***

Далеко-далеко, там, где пахнет клубникой и мятой,
Там, где сказка еще хоть немного, но все же жива,
В летнем розовом платье, чуть грязном и сильно измятом,
Я бродила по полю, где старые тихо гниют купола.

На одних даже где-то немного видна позолота,
На других еще целые вроде тяжелые деды-кресты...
Между ними ты хочешь-не-хочешь, а чувствуешь доброго Бога,
Что всегда и везде. На земле и воде. Там, где ты.

Улыбается в бороду - тихо-задумчиво-вольно,
По-отечески ласково щурит глаза-огоньки,
Он руками своими большими спасает от горя,
А морщинками глаз отпускает людские грехи...

Он проводит ладонью шершавой по краске истлевшей
Так, как будто невольно читает в ней чью-то судьбу,
Осторожно и бережно, даже по-детскому нежно
Помогает дыханьем играть кучке пепла на слабом ветру.

Подзывает меня, обнимает легонько за плечи...
Мы стоим перед куполом - самым высоким из всех.
"Знаешь... Он ведь - с душой" - горячо он на ухо мне шепчет, -
"А сейчас в вашем мире таких не найдешь. Потому что их нет."