нарушить,
Крест Божий сбросить с плеч;
Кто жизнь считал забавой,
Не верил, не любил,
А веру, как отраву,
Сторонкой обходил;
Кто слабенькой душою
Не шел против греха,
Гордился лишь собою,
Чья жизнь была лиха;
Кто был грехом опутан,
Не ведая о том;
Использовал кто смуту,
Чтобы взлететь вверх круто
И царствовать потом.
 
И он ловил неверных,
Предателей — иуд,
И обряжал их в скверну
За несколько минут.
Ловил он алчных часто
(Их так легко ловить)
И в подленькую касту
Сумел объединить.
Он обращался к люду:
«Творите только зло!»
И загребал повсюду
Всю мерзость, как веслом:
Злословьем одаренных,
И тех, кто свет клеймил;
Крестом обремененных,
Кто Бога поносил;
Клеветников, злодеев,
Любителей вина,
И даже фарисеев,
Коль их душа черна;
И тех, кого гордыня
Вздымала высоко;
Увязших в мерзкой тине
Пороков глубоко.
Прелюбодеев тоже
К себе он привлекал,
А на него похожих
Речами одобрял.
Малейший грех иль слабость
Использовать спешил.
Господь давал свет, радость,
А он лишь зло вершил.

3
Но Бог (он сам — свидетель)
Тех грешников прощал,
Кто был готов ответить
За грех, что совершал,
Кто Бога призывал
Раскаянье приметить.

Ах, этот Бог — создатель
И мира, и всего;
Любви и благ — податель,
Как зол я на Него.
Он не простил нам, духам,
Паденья с высоты,
Низринул к вечным мукам,
И сжег к добру мосты;
Оставил нам свободу
Лишь зло за злом творить,
Хотя сперва, от роду
Могли мы и любить.

Потом нашей любови
Бог дал иной аспект:
Участье сердца, крови
Волненье и аффект,
И даже слово милая
Оставил он, как было.
А про себя сказал:
«Вот только поцелую
Отвел Я роль иную:
В нем всей любви — финал!»
И было б это тайной
Про вечную любовь,

Когда б совсем случайно,
Я не влюбился вновь.
Да, да, совсем недавно
Я ощутил любовь.
Конечно всё забавно,
Но вдруг взыграла кровь,
Когда увидел деву
В монастыре средь гор,—
Она молилась небу,
Печален её взор.
Кротка в своей молитве,
Ей жизнь — уже не всласть.
Жених её пал в битве,
Но в сердце — та же страсть.

Какие были встречи:
Таинственность во всём;
Загадочные речи
Волнуют, жгут огнём;
А чувства словно волны
Стремятся захлестнуть.
Любовь как мир — огромна.
Кто знает её суть?
Какие были ночи:
Волнение в груди,
Пылающие очи
И тайна — впереди.
Но нет без поцелуя
Ни чувства, ни любви;
О нем мечтаем всуе,—
Мгновенье уловить!

Ах, бедная Тамара,
Была ты хороша!
Я знал: ты мне не пара,
Ведь мне твоя душа
Нужна была, как духу.
К погибели своей
По замкнутому кругу
Стремилась ты скорей.
Ведь поцелуй — могила
Невинности и грёз:
Сперва всё сладко, мило,
Потом потоки слёз.

Я клялся ей до гроба
Быть верным и любить,
И мы желали оба
Тот поцелуй свершить.
Но поцелуй сердечный
Сомкнул её уста.
Злодейство — бесконечно,
Жизнь демона — пуста;
Всё от решенья Бога:
На мне — злодейства тога,
А зла печать — на ней.
Что ж, Богу-то видней.

4
Художник мысли эти
Воспринимал на слух,
Пока уж на рассвете
Не прокричит петух;
Тут демон растворялся
В небесной высоте;
Художник оставался
В духовной нищете.
Но не таков художник,—
Его ведет звезда.
Художник — не острожник,—
Свободен он всегда.

И началась работа
Его духовных сил:
Суббота — не суббота,
И праздник уж не мил.
Он вел труднейший поиск,
Чтоб к истине пройти;
Она ж, как Южный полюс,—
Ведь нет к нему пути.

Загадка или тайна
К себе влечет, манит
Как чары иль магнит:
Попробуй, разгадай-ка.
И нет уж сна, покоя,
Душа напряжена,
И дух обеспокоен.
Да, тайна — не жена:
Её не поцелуешь,
Не приласкаешь вмиг,
О ней всегда взыскуешь:
Узреть бы ее лик.

Но трудно покрывало
Порою с тайны снять.
Его одолевало
Сомнение, как тать.

И будто бы натура
Живая перед ним,
И видит он фактуру,
И облик ему зрим,
И цвет на холст ложится
По замыслу творца,
Но истина, как птица,
Вокруг него кружится,
Не обнажив лица.
 
5
С тоскою беспредельной
Подумал в понедельник:
«Какой же в самом деле
Дух злобы и вражды?
Является ли в теле
Иль в этом нет нужды?
Но я его во пл!оти
И вижу, и пишу,
Но дух-то сам бесплотен.
Иль в мыслях я грешу?

Но я ведь ясно слышал,
Хотя дух не изрек:
«Да, мир устроен свыше:
И дух, и человек.
А дух, что в человеке,
И в демоне, во мне,—
Бессмертен он вовеки,
И не горит в огне.
Когда ж дух проявлялся
С подобием лица,
Он плотью в мир являлся
По милости Творца.»

Но было, было, было:
Являлся Сам Христос.
Нет, память не остыла.
Но вот какой вопрос:
Любой ли дух бесплотный
Способен во плоти
Явиться где угодно
И по земле пройти?»
Уж мысли на пределе:
Разгадки жди — не жди.
Все петухи пропели,
Пролились все дожди,
И прогремели грозы,
Луна вошла в зенит...
Нет, нет! То явь,— не грёзы.
Чу! Демон вновь летит.»

6
И тайны вновь нависли
Над бедной головой.
Ах, эти мысли, мысли
Жужжат, как будто рой.
«Да, демонов-то много,
И злу — все господа.
А этот одинокий
Является сюда.
Сидит и вспоминает
Деяния свои,
Порой переживает
За то, что сотворил.
И это всё похоже
На муки злой души»...
А чувства всё тревожней,
И мысль пчелой кружит...

«Так, значит — индивидуум
И персоналий он,
Коль ясно, четко виден:
Лицом он наделен.
А если так, то душу
Имеет он свою...
О, если б кто послушал
Речь дерзкую мою.
Мне демон симпатичен
Открытостью своей.
Он даже не типичен.
Писать, писать скорей!»

И новую картину*
Художник стал писать.
Видения Палестины
Открылися опять.
А демон для беседы
Теперь лишь прилетал.
Художник-то от Веды
Все знанья получал
И в образ отливал.

Легко ложились краски
На белый холст тугой.
Раздумья дали встряску:
Талант потёк рекой...

7
Лицо в анфас и нос, как у мужчины,
Но нет в нём мудрости земной,
И нет ни складки, ни морщины,—
Что ж, демон — вечно молодой:
Без бороды, усов красивых,
Без резких скул и желваков,
Что образ сделало б спесивым.
Не нужно штампов и оков.

Не может дух казаться грубым,
Равно, как добрым или злым.
В нём всё — загадка, даже губы,—
Нельзя измерить дух земным.
Да, губы демона сомкнуты,
На них особая печать:
Они не могут ни минуты
Его желаний выражать.
В них нет соблазна и печали,
И радость недоступна им;
Любви земной они не знали; —
Он прежде был ведь серафим.
Не осквернял уст словом бранным,
Не извергал угрозы, страх.
И как бы ни казалось странным,
Застыла мысль в его устах.

Да, мысль в устах остановилась,
Неизречённая пока;
В глазах она тревожно билась,
Чтобы взлететь за облака,
Туда, в пространство, в бесконечность,
Где говорит всё о Предвечном,—
К нему ведет всей жизни нить.
И если мысль о чем-то вечном,—
Она и будет вечно жить.

Чтоб отразить в картине вечность,
Пусть голова — на фоне гор,
А взгляд направлен в бесконечность,—
В нём — поиск истины, укор.

Не прекращается движенье
Его подвижнических рук,
А в голове, то —озаренье,
То посетит сомненье вдруг,
И он, как демон, мыслит вслух:
«Но как же, как же его мысли
Я отражу на полотне?»
Здесь думы мстера зависли,—
Он — как в сомнамбуле иль сне.
Он пишет днем, а ночью ищет
Средь духов в горней вышине.
Как с неба манна, духов пища
Его питает. Дух — в огне.
Он страждал правды — и пылает,
И пламя образы дает.
Теперь он истину уж знает,
Коль видел ангелов полет.

Вся правда демона во взоре
Его проникновенных глаз.
Пусть с этим кто-то будет спорить
И возглашать: «Зачем в анфас?
Зачем он волосы копною
Вокруг главы расположил?
Зачем он демона главою
Пространство укротить решил?»

Но только тот, кому открыты
Загадки мира, бытия,
Без примечания петитом
Поймет: творец — художник, и судья.
Судья и зритель. Это — верно.
Но мыслью познается мысль.
Спешить, известно, очень скверно,—
Неспешно познается смысл.

Художник опустил детали,—
Не нужен духу антураж,
Как вечности — восторг, печали.
Сам демон — вечности здесь страж.
И только горы, в тонкий абрис,
И валуны, что в тень и свет,
Пространства образуют базис,
И вечности в мильёны лет.

А вся разгадка в его взоре:
Глаза, как зеркало веков —
В них мысль в мистическом просторе:
Свободна, без земных оков.

8
И вот, окончена работа,
Художник кисти зачехлил.
Теперь другая уж забота,
Чтоб демон образ оценил.
И понял демон — он не нужен,
А так к художнику привык.
Ему казалось: с ним он дружен,
Приятен дружеский язык...

Тут вспомнил демон обещанье,
Что он творцу картины дал.
Чтоб образ изучить со тщаньем,
Оставил камень — пьедестал
И пересел на стул поодаль,
Откуда мог смотреть на суть...
Что он увидел? Будто в воду
Пруда теперь сумел взглянуть:
Его там было отраженье,
И сходство было наяву,
И демон с тайным удивленьем
Стал изучать свою главу.

«Да, образ демона удачен,» —
Подумал демон про себя.
«Пожалуй, ты решил задачу,» —
Сказал он, крылья теребя...
И вновь застыл, как изваянье.
В свой образ очи погрузив,
Стал размышлять: «Боголюбив
Художник этот. И созданье
Его, как будто покаянье»...

Дух резок стал и злоречив:
«Здесь сходства много, но лишь внешне.
Дерзнул увидеть глубину,
Ты, человек, от века грешный?
Не ставлю это я в вину,
Поскольку много сам грешил.
Но, помни, я — из высших сил.
От первых дней творенья мира
Я мудрость высшую имел.
Тогда с небесным высшим клиром
Я вместе Богу славу пел.
Но Бог лишил меня познаний,
Когда с другими я восстал...
И ты отобразил страданье!
И мудрость-то во мне признал!?
Ты правду исказил, мой гений,
Запечатлев меня извне.
Зачем сочувствовал ты мне?
Не мне судить твоих творений...

Пускай, давно я ангел падший,
А был на горней вышине,
И, ты — песчинка, духом младший
Писал меня на полотне!?»
«Но ты же сам просил об этом,» —
Художник тихо возразил,—
«Еще сказал: воспет поэтом,
И очень ты его хвалил.»
Тут демон вдруг сверкнул очами,
Как будто молнией разил,
И перья крыльев застучали:
«Ты здесь кого изобразил?
Таким ты демона увидел?
Ну что ж, бываю я таким.
Но ты меня всерьез обидел:
Я — злобы дух,— не серафим! —
И злом объял сей мир огромный.
Ну, что же, мастер, ты притих?
Пойми, должны все люди помнить:
Я — выше образов земных!»

Ответил мастер: «Дух беспечный,
Низвергнут Вышним ты с небес,
Изгой от века, странник вечный,
Художник — милостив к тебе:

И не грешу я против истин,—
Со стороны всегда видней.
Я не ищу своей корысти,
Как не ищу любви твоей».

Тут демон несколько смутился,
Сменил он тон и обертон,
Обмяк и тихо прослезился,—
Услышал мастер речь и стон:
«Мне не нужны уж оправданья,—
Я исповедуюсь пред Ним,
Когда появится желанье
Или суда наступят дни.
Ну, не сердись, мой друг, художник,
Ты долго истину искал.

Я вижу, вижу — не безбожник,
Ты правдой Божией взалкал.
Но все же впредь будь осторожней,
Коль будешь демонов писать,
Чтоб не утратить благодать.»

И демон тут взмахнул крылами,
Прощальный тихий бросил взгляд,
Поднялся вмиг над облаками,—
Он не вернется уж назад.
Вздохнул художник с облегченьем,
Взглянул сочувственно во след...
Исчезло сразу вдохновенье,
И он увидел желтый свет,

Поодаль тихую обитель,
Вокруг нее запретный круг,
Поскольку демон ему — друг,
А он обители той — житель.

9
Художник ждал, а демон прежний
Не появлялся перед ним,
Но жизнь не стала безмятежней,—
Он думой прежнею томим.
И тайно мысль неизреченна
Ему является порой
О том, что демон — обреченный,
Но не смирился он с судьбой:
Остался гордым и мятежным.
Художник понял и другое,
Что есть лишь Бог и Божий свет,
А образ демона — лишь след,
Отображение простое
Злых сил, что в человеке есть,
Что заполняют все пустое
Во все века и ныне днесь.
ЭПИЛОГ
Бурлила жизнь словно стихия.
Через двенадцать бурных лет
Он вспомнил времена лихие
И образ демона — портрет.
Ему казалось, демон снова
Проявит образ во плоти,

Послужит вновь первоосновой,
Чтоб мастер дальше мог пойти
В отображеньи духа злобы,
Поскольку был он с ним на ты,—
Тогда в союзе были оба,
Синхронны были их мечты,
Чтоб на земле отображенье
Печальный демон получил:
Нет, не в делах,— в изображеньи,
Как представитель высших сил,
Но представитель не безличный,
Характер, душу чтоб имел,
И на картине был как личность
Среди невзрачных душ и тел.
Тот прежний образ — обобщенный:
В нём — глубина и духа суть.
Тот демон — замысел свершенный
И отдан обществу на суд...

Но новый замысел художник
Не мог без демона свершить,
А демон — ада был заложник
И вечно должен там служить.
К тому же, демон понял верно,
Что человек не в силах, слаб
Изобразить всё достоверно,
Он князя тьмы — такой же раб.
Вот потому дух не являлся,
И тщетны мастера мольбы.
Как демон, он один остался,—
Не изменить уже судьбы.
***
Но мастер вновь за кисть берется
И новый образ создает.*
Позору демон предается:
Паденье пишет он — не взлёт.

И дух поверженный, в опале
За грех, свершенный пред Творцом,
На полотне, чтоб люди знали:
Низвергнут дух вместе с венцом.
И взгляд другой — уж не державный,
Глаза огнем борьбы горят,
В них ярость, ненависть и яд,
И отблеск неземной, но явный.

Вдруг стало демону известно
То, что художник сотворил,
Хотя быть может интересно,
Но духу быть таким нелестно,—
И он художника корил,
И отомстить ему решил.
И вновь стал мастеру являться,
Но не как друг, не для бесед.
Он стал особо проявляться,
Да так, чтоб вызвать жуткий бред.



Виденья страшные все чаще
Томили ум, терзали грудь.
Но, как ни странно, дальше — слаще
Ему казалась эта жуть.

И лишь в минуты просветлений,
Когда он духа поджидал,—
Творец, художественный гений
Кого-то тихо вопрошал:
«Зачем я с демоном связался
И подружился близко с ним?
Ведь демон духом злым являлся
И таковым он оставался,
Хотя был мной высоко чтим.
Я не скрывал своих симпатий
И знал: ему в картинах жить.
Я столько сил на то потратил,
Чтоб миру истину раскрыть.
Злым духам истина — опасна,
Поскольку ложь для них — закон.
Над правдой демоны не властны,—
Не перейти им рубикон.»

И как злой дух не изощрялся,
Чтоб мастер те полотна сжёг,
Хранитель — ангел их сберег,
И образ демона остался.
     25 октября — 18 ноября 2001 г.
ЧЕТВЕРТЫЙ УДЕЛ
СКАЗАНИЕ О ЖИТИИ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА,
САРОВСКОГО ЧУДОТВОРЦА
Ибо много званных, но мало избранных
Мф. 22, 14
Тогда Иисус сказал ученикам Своим:
если кто хочет идти за мною,
отвергнись себя и возьми крест
свой и следуй за Мною
Мф. 16, 24
I
Слава всем: страстотерпцам, святителям,
Чудотворцам и Богу служителям,
Просиявшим за тысячу лет
На просторах Руси! Здесь их нет.
Все они уж давно — небожители;
Их нетварный молитвенный свет
В сердце, страждущем в тихой обители,
Оставляет спасительный след:
Призывает к молитве, терпению,
Сокрушенью грехов и страстей,
Покаянию прежде успения,
Чтоб душа стала чище, светлей.
Возвращает тот свет к светлой памяти
Тех, кто крест свой пронес до конца,
Сверхтяжелый, на немощном рамени,
Крест, возложенный дланью Творца.
    
II
О, Святые Христовы угодники!
Ваша жизнь — христианам урок,
Помогите молитвами сродникам,—
Для раскаянья срок не истек.
Трудно грешной душе в царстве варварском
Пробудить своей совести глас,
Потому — вся надежда на вас.
Чудотворец из пустыни Саровской,
О тебе нынче будет сей сказ.

Воссиял свет над Курской губернией:
Мальчик Прохор явился в сей мир,
Когда ангелы зорю вечернюю
Протрубили, и вечный эфир
Голосами заполнился чудными,—
Небеса пели славу Творцу.
Только Прохору нашему трудная
Предстояла дорога к венцу,
Что Господь возлагает на праведных,
Тех, кого Он к служенью призвал,
Кому крест для распятия дал,—
Все во славу небес, а ко славе их,—
И тропарь, и молитва, и стих.

III
Исидор и Агафия Мошнины,
Из купцов самой средней руки,—
В вере — набожны, в деле — дотошны,
Прохор — младшенький самый у них:
Любознательный, очень общительный,
Научился он рано читать,
И казалось счастливым родителям,
Будет дело кому передать.
Предстояла работа огромная:
Подрядился отец строить храм;
Жизнь закончилась тихая, скромная,—
Время жить средь волнений и драм.
Драмы миру даются ко времени:
И не раньше, ни позже, но в срок,
Лишь когда у греховного семени
Обстояний взрастет колосок.
В драмах жизни поступки свершаются,
Обнажаются зло и добро;
Сердце чистое в бурях рождается,
Так, как в горне металл выплавляется,
Благородный металл — серебро.
 
Мальчик рос, расширялось познание
Мира внешнего, зла и добра;
Он душевным своим созерцанием
Много истин духовных познал.
Летним вечером на колоколенку
Пригласила с собой его мать,
Чтоб не жил на земле слабым кроликом,
Чтобы дух мог орлом иль соколиком
В поднебесные выси взлетать.
Вот зачем так душа в высь стремилась:
Перед взором плескался простор;
Не случайно сердечко забилося,
В нем тревожная радость, восторг!
Вдруг послышалась песня и пел ее хор.

Дали, дали, Российские дали,
Дали древней и славной Руси,
Сколько радости в вас и печали,
Сколько трепета чуткой души.
На просторах: озера и реки,
Села, пашни, холмы и леса
Пробуждают в любом человеке
То, что выразить может слеза.
Будто путники вечности, церкви
Разошлись по Руси от версты до
версты;
Образ предков во век не померкнет,
Коли есть на погостах кресты:
В память их панихиды и звоны,
Битвы с ворогом, мирны дела,
Чтобы Русь процветала, жила,—
Ликовала душа от трезвонов.
Дали, дали, Российские дали,
Дали древней, посконной Руси,—
В них бы жить без тоски и печали,
Чтобы радости жизни вкусить.
   
Ощутил Прохор радость несметную:
Плоть его словно тонкий туман;
Воспарил его дух в Поднебесную
Ко фаворному свету, туда
Где курится молитв фимиам.
Супротив закипел в гневе яростью
Тьмы и мрака заносчивый князь:
Будет Прохора бить он до старости,
В ход пуская коварство и власть.
Князь был мастер придумывать пакости:
Сбить с пути, искусить иль убить;
С детства в Прохоре ищет он слабости,
Чтобы душу его погубить.
Уловил враг мгновенье десятое:
Оступился ребенок, упал...
Как смириться с такою утратою?
«Неужели мой мальчик пропал?» —
Так подумалось матери Прохора...
Захлестнула тревоги волна,
И не помня себя,— сердце в грохоте,—
Наклонилась над сыном она
Ни жива, ни мертва... Возглас радости,
Что сынок ее жив, невредим,
Подхватил и вознес серафим
К небесам, полным Божией благости.
И запело пространство под сводами,—
Это ангелы дело Творца
Прославляли, кружась хороводами,
Чтобы к Богу стремились сердца.

Здесь не нужны досужие домыслы,
Разговоры: могло ли так быть;
Жив остался по Высшему промыслу,
На земле, чтобы Богу служить.
IV
С этих пор года три только минуло,
Испытать враг решился опять:
Хворь на Прохора зверем накинулась,
Чтобы душу и плоть растерзать.
Дни и ночи проходят в мучениях,
Доктора отказались лечить,
Появились тревога, сомнения:
Суждено ли болезнь пережить?
Лишь молитва дает утешение...
Вот пришло, наконец, откровение,
Когда Прохор ослаб и затих,
Сон приснился с глубоким значением:
Свет, молитвы и сонмы святых
В разных одеждах: белых, цветных;
Возникали святые из облака,
Осиянного светом Христа,
Фаворному свету подобного;
Вдруг архангел пред ними предстал
И к воротам повел тропкой узкою;
За воротами — сумрак, метелица,
А под ноги холсты будто стелются
Здесь, в земле Курской, издревле Русской.
Вот мерцает луна лампой тусклою...
Видит Прохор себя умирающим
На высоком одре средь дворца;
Слышит голос, молитву читающий,
Призывающий Бога-Отца
Чью-то душу спасти, очень грешную.
Вдруг послышался звон, речь поспешная,
Кто-то стал безутешно рыдать,
К Богородице слезно взывать...
Вот исчезла стена, будто внешняя,
И в дворцовую залу архангелы
Не спеша и по чину вошли,
А затем херувимы и ангелы
Трон Царицы Небесной внесли.
И сиянием вся озаренная
Появилась Царица небес,—
Мать, скорбящая, сына нетленного,
Что когда-то из мертвых воскрес.
И к одру подошла Богородица,
Покачала слегка головой
И сказала: «Сей будет Святой!
Ведь не часто подвижники родятся».
И дала ему в руки Евангелие,
Говоря, что не стоит тужить,
Пусть ревнуют и думают ангелы
О спасении юной души.

Скоротечнее слов откровения.
Пока силился Прохор сказать,
Уж исчезло святое видение,—
Все во мглу погрузилось опять,
И со страху стал Прохор кричать.
Он, сбиваясь, поведал картины те,
Что явились живыми ему.
У знамений есть связи причинные
С тем, что будет потом наяву.
И гадали родные, судачили:
О какой же развязке сей сон?
Хорошо, чтобы сон был удачливым,
А пока: сильный жар, тяжкий стон.
Мать — в молитве и тихом смирении,
Но смятение рядом живет...
 
V
Нынче праздник иконы «Знамение»,
С чудотворной пойдет крестный ход
По церковным дворам и по улицам,
Где давно ее ждет православный народ,
И у каждого сердце волнуется:
Будет ли чудо и чей же черед?

Постарались все силы бесплотные,
Чтобы ливень над Курском пролил,
И чтоб действо скорей поворотное
Во спасенье Господь совершил.
И плыла Чудотворная в радости,
Богородице слава лилась,
Но вот остановка без надобности:
Впереди — непролазная грязь.
Все продумали ангелы Божии,
Чтоб исполнить Царицын наказ:
И пошел крестный ход в этот раз
Необычным путем и нехоженным,
И дивились иные прохожие.
Для обхода лишь путь через Мошниных;
В доме тихо,— там сын умирал
Среди сродников, горем встревоженных;
Вдруг открылись глаза, он привстал
И слабой рукою на дверь указал.
Дверь открыла Агафья и вскрикнула:
Богородицы образ пред ней;
Побежала назад, сына стиснула
И во двор к Чудотворной скорей:
И под пенье молитв
Под божественный ритм
Его поднесли к Чудотворной;
Он к иконе приник,
Будто это — родник
Спасительный и животворный.
И пока крестный ход совершал свой обход,
По молитвам самой Богородицы
К жизни Прохор воскрес
Силой, волей Небес,—
Ведь не часто подвижники родятся.

VI
И еще восемь лет опрокинулось
В бездну космоса, прошлых времен...
Прохор вырос и Божией милостью
Сердцем — кроток, душою — смирен.
Как ни радостны истины книжные
И не сладостны речи о них,
Сердце звало к монахам-подвижникам,
А примером был подвиг святых.
Прохор стал на колени пред образом,
Исступленно молился до слез,—
Станет эта молитва прообразом
Тех, грядущих под сению звезд.
Он молился самой Богородице,
Что спасала от смерти не раз,
И о нем непрестанно заботится,
И просил дать совет и наказ.
А потом подошел к родной матери,
Чтоб простила как сына его;
Уходил он к монашеской братии,
Уходил навсегда, далеко...
И не ради простого приличия
Был глубокий взаимный поклон:
В путь по старым отцовским обычаям
Прохор матерью благословлен.
Благословила и просто, и чувственно,
Медный крест возложила на грудь
И сказала спокойно в напутствие:
«Милости Божьей достойным ты будь!»

VII
Он направился в Лавру Печерскую
Благословиться на подвиг скорей;
И свершилась мечта весьма дерзкая:
Принял старец его Досифей.
Досифей был монахом и схимником,
Прозорлив и умен по летам,
Говорил, будто мыслью летал:
«Доберешься по первому зимнику
До Саровской обители, там
Зазимуешь спокойно у братии;
Быть послушником нужно тебе,
Чтобы время напрасно не тратил ты;
Ну, а дальше... доверься судьбе;
Все усмотрит Заступница-Мать,
Коли подвиги будешь свершать»,—
Так сказал ему старец прозорливый,
И продолжил: « В обители той,—
Твоя жизнь и твой вечный покой»...
В память врезался голос отчетливый.

Потекла его жизнь как предсказано
Мудрым старцем Днепровских печер.
Творить подвиг ему не заказано,
Как и крест свой нести до тех пор,
Пока не погаснет страданий костер.

VIII
То, что сказано было пророками,
Так сбывалось, как солнца восход;
Будто молния светом и токами
Осветило всю душу, и вот
В путь отправился Прохор в волнении:
Шел и шел по полям и долам,
И в Сарово пришел к удивлению,
В день Введения Девы во храм.
Двое старцев Пахомий с Иосифом,
Распахнули пришельцу сердца,
Не роптал чтоб и подвиг не бросил он,
И душою был кроток, но духом дерзал.
Вот такою живой эстафетою
Шла премудрость Отца чрез века:
Старцы мудрые были приметою
Того, что течет благодати река.

Прозорливые старцы увидели:
Прохор — Божий духовный росток,
Сохранить бы его в сей обители,—
Враг коварен, умен и жесток.
Заползает он в тихие заводи
Сердца черствого, слабой души
Всех, живущих в пороке, без заповедей,
Чтобы душу и дух сокрушить
Искушеньем, страстями, сомнением,
Стремлением к славе, мирской суетой,
Духа и плоти растлением,
Увечьем, болезнью, иною бедой.

IX
За стеной монастырской неспешная,
С виду, жизнь у монахов текла,
И от мира сурового, грешного
Их надежно стена берегла.
Жизнь монахов скромна в содержании,—
Монастырский устав весьма прост:
Постоянно блюсти воздержание,
И как праздник встречать каждый пост;
Находится в молитвенном бдении,
В покаянном настрое души;
Проявлять во всем кротость, смирение,
Очень ревностно Богу служить.
Но ведь это слова, и свершением
Они станут лишь только тогда,
Когда воля монаха сомнения
Будет гнать терпеливо, всегда;
Когда плоти и духа все слабости
Он познает в духовной борьбе,
И прольет слезы горя и радости,
И не будет бояться скорбей;
Когда каждая клетка сознания
Будет болью Христовой страдать,
И, надеясь, душа с замиранием
Будет милости Божией ждать...

Жизнь есть жизнь, в том числе и у
праведнoго,—
Дух монаха живет во плоти;
Чтоб поддерживать плоть в добром здравии,
Всем приходится миру платить
И не только трудом, но и временем,
Что дороже всего на земле;
Все заботы лежат тяжким бременем:
Об одежде, жилье и тепле,
И, конечно, о хлебе насущном,—
Монастырь ведь — не райские кущи.
Потому много дел у послушников,
И монахам достаточно дел:
Это всех монастырских содружников
Промыслительный жребий, удел.
Вот и Прохор работал на мельнице,
И в пекарне, потом в мастерской
Делал бочки, лохани и сельницы,
И все, что потребно в жизни простой
Монастырской монашеской.
А еще исполнял роль келейника
И во всем помогал он насельникам:
Раньше всех он вставал
И везде поспевал,
И от старцев имел одобрение;
И псалмы он читал,
Кроток был, не роптал,
Удивлял всех особым смирением.

Х
Прохор, Прохор, быть может за праведность
Должен дорого ты заплатить?
Но кому же дела твои завидны?
Кто тебя хочет жизни лишить?
Вновь болезнь навалилась на Прохора,
И больной угасал день за днем.
Он из кельи своей лишь осокоря
Видел контур, и ворон на нем
Постоянно сидел,
В его келью смотрел,
Так упорно глядел, выжидательно.
Ворон, так не гляди,
Все еще впереди,—
Неизвестен исход окончательный...
Третий год истекал,
Как его приковал
К той постели недуг разрушительный;
От лекарств проку нет,
И не мил белый свет,—
Прохор жив лишь молитвой целительной.
Но однажды крылом
Ворон бьет над окном
И как будто бы в келию просится.
Издал Прохор тут крик,
И игумен возник,
И к нему Прохор в ноги вдруг бросился:
«Исповедай меня,
И избавь от огня,
Что теперь не дает мне молиться;
Мой духовный отец,
Чую — скоро конец,
Я боюсь не успеть причаститься».

Отслужили молебен о здравии
Прохора, в немощи сущего,
А потом литургией прославили
Господа Бога во имя грядущего
Спасенья души.
Сам Иосиф спешит
Исповедать и тайн причастить
На одре лежащего,
И Бога молящего
Дух укрепить
И грехи отпустить.
Подали Иосифу
С вином дароносицу,
Прохор привстал, будто полон был сил:
Под братское пение
И благословение
Причастие к Тайнам Святым получил.
А дальше — все странно:
Открылась вдруг рана
У Прохора в левом боку и опять
Случилось же чудо,
Как из сосуда
Скверная жидкость стала стекать.

Прохор стал на глазах оживать,—
Чудо свершила Божия Мать.
И осталось навеки бы тайною,
Как случилось такое в сей раз,
Если б в последние годы случайно
Не прозвучал Серафима рассказ.
«Прохор (это имя мое мирское)
Долгое время недугом страдал.
Случилось такое
Смертельной тоскою
Сердце послушника ужас сковал,
В помощь я — Прохор — кого-то позвал.
Кто-то тихо вошел в мою келию,
От лампады затеплил свечу,
И спросил с беспокойством, в волнении:
Что случилось? Чего я хочу?
Я ответил: Хочу облегчения
Плоти бренной и грешной душе.
Покачала седая глава
И в ответ прозвучали слова:
«Все свершится Его промышлением,—
Наши судьбы в Господней руце».
Тут игумен Иосиф участливо
Одеяло поправив, сказал:
«Будешь монахом; болезни, несчастья
Для испытанья Господь нам послал;
В немощи, скорби проявится истина:
Бог есть устройство мира всего;
Сердцем к нему обращайся, а мысленно
Христа познавай в проявленьях Его.
А теперь исповедайся Господу,—
Нужно душу свою облегч!ить...»
Все сказал задушевно и просто он
И ушел литургию служить,
Чтоб других и меня причастить.
Ну, а дальше пришла Богородица,
А вдали будто слышится звон,
И апостолы в келию сходятся,—
Я, конечно, и рад, и смущен;
«Сей нашего рода и будет спасен». —
Так сказала она, Непорочная
Дева и Господа нашего Мать,
И возложила руку нарочно мне
На голову и исцелила опять»...

ХI
Дал Господь всем ответ утвердительный:
Время Прохору постриг принять;
Наконец, наступил день волнительный:
Серафимом его стали звать.

Постриг был накануне Успения,—
Так зовет этот праздник народ;
И не случай сие, а знамение:
В мир российский подвижник грядет.
Серафим — это огненный, пламенный,—
Значит должен гореть, согревать,
Людям радость, надежду давать,
Терпеливо нести крест на рамени.
Да, теперь он — монах и монашеский
Будет подвиг творить каждый час.
Было сказано: «Духом он —
нашенский»,—
Это был Богородицы глас.
Он ушел от сует навсегда,—
Ведь теперь в небе пламенно-синем
Для него загорелась звезда —
Быть подвижником высшего имени.

ХII
Исключительный праздник у братии:
Иеромонахом, а значит отцом
Стал Серафиме, соратник их,
Он осенил всех наперсным крестом.
Да, отец Серафиме исправные
Начал в Сарове службы свершать,
Исповедовать и причащать,
Но молился со всеми на равных.
Серафиме познал целомудренный
Образ жизни, суровый, простой,
Но шептал уж давно голос внутренний:
«Службы в храме, то подвиг не твой,
Возложи на себя крест иной,
Тяжкий крест, словно дуб свежесрубленный,
И неси его, молча, в сознании,
Что тебе выпал трудный урок
Бого- и самопознания
И притом в краткий жизненный срок».

На пустынное тихое жительство
Он решился не сразу, не вдруг,
Потому что монашеский круг
Серафиме просил представительствовать:
Их игуменом быть,
Вместе Богу служить.
Он решил положиться на Вышнего,
И на промысел вновь уповать,
И старался любить брата ближнего,
Малый подвиг творить, умножать.

ХIII
Летней ночью сошла Богородица
Указать свой Четвертый Удел,
Чтоб отец Серафиме сподобился
Для высоких молитвенных дел...

Поселился он в дальней обители,
Что пустыней зовется теперь;
Его изредка иноки видели,
Повседневно — лишь птица и зверь.

Трудным было его восхождение,
Незаметным для глаза путем,—
На том камне в молитвенном бдении
Пребывал он и ночью, и днем.

Весьма скудно его пропитание—
Только овощи, хлеб да трава*,
Лишь на Бога его упование,
К небу—взор и молитвы слова.
А господь посылал к нему странников:
Искусить ли его, испытать,
Потому что хотел он молчальником
В этой пустыне н!адолго стать.
Вот такое теперь испытание
Одолеть должен был Серафим;
Все на пользу ему, в назидание,
Чтоб соблазнами не был томим.
В утешенье природа в гармонии
Представала пред ним, каждый день,
Без излишней мирской церемонии,
Пропитанье давала и сень.
И общался он радостно с птицею,
И подкармливал зверя с руки,
И добро возвращалось сторицею,
И в забвении слово »враги».

Но однажды к нему вдруг пожаловал,
Да, Топтыгин, хозяин тех мест;
Но быть может в той шкуре был дьявол сам:
Преподобный ведь чудом воскрес,
Чтоб смиренно нести тяжкий крест.

Каждый день, каждый год испытания,
Но бывает и радость средь бед:
Он боролся с нуждой и отчаянием,
Вдруг увидел таинственный свет;
Вновь явилась к нему Богородица,
Указала источник живой,—
Бьют в нем струи святою водой...
Там чудес до сих пор много водится.

XIV
Он готовился жить по-евангельски,
Чтобы в сердце был только Христос,
И душа бы парила по ангельски,
Но с подвижника больше и спрос.
Выпадают ему испытания
Ни за что и на ровных местах,
Чтобы мог одолеть он в страданиях
Малодушье, неверие, страх;
Чтоб учился жить правильно, просто,
Побеждая любовью напасть,
Полагаясь лишь только на Господа,
Его милость, и силу, и власть.

Вышел случай, напали разбойники,—
Им шепнул кто-то: «Старец богат»;
Где разбой, сотворят там покойника,
А окажутся деньги и клад,—
Это просто удача и фарт.
И сказал Серафиме грабителям:
Не по адресу, дескать, они,
Что живет он в убогой обители,
Но в ответ только: «Деньги гони!»
Тут он понял — напрасны старания
Перед свиньями жемчуг метать,
Если срок наступил испытаниям,
То готов за Христа пострадать.
И отбросив топор, он в смирении
На колени пред Господом встал,
Но ударил разбойник по темени,—
Окровавленный старец упал.

Слава, Господу-Спасу, Вершителю
Человеческих судеб любых,
Что не взял сразу душу святителя,
Для свершений оставил земных.
И опять помогла Богородица,
Выздоравливать стал на глазах;
Он все в кельи молился в слезах,
В храм пойти только смог в праздник
Троицы.
ХV
От Сарово поодаль Дивеево,
И в том месте, где поле — пустырь
И торговлю вели корабейники,
Не случайно возник монастырь.
В тех местах по ночам за околицу
Преподобный молиться ходил,
Много раз там встречал Богородицу,
Падал ниц и поклоны творил,—
Заступиться пред Богом просил.
А еще он молил о прозрении
Пресвятую, Всепетую Мать,
Чтоб открыла духовное зрение:
Откровения Бога познать.

Повелела Царица Небесная
Основать здесь общину сестер,—
Так возникла обитель известная*,
А над нею Покров — амофор.
Но община живет в благочестии,
Когда вместе молитва и труд,
Всем и дело полезное, к чести их,—
Ведь терпенье и труд — все перетрут.
Для общины построили мельницу:
Сам отец Серафим лес тесал,
Вывозили его все насельницы,—
Дух общины в труде возрастал.
«Дело в руках,
А молитва в устах,» —
Так отец Серафиме считал.
Постепенно поставили келии,
По окружности вырыли ров,
Вал насыпали; в праздник Успения
Освятили посторойки и кров.

Сам отец Серафим в дальней пустыне
Все пустынное жительство вел,
Но сестер из общины напутствовал.
Приходили в общину из сел,
Чаще те, кого в жизни обидели,
Обездоленные, сиротинушки,
Чтоб защиту найти в сей обители
Под покровом отца Серафимушки.

XVI
Так пройдет много лет, и порадует
Новой встречей другой уж медведь,—
Серафиму он будет отрадою:
Должен праведник радость иметь.
Он с руки станет зверя подкармливать,
Послушанию твердо учить,—
Тот медведь будет речи улавливать
И смиренно учителя чтить.
А когда Серафим со смирением
Возносился молитвой к Христу,
Будто Вышним на то повелением
Становился медведь на посту,

Озирал как хозяин те местности,
Чтоб никто не нарушил покой...
И осталось бы все в неизвестности,
Коль не вышел бы случай такой.

От девичьей общины, от мельницы
К келье старца тропинка вилась;
Пригласил как-то отче насельницу
Посетить его в утренний час,
И сказал ей: «Ступай по тропиночке
И не бойся ты зверя в лесу,—
Все по воле Его, все — по милости;
И сохатый, и волк, и барсук,
Пусть уступят тебе, сиротинушке;
Возьми образ с собой Одигитрии,
Чтоб хранила тебя Божья мать;
Только твердо иди и с молитвою.
Я ж у камня тебя буду ждать.»
Вот дождался он девы-послушницы,
На колоду с молитвой присел,
Чтоб беседу вести с малодушницей,
Глядь, знакомый медведь подоспел.
Испугалась его собеседница,
Закричала, хотела бежать...
Но придется ей быть провозвестницей
Тех чудес, что должна увидать.

Дикий зверь подошел к преподобному
И на задние лапы привстал,—
Перед старцем на зверя свободного
Дух смирения вдруг ниспадал.
Серафим угостил зверя хлебушком,
Приласкал, потом строго сказал:
«Не пугай здесь послушницу—девушку
И не жди, чтобы я осерчал,»—
Так его Серафим назидал.
Виновато потупив головушку
Убежал прочь Топтыгин рысцой.
Опоясав рубаху веревочкой,
Окропил старец деву водой,
И сказал как всегда с простотой:
«От греховности нужно отринуться...
За свой страх зверя ты не брани.
Эту тайну подольше храни:
После смерти моей лет одиннадцать,
Тогда тебе свыше откроется,
Как, когда и кому рассказать.
А теперь уж пора в путь сподобиться,
Да хранит тебя Божия мать.»
 
Так матрона Ефиму поведала
Интересный момент жития,—
Все как было отцом заповедано
О той тайне в лесных вериях.
И просила она Мать всесильную
Откровенье Ефиму послать,
Чтоб художник Саровский — Васильев
Приступил чудотворца писать,—
Его образ с медведем создать.
И с тех пор в житиях преподобного
Этот случай писался как был;
Все от Бога идет: бесподобное
И обычное, чудо и быль.

XVII
С каждым годом все больше смирения
Проявлял чудотворец в скиту,
А Господь давал силу, терпение
Крест нести уж теперь на виду
У сестер, и монашеской братии,
И у церкви христовой живой,—
Тяжелейший свой крест и распятие...
А молва растекалась рекой,
И пошли к Серафиму плененные
Искушением страсти мирской,
И слепые, хромые, согбенные,
С искореженной жизнью душой,—
Получить от отца исцеление
Своей плоти, но чаще — души,
И рассеять любые сомнения,
Что так важно во имя спасения
Подвиг здесь, на земле, совершить.
Немногословен в речах Преподобный,
Но к сердцу любого видел пути;
Он говорил, быть может, подобное,
Какою дорогою нужно идти:
Так много в мире есть дорог,—
Любую выбирай.
Благословит одну лишь Бог:
Она в небесный край.
Дорога эта нелегка,
И ноша тяжела,
Но милость Божья велика,—
Лишь стоит возжелать
Идти по трудному пути,
Идти — не уставать.
Бесовским силам не сломить
Благочестивых рать.
Коль заколеблется иной
(Дорога ведь трудна),
Пусть припадет к воде святой,—
Отступит сатана.
Грешат и падают, но вновь
Молитва на устах,
Спасет нас только лишь любовь
Распятого Христа.
И где-то там, в конце пути
Увидится чертог.
Кому дано идти — иди!
Хранит идущих Бог.

Шел и тот, кто в молитвенном рвении
О духовных дарах ревновал,
Утверждал себя в правде служения,
И греховную плоть подавлял,
Чтоб с отцом Серафимом беседуя,
К откровениям путь отыскать,
Чтоб подобно Христу сердцеведами
Для спасения душ грешных стать.

Только странники сердцем не ведали,
Какой подвиг творил Серафим:
Приходили с грехами и бедами,
Застилавшими свет, словно дым,—
От него возвращались с победами
Над умом и лукавством своим.
После них Серафим обессиленный
Богородицу слезно молил:
«Если бремя сие непосильное,
Укрепи меня, Мати, дай сил!»

И текли к Серафиму паломники,
Словно струи дождя к роднику,—
И сгущались чистейшими сонмами,
Чтоб в церковную влиться реку,
Напоить чтобы нивы духовные
Православной и древней Руси,
Оживить, чтобы души бескровные,
Маловерных сердца оросить.

ХVIII
Пред кончиною скорой пророчество
Прозвучало в чистейших устах:
«На Руси воздавать будут почести
Лишь кумирам земным, Их Высочествам,
Нагоняющим ужас и страх;
Разрушать будут все освященное,
Слуг Христовых на смерть будут гнать
До поры, пока кости нетленные
Тех, кого избрала Божья Мать,
В святые места не вернуться опять».

И пришло лихолетье двадцатого:
В нем разгул на Руси темных сил,
Над страной монумент бесноватого,
Что народ наш в крови потопил;
Да, уж так в революциях водится:
С сатаною вожди хороводятся...
Но предсказанный срок наступил
По молитвам Святых с Богородицей.

ХIX
Наша Русь Святым духом проникнута,—
Все свершалось по воле Творца;
Храмов множество было воздвигнуто
На просторах без края, конца.
Церкви ставили милостью Божией
В центре города или села,
Красотою своей непохожие
Друг на друга; повсюду цвела
Русь златыми крестами и главами,
И святилась земля Божьей славою,
Храмы были во имя Спасителя,
Господа Бога, Иисуса Христа,
Иоанна Предтечи — Крестителя,
В честь апостолов Павла, Петра.
Но с тех пор как сама Богородица
В русских землях избрала удел,
В честь Ее много храмов возводится,
И всегда уж — особый придел:
Когда промысел Божий созрел,
Чтобы помнили люди: Введение
Девы Марии Пречистой во храм;
Рождество ее чтили, Успение,—
По весям российским и городам.

На Руси ей молились так истово,
С покаяньем, надеждой, мольбой;
Чудеса всем являла Пречистая,
Русь с ней связана трудной судьбой.
И являлись иконы чудесные:
На них образ Марии Святой,—
Казанской, Влахернской, Чирской,
Чудесами своими известные
В землях Псковской, Московской, Тверской.
И народ на местах обретения
Чудотворных Великих икон
С величайшим благоговением
Ставил церкви,— таков был закон...

ХХ
Там, в Казанском соборе, что в Питере,
В этой некогда славной обители
Обрели в чистоте и нетлении
Серафимовы мощи; забвению
Их хотели предать
(Против праведных — темные силы),
Но опять Божья Мать
За отца Серафима вступилась.
И пошел крестный ход со святынею,
Чтоб исполнились долг и завет,
Освящались чтоб земли Российские,
И сиял над Россиею свет.

Идет крестный ход по холмам и полям,—
В просторах черпаются силы:
Их дарят березы, цветы, тополя
И с неба дневное светило.
От древней столицы в дальний поход
Идут они духом едины,
И будто бы их Преподобный ведет
Наш Отче, Святой Серафиме.
Размеренным шагом идет крестный ход
Негромкое слышится пение,
Икона с мощами над миром плывет
И мир преклоняет колени.
И все замирают, молитве внемля,—
Уж так на Руси нашей водится.
Идет крестный ход и святится земля,
И славят Христа с Богородицей.

Прибыл чудом в края те далекие
Из Московской державной земли,
И в недавно совсем одинокие
И забытые веси пошли
Свободно людские потоки
По некогда торной дороге...

ХXI
Разменялось годами столетие,
В лету канули семьдесят лет
Разрушений, безбожия, бед.
И свершилось желанное Сретенье,
Воссиял над Дивеевым свет;
Засверкали зарницы знамением,
Что творятся опять чудеса,—
Отче наш Серафиме в нетлении
Здесь пред миром мощами предстал.
Вновь Четвертый удел Богородицы
Преподобному дал свой приют,—
Ведь знаменья с пророчеством сходятся
Там, где Спаса и Мать Его чтут.
Окончено 11 марта 1998 г.


Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога. Ибо кто как Я? Пусть он расскажет, воз-вестит и в порядке представит Мне все с того времени, как Я устроил народ древний, или пусть возвестят наступающее и будущее.
        Ис. 44, 6, 7
и люби Господа Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душей твоею, и всеми силами твоими.
     Втор. 6, 5
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.»
     А.С.Пушкин. Пророк
1
Чтоб отвратить людей от рока
Греха, злодейства и страстей,
Господь народу дал пророков;
От Бога ждали все вестей,
Но не могли Его услышать,—
Тщеславьем слух был поражен
У тех, кто падал ниже, ниже,
В свою гордыню погружен,—

И тем гневили Бога люди
Во все прошедшие века.
Кто слишком горд, умом тот скуден,—
Гордыня — вотчина греха!
Другая — Бога отрицанье,
К его призывам глухота.
Без Бога в сердце — пустота,
И нет суда, и покаянья,
Грехов прощенья... Суета —
Без смысла, цели, оправданья.

2
Бежало время, чередою
Являл Господь в греховный мир
Пророков с разною судьбою:
Одних — в оеждах из порфир,
Других — во вретище убогом;
Им всем пророчества даны,
Даны их Господом и Богом,
И потому они равны
Перед людьми, перед народом.

Любой пророк,— явленье Духа,
Созданье с пламенной душой,—
В том мире жил, где мор, разруха,
Война губили род людской;
Всего страшней — грехом растленье,
Для жатвы смерти — урожай;
И уходили в мрак забвенья,
Кого грех в сердце поражал.
Но кто пророков слышал слово
И понимал — всё от Творца,
Тот создавал себе основу
Борьбы с грехом для жизни новой —
Звездою праведной мерцать.

Их было сорок до Предтечи,
И каждый — Божия свеча,
И каждый Богом был отмечен,
Чтобы о будущем вещать.
Среди пророков — патриархи:
Енох, и Ной, и Авраам,
И Моисей, когда экзархом
Был Аарон, а Мариам
С самой пророчицей Деворой
Служили честно небесам
Под благодатным Божьим взором.

3
Бог дланью четко на скрижалях
Законы жизни начертал,
Чтобы паденья избежали
Все те, кого Он Сам признал
Народом избранным. Пророку,—
А тот пророк был Моисей,—
Открыл десницею своей
В обетованный край дорогу.

Да, Моисей — пророк великий
Был Богом, Господом любим,
И он нередко ликом к лику
Общался с Господом своим.
И говорил с ним Бог как с другом,
И в свои планы посвящал.
Бог Моисею по заслугам
Особый путь предначертал,—
Тот рано праведность стяжал;
Был чрезвычайно образован,
Гордыню смолоду смирил,
Внимал он чутко Духа зову
И Бога преданно любил.

Господь ему являлся в силе
Среди бушующих страстей,
Как будто небеса ярились:
Нет, не забыт коварный змей,
Что соблазнил Адама с Евой.
Но рано змию править пир,
Еще Святой Марией Девой
Бог осчастливит грешный мир.

Ему Господь являлся в славе,
Предвечной славе без конца
Во всей вселенной. Без венца
Он — Царь царей в земной державе,
И Царь бесплотных сил небесных,
Творец — всего, Господь — живых,—
Всех неизвестных и известных;
И судеб разных и любых;
Всему он — Бог, что есть на свете,
Здесь на земле и в небесах.
Благоговение и трепет
Рождает слава Бога в нас
И каждый день, и каждый час.

Господь ему в любви являлся:
Тогда светилось все в ночи,
И звездный полог раздвигался,
И видел он Его лучи,
И благодать вливалась в душу,
Дух устремлялся в небеса,
Чтоб откровенья Бога слушать,
Творенья Бога созерцать.
Бог открывал и то, что было,
И что должно быть свершено,
И слово каждое светилось,
И было крепким как вино.
И говорил Господь: «Идите,
В обетованный славный край,
Лишь против Бога не грешите,—
Придет на землю к вам Спаситель
И ты, пророк, об этом знай!
Он дорогой ценою — кровью
Своей искупит грех людей,» —
Глаголил так Господь с любовью,
И слушал Бога Моисей.

Но по греховности те люди
Внимать пророку не могли,—
Они судили словно судьи
И... до земли той не дошли.
    
4
Но кто Творца любил и славил,
Ему и обществу служил,
Кто соблюдал свод Божьих правил
И не жалел на это сил,
Чтоб свою праведность утроить,
И перед Богом чистым быть,
Подобно праведному Ною,—
Достоин тот Творца любви.

И в круге праведных пророки
Являлись каждый там, где мог.
До нас дошли святые строки,—
В них то, что им поведал Бог,
А он открыл пророкам много:
Всю сущность мира, бытия,
Какой к Творцу идти дорогой,
Где правды Божьей колея.

Господь вложил в уста пророков
Глаголы, жгущие сердца,
Воспламенить чтобы до срока
Для прославления Творца!
Чтоб прославлять не словом — делом,
Он указал тернистый путь
И волю дал: дерзайте смело,
Познать Всевышней Славы суть.
Пророки видели знаменья
О славе Бога в небесах,
И миру через откровенья
Звучала истина в устах.
И говорили всем пророки:
Зачем Адам был горделив,
А мир погряз в грехе, пороке,
Свою гордыню не смирив?
Но Бог — любовь, Он — терпелив!

5
Пророки Ветхого Завета
Вещали правду сотни лет,
Чтоб разошлась она по свету,
И чтоб светил всем Божий свет.

Пророк Давид был псалмопевцем,
Сто пятьдесят псалмов пропел;
Он мог возжечь любое сердце,—
Сам в покаяньи преуспел;
Он воспевал Его премудрость,
Как Божий сын — смиренный царь,
Но все Всевышнему подсудны,
И царь пред Богом — тоже тварь.
В псалмах Давид пел Богу славу,
Как грешник каялся в грехах,
И уж, действительно, по праву
Псалмы всегда поют в церквах,
И будут жить они в веках.
И вот еще пророк в порфире,
Он Богу отдал власть и страсть,
А всем живущим в грешном мире —
Заветный труд, Эклезиаст,
Душа пророка трепетала:
Любовь вливалась божества
И «Песнь песней» в устах звучала
Великим гимном торжества
Любви высокой, безупречной
Всего, что чувствует, живет
И устремляется в полет
В бесплотный мир, в край жизни вечной.
Оставил людям в назиданье
Царь Соломон премудрость строк:
В них Богу — слава, упованье,
Всем людям — праведный урок.

6
Через пророков больших, меньших
К любви людей Бог призывал;
Чтоб с нею каждый был повенчан,
Господь себя им раскрывал.
Да, Бог — любовь, и это знали
Иеремия, Даниил,
Исаия и Иезекииль.
Они трудом своим снискали
Отца Небесного любовь,
Что выше всех известных слов.

Чудесным образом Исаию
Господь к служению призвал:
На троне Божьем восседая,
Виденьем Он пред ним предстал.
«Кого послать в народ пророком? —
Скажи мне, юноша, сейчас!
Ты Бога зришь ведь ненароком:
Я проявляюсь в нужный час
И только там, где слышен глас,
И только тем, чей видит глаз!»
Избранник юный, не робея,
Ответил Богу: «Я пойду!»
И Бог сказал: «Иди смелее,
Ты склонен к Божьему труду.»
Пошли Исаии откровенья,—
Взошла пророчества звезда!
Он предсказал Его рожденье,—
Мессии, нашего Христа,
Рожденье от Пречистой Девы;
Его Божественную суть,
Какой пройдет от Вифлеема
Спаситель наш свой крестный путь.

Да, было много откровений
От Бога, и пророк вещал.
Сам претерпел столько мучений,
Но их как благо принимал.
Пророк был предан смерти лютой
За то, что Богу он служил
И слово Божие всем людям
Путем пророчеств изложил.

7
Пророкам меньшим, их двенадцать,
Определил Господь удел,
И всем им дал такую страстность,
Какой Исайя лишь владел.
Средь тех пророков был Осия,
Иоиль, Амос и Михей,
Наум, Аввакум, Малахия,
Еще Захария и Софония.
Пророков страстность — выше страсти,
Что есть черта любой души.
Кто страсть имеет, тот не властен
Дела Господние вершить.

Да, в жизни страсть с грехами рядом
И трудно их разъединять,
Годами должно шаг за шагом
Плоть к послушанью приучать.
Кто обуздает плоть лихую,
Возвысит душу тот свою,
Себя отвергнет и в святую
Вольется в Божию струю.
От Бога мудрость он получит,
И слово каждое — в урок,
И все, что Бог ему поручит,
Исполнит он как нужно в срок —
Вот так служил ему пророк,
Кто обладал духовным зреньем,
К тому ж имел тончайший слух,
Чтоб восприять те откровенья,
Что открывал Высокий Дух.

8
Так говорил Господь Осии,
А от него узнал весь свет
Еще задолго до Мессии,
За восемьсот почти что лет:
«Я Бог живых, живых — не мертвых,
Хочу Я милости — не жертвы;
Я не зову вас к всесожженью,
Но лишь хочу боговеденья;
Зря не скорбите, не страдайте,
В любви своей Меня познайте;
Все — от Меня: и скорбь, и радость,
За Мной не только правда, суд,
Но милосердие и благость,—
За вами — праведность и труд.»

9
Стада пас !Амос на просторах,—
Что делать сыну пастуха?
Но по ночам душе и взору
Являлась в небесах рука:
Она слова ему чертила,—
Давал Бог !Амосу урок:
В словах тех истина светилась,
Что в сердце юном отразилась,
И Бог сказал: «Дерзай, пророк!
Зови заблудших к покаянью
Через молитву и страданье,—
Господь спасет в час нужный грешных —
Всех, кто придет с надеждой прежде,
Лишь пусть не ищут оправданья,
Но знают: будет воздаянье
За все грехи без покаянья;
А кто упрям, не знает Бога,
Тому скажи: Не той дорогой
Идешь; за приговор — не обессудь,
Когда наступит Божий суд!»
И !Амос слово нес народам,
Их к покаянью призывал:
Греховной жизни — мутны воды,—
Их вал глас правды заглушал.
За правду гнали с укоризной:
«Простой пастух дает урок,
Что Божий суд свершится в срок,
И что осудят всех нечистых.»
Пророка нет в родной отчизне:
На целый мир — один пророк,
А кто он, то решает Бог!

И правда шла сквозь лжи пространства,
Каким и нет масштаба длин;
Чрез равнодушие, и чванство
Племен, живущих средь долин;
Сквозь сеть греховных обстояний
С времен адамова греха,—
Для правды нет ведь расстояний;
Она, как плуга лемеха,
Бразды взрезает сквозь века.
И через сотню поколений
Сияло слово как тогда,
Когда явилось как виденье,
Как путеводная звезда.

Таким его Господь созиждил
И дар пророческий вручил:
Десятки раз — не трижды трижды —
Дарил грядущего ключи.

10
Пророк последний — сам Предтеча,
Или Креститель Иоанн,
В служении Богу безупречен
И чист как чистый Иордан,
Где он крестил людей водою
И мановением перста
По слову Божьему,— вот так
Он путь Спасителю готовил.

Узреть грядущего явленья
Господь Исаии дал и он
Так описал свое виденье
(В нем предсказанье без имён):
«Глас вопиющего в пустыне:
Готовьте Господу пути,
Готовьте их совсем прямыми,
Чтобы на Небо вновь взойти.»
Да, так предсказан был Креститель
И Тот, Кто следом шел за ним,—
Грехов с долгами разрешитель,
Кто был за истину гоним.

Известно нам: его рожденье,
Служенье и Предтечи роль
Свершились высшим провиденьем,
О чем поведал всем глагол,
Предельно ясный и лучистый,
Что миру нес благую весть,
Глагол Луки евангелиста,
Который можем мы прочесть.

По воле Бога ангел Божий,
Сам провозвестник Гавриил,
Когда Захарий был встревожен,
Зачатье сына возвестил,
Сказав: «Жене Елизавете
Господь бесплодье устранил:
Свершится чудо в этом свете,—
Ведь Божье слово выше сил.
Ты наречешь ему с рожденья,
Святое имя Иоанн.*
Отбрось, Захария, сомненья,—
Сын благодатью Божией дан.»
Спросил с сомненьем престарелый:
«Да по чему я буду знать?»
Неверье Господа задело,
Он ставит на уста печать:
Должон Захария молчать,
Доколе не свершится дело.

И всё свершилось, и всё было,
Как всё архангел возгласил:
Елизавет сына родила,
Захарий вновь заговорил.
Родился тот, кто волей Бога
Был призван подвиг совершить:
Спрямить Спасителю дорогу,
Да и Его водой крестить.
Родился тот, кого Предтечей
Потом все будут величать,—
У Бога нет случайной встречи,
Но крепки слово и печать.

Избрал Предтеча путь в пустыню,
Как указал ему Сам Бог;
Среди земных кривых дорог
Пред ним одна стезя отныне.

Там Иоанн, живя, решает:
Ему нельзя с пути свернуть.
Он долго праведность стяжает
И познает пророчеств суть.
Он отдает свою свободу,
Чтобы свободным духом быть.
Лишь в тридцать лет идет к народу,
Чтоб Богом избранных крестить.
***
Река текла, цвела долина,
И люд к пророку уж спешил.
Господь-Отец скрестить решил
Пути Крестителя и Сына.
И вот Иисус из Галилеи
Пришел на реку Иордан,
Чтоб стало явным, что имели
В виду пророки разных стран;
И от Предтечи чтоб креститься
Здесь, иорданскою водой:
Должно реченное свершиться,—
Как Бог решил, само собой.

Пришел Иисус, сказал Предтече:
«Хочу креститься от тебя.»
Но Иоанн не внял сей речи,—
Опешил он. Христа любя,
В волненьи он ему ответил:
«Тебе ль ко мне нужно спешить?
Коль во плоти явился в свете,
То должен Ты меня крестить.»
Иисус ему в ответ глаголит:
«Исполним правду всю с тобой,—
Она пророчеств многих стоит...»
Пророк его крестил водой.
Вдруг снизошел сам Дух Святой,—
Он стал снижаться словно птица,
И в небесах зажглись зарницы.
И тут же Божий глас пророку
Святую истину изрёк:
«Сей Сын Мой, зришь его ты оком! —
Лишь Мне подвластен этот срок,
Когда бы на земле узнали
В лицо Спасителя — Христа,
Чтоб его истинам внимали,
Чтоб исцелялись от перста.»

А Божий глас глаголил свыше:
«Мой Сын, возлюбленный от века,
Благоволенье мое в нем.
Пророк, глаголь всем человекам,
Сердца их жги своим огнем:
Благословен Сын на века,
А милость Божья велика.
Благоволите к Нему люди,—
Благославит Его рука
Всех тех, кто в Господе пребудет,
Кто будет Господу — слуга.»

Вот смолкнул Божий глас, знаменьем
Зажглись зарницы в яркий день.
Нет необычного в явленьи,
Когда над Сыном Божья сень.
И божья птица — голубь мира,
Свершив над Иорданом круг,
Вдали растаяла; эфиром
Вдруг обернулись цвет и звук.
И всему миру стало ясно:
Предтеча Господа крестил.
И он, пророчествам согласно,
Христу к служенью путь спрямил.
 
И как бывало в этом мире
Пророк в темницу заточён
За правду, а затем казнён,—
Он обезглавлен был секирой.

А было так. Во время оно
Антипа — Ирод, он же царь,
Четверовластник по закону,
Распутно жил, как будто тварь
И в жены брал он без разбору,
Как сосенку с любого бору;
И в упоении разврата
Сошелся он с Иродиадой,—
Она была женою брата.
Он Иоанном обличён,
И потерял покой и сон;
Да и сама Иродиада
Была сему совсем не рада,
И затаившись, отомстить
Искала случай, словно нить,
Вокруг царя удавку свить.
И вот представился сам — случай,
Что и решил пророка участь.

Четверовластник Иудеи
Устроил пир; там Соломея,
Иродиады — это дочь,
Перед царем плясала ночь
С очарованием и страстью:
Царь был взволнован и ужасен,
И вдруг воскликнул весь в экстазе:
«Тебе, что надобно для счастья?
Я обладаю царской властью,
Отдам, что хочешь. Попроси!»
В ответ: «Его главу неси!
Главу мятежного пророка,
Что обличает грех, пороки.»
Так перед Богом не робея,
Чтобы в пороке дольше жить,
Царя склонила Соломея
Пророка дивного убить.
И не колеблясь ни мгновенья,
Царь палачу дает приказ
Руки державным мановеньем
И грозным блеском царских глаз...

Приказ исполнен и на блюде
Главу Крестителя несут,
А во дворце хмельные «судьи»
Подарок сей кровавый ждут.
Вот завершилось ожиданье,
Дворец сиял,— там танцы, пляс:
Исполнил Ирод обещанье...
Пророк погиб, но правды глас
Сквозь толщь веков дошел до нас.

11
Не рассказать о всех пророках,
О всех их подвигах, делах,
И как они духовным оком
Узрели в будущих веках
Чреду событий, что в руках
Лишь Вседержителя и Бога.

Свершилось много предсказаний
Пророков древних тех времен:
Иерусалим был разорён,
Народ Израильский пленен;
Из-за великих притязаний
Погиб великий Вавилон;
Пророкам в помощь и стихия
Вершила праведный закон,
Где веры не было в Мессию
И в грех народ был погружен;
Потом пришел Спаситель, точно,
И все свершилось в нужный срок:
Он воплотился беспорочно,
Как и предсказывал пророк;
Крещенье принял от Предтечи,
А от Святого Духа суть:
От сути Бога — Сын предвечный,
Он на кресте окончил путь;
Затем воскрес, как предсказали,
Чем смерть попрал и навсегда
Раскрыл для жизни вечной дали...

12
Людей пророки не судили,
Но говорили им о том,
О чем давно те позабыли,
Случиться может что потом,
Коль не вернутся в Отчий дом.

Не для всего настало время,
Не всё свершилось до конца,
О чем глаголило всем племя
Пророков от Его Лица,—
От Бога, нашего Творца.

Хотя в людском сплошном потоке
Пророков гаснут голоса,
Их заглушают лжепророки,
Но негодуют небеса:
Ужель не ясно — всё случится,
О чем пророк всегда твердил;
Слова пророчества — зарница
И свет Божественных светил!

13
Господь призвал через пророков
К служенью многие сердца,
И отвратил их от пороков,
Чтобы могли они дерзать,
И Божью праведность стяжать,
И путь тернистый вдохновенно
Пройти вперед и не свернуть.
Кто смог забыть о плоти тленной,—
Тот и познал блаженства суть.

Да, Бог — любовь. Кто обращает
К Нему с молитвою свой взор,
Он грех любой тому прощает,—
На милость Бог предельно скор.

Во славу Господа страдайте,
Творите добрые дела,
Заблудших в мире просвещайте,
Стремитесь, чтоб любовь цвела;
Идите тесною тропою,
Старайтесь милостивым стать,
Живите с кроткою душою,—
Тогда Господь струей святою
Вольет вам в сердце благодать.

14
Сверши молитву, мой читатель,
И книгу книг вослед раскрой,
И ниспошлет тогда Создатель
Ключ к тайнам: чувственный настрой,
И величайший дух познанья,
И благодать на благодать,
Поскольку духом,— не сознаньем,
Пророков можно лишь понять:
Что означают их виденья
И всё, что в книгах нам дано,
Как истолкованы знаменья,
И в чем же Истины зерно.
Март — апрель 1999 г.





















СОДЕРЖАНИЕ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ 3
СТИХОТВОРЕНИЯ
ЗЕРНА ИСТИНЫ, РОСА БЛАГОДАТИ
Стихи, как молитву читайте в тиши… 4
Гармония и благодать 5
Стремись, душа 6
Гляжу вокруг и ясно вижу… 8
Созвездие Креста 8
Апостол 9
Плевелы 10
Христос и грешница 11
Блаженны сердцем чистые… 13
Миротворцы 15
Воздвиженье 19
Рождественская ночь 20
Христос призвал возненавидеть мир… 21
Возлететь бы мне на крышу мира… 22
Легкость жизни земной… 23
Выбор 25
Время как снег заметет все дороги… 26
Символ славы 27
Как приведения в пустыне… 28
Уж коль живет в природе каждый камень… 28
Суть бытия 29
Нам не дано владеть судьбою… 30
О жизни и смерти 31
Прозрение 32
Нет, не нужно бояться нам смерти… 34
Память 34
О, где вы, благочестия мужи… 36
О любви 37
Лукавый ум, любовь и грех 38
ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ
Судьба 40
Земля и грех 41
Любовь и грех 44
Большие скачки 47
Я так живу 49
Творит ковер седая память… 50
Когда наступает старость 53
Я был в тоске, я был в печали… 54
Вот захлопнулась дверь и больничная койка… 56
Т.П. 56
Так почему стремлюсь я к людям… 57
Сквозь кружево нежной весенней листвы… 58
Жива ли ты? 58
Исчезли тяжесть, боль и время… 60
Скорбит душа моя 61
26-го июня 62
Ветер снежною вьюгою свищет… 63
Воспоминание (романс) 64
Кто скажет надгробное слово… 65
Разочарование 66
Тайна жизни во всем: и в любви, и в улыбке… 68
Письмо художнику 69
Исповедь 72
Я не приемлю черной славы 74
МОЛЬБЫ И ВОЗДЫХАНИЯ
Молитва 1-я 77
Молитва 2-я 78
Молитва 3-я 79
Молитва 4-я 80
Молитва 5-я 82
Молитва 6-я 83
Молитва 7-я 84
Молитва 8-я 85
Молитва 9-я 87
Молитва 10-я 88
Молитва 11-я 90
Молитва 12-я 92
Молитва Богородице 93
Молитва покаянная (Великопостная) 94
КРУПИЦЫ МУДРОСТИ. МИНИАТЮРЫ
О сути мироздания и бытия 96
О мудрости, уме, знании и истине 98
О любви и добротолюбии 100
О грехах и пороках 102
Разные 103
ПОЭМЫ. СКАЗАНИЯ
ДЕМОН И ХУДОЖНИК М.А.Врубелю посвящается 106
ЧЕТВЕРТЫЙ УДЕЛ. Сказание о житии преподобного Серафима, Саровского чудотворца 128
ПРОРОКИ 161

В ПОИСКАХ
ИСТИНЫ И БЛАГОДАТИ
•
Стихотворения. Поэмы. Сказания