По веленью щучьему

(Сказка.)

Маразм крепчал, как не бывало.
На тюфяке Иван лежал.
Башка с похмелия трещала,
Брат за похмелкой побежал.
          По телевизору реклама
          В могилу сводит весь народ,
          Опять брюзжит на Ваньку мама,
          И брат с похмелкой не идёт.
Никто Ивану не ответит,
Где облегчение в судьбе?
Луна в окошко ярко светит.
Морозец знать, не так себе.
          А брат всё где-то пропадает.
          Вода из крана не бежит.
          Иван ведёрки собирает…
          Сушняк достал, душа горит.
Пришла вчера соседка Танька,
И распушили братья хвост.
Косилась родная маманька.
Не зря. Достался братьям нос.
          Остались с носом ребятишки,
          А водки выпили ведро.
          Такие выпали картишки…
          Иван потрогал лишь бедро.
Скрипели жалобно снежинки,
Светила полная луна.
Сорвался под гору на льдинке,
Заныла бедная спина.
          Вот полынья. Иван подходит,
          Что б зачерпнуть скорей воды.
          Снежницу вёдрами разводит
          Ни в чём не чувствуя беды.
Черпнул, ведро заколыхалось,
Едва не вырвалось из рук…
Вторым черпнул,… не показалось!
Таких Иван не видел щук.
          Сидит в ведре и скалит зубы,
          Как будто хочет проглотить?
          Зря раскатала щучка губы…
          Ивана ей не удивить.
Ну, жестковата малость щучка.
Старьё. А Ванька хочет пить.
Луженой глоткою забулькал,
Тут щука стала говорить:
          «Ты отпусти меня, Иванчик!
          Я пригожусь ещё тебе.
          Иди домой, на свой диванчик.
          Жди изменения в судьбе».
«Обманешь, старая калоша.
    Ты мне сейчас чекушку дай.
С чего мне жизни ждать хорошей?
С трёх раз попробуй, угадай.
          Нас только дустом не морили,
          Толкали речи длинные,
          Куда-то звали, выводили,
          И завели… и кинули.
Для новой жизни не сгодились,
Ведь мы совки позорные.
И воровать не научились,
Лишь только пить, по-чёрному».
          Тут щука молвила Ивану:
          «Не торопился бы, милок,
          Я говорю, иди к дивану.
          Всё для тебя исполню в срок.
Я слово щучье не нарушу,
По Думам вашим не сижу.
Меня Иванушка послушай,
Послушай, что тебе скажу.
          По слову щуки, только скажешь,
          Я всё, как надо сотворю.
          Отпустишь, стало быть, уважишь,
          Чекушку сверху подарю».
Иван не долго сомневался,
Решил проверить, что и как.
-«Чекушку, в руки».- Догадался.
Он не такой уж был дурак.
          И вот искомая чекушка
          Лежит у проруби в снегу.
          «Ну, щука, славная подружка!
          Прощай! А я домой бегу».
Он в прорубь щуку отпускает,
Домой торопится, спешит.
С водою вёдра забывает,
На крыльях ласточкой летит…
          Когда домой пришёл братишка,
          Иван, весёлый, отдыхал.
          Опохмелился парень лишка,
          Большой по жизни был нахал.
Но доля брата в поллитровке
Посереди стола стоит.
Когда придёт, с командировки,
Пусть тоже жажду утолит.
          Но брат Ивана поднимает,
          «Ну, как один я буду пить?»
          Свою чекушку вынимает,
          «Продолжим с истиной дружить».
Брат, говорят, читает Блока,
Высоцкого с Есениным…
Да только что-то мало прока
В серьёзном этом чтении.
          Брат – оператор какачистки,
          Философ и большой чудак.
          Поклонник он какой-то Склиски,
          И Хакамады, и… вот так.
А дома нет воды ни капли,
Иван про вёдра позабыл.
Ему приснился остров Капри,
Там мэр посёлка как-то был.
          Ну, был, и был. Ивану нужно
          Водою брата напоить.
          «По слову щуки, вёдра дружно,
          Домой. И капли не пролить».
Едва Иван промолвил слово,
Заходят вёдра сами в дом.
Взревел, братишка, как корова,
И замычал, и босиком,
          Едва не выскочил из дома.
          Но не успел. Увидел он,
          Иван хохочет, пристипома,
          Как победивший чемпион.
Упал братишка на диванчик,
За сердце держится своё.
«Давай рассказывай, Иванчик,
Что это тут за мумиё?
          Мне что, работать на таблетки?
          Иль гроб заказывать бежать?
          Сейчас так двину табуреткой,
          Что будешь и в аду лежать».
Деваться некуда, по девкам,
Ещё хотелось погулять,
По ресторанам, шоу, спевкам…
Пришлось всё брату рассказать.
          Но разве кто-то вам поверит,
          Что сказка старая жива?
          Да пусть Кащей стоит за дверью,
          Или пускай хоть сразу два.
Ну, Бабки-Ёжки, те бывают,
Хоть и не сказочный сюжет,
И Бармалеи завывают,
Когда терпенья больше нет.
          Но, чтобы так, и в гости, сказка?
          Да где такой найдётся брат,
          Чтоб брехуну уставясь в глазки,
          Нелепым россказням был рад?
«Иван, кончай. Что за досада?
Ты видно, малость, перепил.
У нас в стране лапши не надо,
Коль телевизор ты купил.
          А ты мне сказки про погоду,
          Про то, что щуки плавают…
          Ты брату врёшь, как врут народу
          Охотники за славою.
Как депутаты, доброхоты,
Манят на выборы народ.
Наговорят такого, что ты…
А после всё наоборот».
          Иван не выдержал наезда.
          Решил на деле доказать.
          «Ты закажи желанье прежде,
          А после будем разбирать».
Напрягся брат, желаний много,
А выбрать надо лишь одно.
«Ну, пусть по нашей по дороге,
Асфальта ляжет полотно».
          «По слову щуки, - начал Ваня, -
          Пускай от нашего крыльца,
          До исполкомовского зданья,
          Асфальт проляжет в два конца».
И видно что-то получилось,
Но поднялась по полю пыль…
Когда дорога прояснилась,
По ней летел автомобиль.
          Глядят, налоговая служба.
          Налоги едет выбивать.
          Неужто кто со щукой дружбу
          Успел налоговой продать?
И поживиться не успели,
И не нажили не гроша,
И не пожили, как хотели,
Хотя и жили, чуть дыша.
          Решили братья отпираться,
          Потом найти продажных сук.
          Ни в чём не будем сознаваться,
          Мы ни каких не знаем щук.
Но приставы вошли нахально,
Как будто в собственный кабак.
И в морды тычут, персонально,
Похуже бешеных собак.
          А было всё банально глупо,
          С учёта снял Иван «Москвич».
          Теперь за гайки автотрупа
          С него просили магарыч.
Не продавал Иван машины,
А вот, попробуй, докажи.
Вот так без видимой причины,
Живи, любуйся и дрожжи.
           Забрали, гады, телевизор,
           Большой, тяжёлый, ламповый.
           И шторы старые с карнизом,
           Торшер зелёно-краповый.
Не жалко этих безделушек,
А жаль, что в душу плюнули.
Мы проживём и без игрушек,
Да больно сильно клюнули.
           «Иван, пусть щука их накажет.
           Ну, хоть прононсом наградит.
           Согласен я на чирей даже.
           Но только пусть зело болит».
Уважил тот родного брата,
Желанье щуке зачитал,
И телевизор чтоб обратно,
И чтоб карниз обратно встал.
           И сразу встало всё на место,
           И телевизор мельтешит…
           Но всё равно, не очень честно
           За счёт какой-то щуки жить.
Душа у братьев золотая,
Как сделать так, чтоб всем помочь?
От людоедов, до Китая…
Чтоб пели песни, день и ночь.
           Потом задумались, ребята.
           Выходит что-то не того.
           Кино, вино, еда, зарплата,
           Да мало ли ещё чего?
Ведь если дать и всё, и сразу,
Умишком тронется народ.
И от безделия, заразу
Себе. точнёхонько, найдёт.
           А питие, и наркоманство,
           Убийство, блуд и просто лень.
           Такое злое хулиганство,
           Сейчас мы видим, каждый день.
А от безделия, поверьте,
Всё это вырастет стократ.
Наступит царство вечной смерти,
Которой каждый будет рад.
           Пускай в трудах свой хлеб насущный,
           Все люди будут добывать.
           По богу. Факт, конечно грустный,
           Но вряд ли надо горевать.
«А нам с тобою подфартило.
Тихонько, сбоку, проживём.
Ты посмотри, какая сила,
Какое счастье, прямо в дом!
           Но вот налоговая служба,
           Нас будет вечно доставать.
           Оно бы нам совсем не нужно,
           Да надо что-то предпринять.
Давай смотаемся к Агафье,
На дикий брошенный Алтай.
Ну, к Лыковой. Всё бросим на фиг,
Там, говорят, почти что рай.
           Ну, можно дальше, места много,
           Соседку Таньку заберём,
           Конечно маму, и – в дорогу,
           Хоть без налогов поживём!
Нам щука домик пусть построит,
С котельным отоплением.
Такая жизнь нас всех устроит,
И нынче, и со временем.
           А для правительства родного,
           Желаю капитального,
           Сексу им, чтоб было много,
           Пассивного, анального!

Эх, на уме у молодёжи,
Порнуха, пиво, Интернет,
Пусть рожи нет, и мало кожи»…
Иван проснулся, брата нет.
           И не приносит он чекушку,
           И щука, видно, пьяный бред.
           И жизнь опять взяла на мушку…
           Большой у жизни пистолет.
Пускай порою сказки лживы,
Нельзя на жизни ставить крест.
Пусть наша жизнь не так красива,
Но счастье в жизни всё же есть!