Сталинград Глава 3

Перепахан  железом Мамаев курган,
Перевёрнут бомбардировками;
По сравнению с ним самый грозный вулкан
Безобидною кажется сопкою.
С небольшой, но единственной высоты
Виден весь окровавленный город
От спокойной и ровной, как стол, степи
До кипящей от ярости Волги.
И отсюда никак уходить нельзя,
Должен заперт быть к Волге выход
И день, и ночь эту землю грызя,
Рвут друг друга в клочки люди без передыха.
Не поймёшь, кто внизу, а кто наверху:
Сотни раз результат обнуляется,
Без разбора осколки живых секут,
Пули злобно в тела вгрызаются.
Здесь, как соль в кипятке,
Растворяются люди,
Помутившись рассудком,
Смерть бесчинствует злобно,
Всё мешая вокруг
В безобразные груды,
От полков оставляя одни знамёна.
Из рук в руки вокзал переходит весь день,
Здесь сраженье идёт за «гвоздильный цех»
Без еды и воды в пыли рухнувших стен
Делят славу и смерть поровну и на всех.
Покраснела от крови река Царица,
Или, может, от вида большого позорища:
На левый берег бесстыдно уходят,
Вояки в фуражках с синим околышем.
В адском чистилище Сталинграда
Солдатские судьбы решать не им.
Остались без дела заградотряды,
Отпала нужда стрелять по своим.
Как многоголовый дракон у фрицев
Их неуёмная армия
Лезут на русский рожон фашисты,
Чем дальше, тем злей и бездарнее.
Озлобленный фюрер бессильно ревёт
И прочь прогоняет Гальдера,
Германия, тужась, сама себя рвёт,
Воют  немецкие матери.
Не пожалеет русский солдат
Ни себя, ни врага, ни друга.
Полнокровно  живёт и ликует ад,
Чистит души, как щёлоком, мукой.
Долгожитель здесь тот,
Кто прожил два-три дня,
Он – беззвёздный герой,
Он – сильнее огня.
Казалось, разломится от напряжения
И встанет Земля, погасив вращение.
Оборона, отход и опять наступление
Бой непрерывный до вдоха последнего.
На узкой полоске правого берега
Решается в схватке, чьё дело правое