Бесцельный гнёт

Дикой мартовской ночью ты видишься мне
Сквозь потухшие сумерки города.
То увечье душевное в гибельной мгле, -
Пригвождён наконечником молота.

Горьким письмам не внемлешь; в дыму потолок,
Для тебя сотворяю сокровище.
Безучастности толк, несгибаемый полк -
Исступленье в кабацком побоище.

И не кнехт*, и не рыцарь на гордом коне,
И под лёд не бросаюсь морозами,
Зато крест тяжелейший несу на спине,
Нарывается кожа занозами.

Всё лекарство ищу от невидимых ран,
Панацея доселе неведома.
Принимает меня белокаменный храм,
Причащает святыми заветами.

Ты моё наказанье и травный бальзам,
Эвридика, поющая трауры,
Наважденье, дающее волю слезам
Переборами струновой ауры.

И твой девственный лик, и бездонный твой взгляд
Осмеяли неистовой тиною.
Этот миг незабвенный, исторгнись, как яд,
Когда вздумал, что ты мне - родимая!..

...В шаль укуталась ночь, наступает рассвет,
Календарная цифра зачёркнута.
Как всегда - два пути, только третьего нет...
День бурлит безысходностью чёртовой.

На ступени церковные снова пойду,
Риторическим криком истерзанный.
Всего больше хочу я порвать череду
Несвободы, ломтями нарезанной.

Чёрной ведьме я юность свою не продам!
Не для каторги на' свет был ро'жденный!
Впереди ещё ждёт Страшный суд и Бедлам
За твою безответность безбожную.

март 2009

(* в Средние века - крепостной рыцаря)