Городская лирика. Черновики

*

Болтают разговоры
кто и на что горазд,
по сути, для проформы,
и кратко, и на час.

Да только нету толку
от этой трепотни,
хоть в стог искать иголку
с башкою занырни.

Вот если б их спросили,
то сразу б, в сей же миг...
Но в том беда России,
что всё не спросят их!

*


Мордует дождь газоны
с утра и целый день,
и город полусоннно
качается в воде.

Всё в оттепели данной
бессмыслица и блажь.
Что гранями стакана
изломан пейзаж.

Насупленые зданья
вдоль мокрых площадей.
Гриппозное дыханье
природы и людей.

И сумерки поране
сегодня начались.
Размокший мятный пряник -
ноябрьская жизнь.

* 

Какие нам прогулки
да за город езда -
была зима , да сдулась,
пропала никуда.

Оставив только темень,
её ж - невпроворот :
и сутки лампа дремлет
под аркою ворот.

Ещё  вчера бульваром
кружило и мело,
и крыло тротуары
хрустящее стекло.

Мир становился белым
казалось бы всерьёз,
сняв новых переделок
нелепейший вопрос.

Мечталось, что сегодня,
взяв чаю и котлет,
поеду - на природе
в снежок впечатать след.

И ельником по краю,
пройдусь неторопясь.
Там всё теперь в раздрае -
лишь оттепель да грязь.

Такие перепады
настроя у зимы -
в кудрях закрасить рада
просветы седины.

чтоб разбитной молодкой,
выказывая стать,
позором околодка
под фонарём стоять.

*

Мимо сада, мимо церкви,
лавок полных чепухи -
я иду без малой цели,
чуть приняв на ход ноги.

Горожане прут навстречу,
горожане прут вдогон -
дым, шаги, обрывки речи,
дорогой одеколон.

Лишь воскресные работы,
запасённые дела,
даже коли нет заботы -
не расселись по углам.

Этим всё-же что-то нужно ,
тем не нужно ничего -
перепрыгнуть через лужу,
обойти обиняком.

Юных дев мерцают очи,
старых дам горят глаза,
образами раззолочен
в небо врезанный фасад.

Месяц выковал подкову,
тучки мчаться кто куда...
Вот такая бестолковость,
всей прогулки ерунда.

* 


Вернее чем классический балет,
что исцелит от осени-сопливки,
и коли не мечтаешь приболеть -
то Минкус заковыристей прививки.
Посвистывая верхнею губой,
в экстазе от имперского декора,
при галстуке, прекрасен сам собой,
я появлюсь пред Вами,Терпсихора!
Погаснет свет; оркестр записной
взыграет, заартачится , взорвётся -
искусство торсов, чертовщина ног,
гишпанское полуденное солнце...
Сегодня никаких трудов и дел,
заброшена несрочная работа.
Оркестр грянул, занавес взлетел,
мир провалился в грёзы Дон-Кихота...

*

Не выпускает суетня
и в малом не суля поблажек -
что день - то новая фигня,
и занят не делами  даже,
лишь беготнёй туда-сюда -
лети лихая колесница! -
давно дымятся обода,
да некогда остановиться,
А мне б усесться на скамью,
да ногу на ногу закинув,
отринув мелочность сию,
округи суетность отринув,
извлечь из сумки толстый том
давно усопшего поэта,
и вдумчиво прочесть о том,
как дивно мир устроен этот.



ШУВАЛОВО. УТРО.

Над головой давно ни облаков хохлатых,
ни солнца , неподвластного уму -
лишь серое сырьё больничного халата.
Так вот она, зима, - не верю, не пойму.
То колокол звенит в тумане безъязыком,
то чёрен грай ворон среди продрогших грив.
Надёжное сукно, ни дырочки, ни стыка -
и дёшево сукно, да удался пошив.
Завязли в немоте вороньи подголоски,
и колокольный звон церквухи на холме -
маляр в своём ведре не разведёт извёстку,
цыган не продаёт цветную карамель.
Нам жить и поживать под небом монастырским,
разглядывать его не разбирая дни,
у рыльца - нищета картофельных очистков:
не видишь ничерта - в глубинку подкопни. 



ПЕРЕМЕНЫ


С утра и малых перемен
не примечается в округе -
приготовления к зиме
не видно ни одной потуги.

Привычку трудно поменять.
забыть о летнем потепленьи -
век будут чёрными стоять
полузаснувшие растенья.

Да разве сами не грешны -
ногтями уцепились рьяно
за прошлое родной страны,
за байки ветхого Баяна.

И вроде надо скинуть кладь,
сто лет изученое тягло,
но лупят капли плоть стекла,
и сладки складки одеяла.

*

Рокочет рёв неистовый -
с той стороны реки
играют футболисты
погоде вопреки.

Играют без помарок -
наверно пофартит,
победа как подарок
маячит впереди.

Трибуна восхищённо
приветствует финты,
вот - полетел кручёный
небесной красоты...

А здесь - покой и воля,
и дождик моросит,
кто нынче прав на поле -
тут некого спросить.

Всё просто и обычно,
без малых перемен
жизнь бестолку фурычит
бессмертию взамен,

бульваром, переулком,
отточьем фонарей -
промокше и сутуло,
но всё как у людей,

всё как на этом свете
положено для нас -
по утверждённой смете,
а не во что горазд.

Кому мои протесты -
ведь никого и нет -
одно пустое место,
и страшно как во сне,

где бродят злые тролли.
Опомнись, Бог с тобой!
Вокруг - покой и воля,
лишь - воля да покой.

                29 ноября 2009
                Васильевский

*

Словно это задумано кем-то,
раз в столетие - рожей в дерьмо:
вновь взлетают на воздух кареты,
ненадёжные стены домов...

В затемнённые окна заводов,
от Урюпинска до Колымы,
будто в душу - тревожное что-то,
лезет мутная плесень зимы...

Озверев от кондовой работы,
в мокрой шапке на злой голове,
вдоль шоссе и гнилого болота
сквозь позёмку бредёт человек.

В чреве плещется чёрное пиво,
в лёгких харкает горький табак,
ветер воет с собачьим надрывом
и в потёмки зарылась  тропа...

Перекурит, на руки подышет,
снег с сапог обобьёт не спеша.
Чуть желтеет зрачок Тохтамыша
отражая  московский пожар...

СОН РАЗУМА


Тяжко тыркаться в потёмках
ударяться об углы,
расшибая ненароком
колченогие столы.

Натыкаемся, колотим,
материмся сгоряча -
ну а мрак пока не плотен,
токмо начал докучать.

Вот когда - тогда другое,
там совсем ядрёна мать -
треньки-бреньки под дугою,
зги же в оба не видать.

Под крылом сидим вороньим,
слышим звуки там и тут -
то-ли лешего хоронят,
ведьму ль замуж выдают...

*

День такой же, что и все,
от иных неотличимый,
столь же пасмурен и сер.
Та же мрачная личина
зырит в окна тут и там
между занавесей в щёлку -
их плотнее сдвинь тогда,
выключателем пощёлкай,
и усядься за столом
в круге лампы воспалённой
отворив тяжёлый том
с диалогами Платона.
Да прихлёбывая чай
перелистывай страницы,
находя в чужих речах
вечной Истины крупицы.

НА МОСТУ


Пейзаж о прошлом забывая
легко становится иным -
вот только что река у сваи
дышала мраком ледяным,

но снежным вычерчен зарядом
почти космический чертёж -
тотчас иначит всё, что рядом,
ты ничего не узнаёшь.

За три секунды невидимкой
стал мир, за снегом утаён -
так полосы на старом снимке
стирают прошлое твоё.

Порой в захлопнутом альбоме,
себя николько не коря,
так оставляешь всё, что кроме
грядущего календаря.