Испытание

               
поэма
1.
Лжедмитрий Первый и Второй
и самозванцы прочие,
вы рыбной кажетесь икрой
и мелочью.  Воочию —
сейчас иные времена,
и людоед отъявленней:
на ладан дышит вся страна,
всё русское задавлено.
И дьявольски разъедены
мы с истинною верою,
и массово поражены
оружьем люциферовым.
Ложь в наших школах и домах,
в мозгах давно запудренных,
ложь в “говорящих головах”,
во всяких разных  кудриных, —
так раскудрилась эта ложь,
что правды  просто не найдёшь,
как не найдёшь среди дерьма
того, кому она нужна.
Ложь, словно яд смертельных доз,
отравленным — какой Христос?!
Тьма в душах полная — ни зги,
и обезьянии мозги!..
Да! Не-лицеприятно то,
что говорю, но мочи нет,
смотреть, как убывает  свет:
как человек идёт в ничто, —
бездумно, страшно, безсловесно,
ему, как будто,  неизвестно  —
свободным Бог его создал
и разум во спасенье дал.
Отдать его на откуп зверю
для человека — ада двери
открыть своей душе несчастной.   
Тогда и каяться напрасно:
того, кому милее  ложь,
при всём желанье  не спасёшь.
Коль коготок увяз во лжи,
всей птичке, стало быть, не жить.
И мертвецов  — хоть пруд пруди,
и ад кромешный впереди...

2.
Страна убита изнутри
хазарскими сатрапами,
и чуда нет: богатыри
от них в бутылки драпают
иль охраняют лже-господ,
тех, кто изводит наш народ.
А власть того и хочет: всласть
годами изгаляется,
и неподсудна, как напасть,
мильонами швыряется.
Такого геноцида вся
история не видела,
но это понимать нельзя!
Власть зрячих ненавидела
всегда. Коль  страшен ей один,
взрывала самолётами,
а мы живём и  ложь едим
пред адскими воротами.
И, что бы ни случилось, мы
в корыта упираемся,
хрустим помоями из тьмы
и тупо улыбаемся.
Вот потому-то нас злодей
и не считает за людей.
Мы для него — электорат,
а вовсе не сестра иль брат.
Электорат помоям рад,
помоев — до отвала
а теле-ящик —  хит-парад
ему — и сериалы!..
И  “выборы” —  такой позор!
И души грязные, как сор,
врагу несём, — не голоса,
и наши “против” станут  “за”—
тех, кто умеет только врать
и по команде воровать,
кто власть, доставшуюся им,
передают всегда своим.
Их сатанинский  “лохотрон” —
сплошной обман со всех сторон.
И человек всегда — слепец,
по правилам чужим играя,
и нет ему земного рая,
и адский близится конец...
А те, кто, вроде, поумней, — 
они — с Иудой наравне:
интеллигенция опять
предателями полнится.
Без Бога правды ей ни взять,
ни дать и не опомниться.
Поразмышляв о сём, о том
и менее, и более,
решили: скажемся скотом —   
похрюкаем подолее.
И мыслит, хрюкая, свинья:
пусть мрут другие, но не я,
забыв, довольная собой,
что кормят только на убой...

3.
Да есть ли кто ещё живой
и с волею не сломленной,
с не замутнённой головой,
с душою не уловленной?!
Похоже, что ни ум, ни честь
в сознанье не колышатся,
соборности  —  и  духа несть:
в помоях им не дышится.
“Мы Богу не рабы!”– кричат,
рабами дьявола мыча,
и совести росток зачах,
и стыд растаял, как свеча.
И всё постыдное всплыло
и душит как чертополох.
И грязь, немыслимая грязь,
в незрелых душах поселясь,
штампует  массово уродов
под адским оком кукловодов.
И всё сейчас стоит на том,
и хлевом стал наш отчий дом,
и от державы — лишь осколки,
и “тройку-Русь” задрали волки...
И не во сне, а наяву
Россия вся — под инородцем,
и  саранча  взяла Москву,
и ордам этим здесь неймётся.
Так русских в их столице душат
и выживают из квартир,
и жизнь их безпощадно рушат
умом сионских воротил,
руками их марионеток —
разменных дьявольских монеток.
А сами празднуют безстыдно
жидовью хануку в Кремле.
Кощунство это Богу видно,
и камни вопиют о зле,
к тупым потомкам вопиют,
что кровь свою покорно льют
на злую мельницу врага,
с которым русские века
сражались, не щадя себя,
Царя и Господа любя.

4.
Теперь —  иуды —  не сыны
являют нам лицо страны,
и муравейник сатаны —
Москва, как новый Вавилон,
идёт к мамоне на поклон,
сдаваясь ворогу в полон.
И человека не видать
среди верховных троглодитов:
кругом лишь раб и наглый тать
с надменной мордою бандита.
И антирусский терроризм
метёт почище, чем марксизм:
с чужого голоса поёт
и морит нас, и нам же врёт.
За это власть и получает
от сатанистов, что не чают
своим кагалом мировым
запрыгнуть выше головы
и человека уничтожить.
Враг —  он таков: творить не может,
а может только сеять смерть —
и раньше, и сейчас, и впредь.
Ведь он для Вечности  —  мертвец,
и Апокалипсис — конец
его земной поганой роли: 
быть самозванцем — и не боле.
И оттого у мертвеца  — 
потребность страшного конца
для всех, кто жив своим трудом,
и у кого и отчий дом,
и мир, и жизнь, и красота, —
всё слито с именем Христа.
И зависть гложет мертвеца,
поскольку  предал он Отца,
себя он равным возомнил,
и разум Бог ему затмил.
И оттого в безумье он,
поправ мораль, поправ закон,
всё растоптав и всех презрев,
так, словно рыкающий лев,
торопится наверняка
схватить планету за бока.
Куёт он планы день-деньской,
чтоб уничтожить род людской,
рабов оставив, сколько надо
на органы и на усладу
тем, кому Божий страх неведом, — 
своим отборным людоедам,
тем, кто мечтает вечно жить
в антихристовом царстве лжи.

5.
Коварен сатанинский план,
и мы уже не чуем ран.
Смертельна каждая, но мы,
как зельем сонным сражены.
Ведь цель врага была и будет –
нас извести, и чтоб не люди,
а безсловесные скоты
своей не знали темноты,
как зомби, позабыв навек,
кем был когда-то человек,
и для чего пришёл Христос
и Весть Благую нам принёс...
Но в толерантные мозги
такое —  думать не моги!
Час неровён — в себя придёт
так ловко преданный народ
и сбросит гнёт своих оков,
стряхнув раздувшихся клопов.
Вот это допустить никак
не может узурпатор-враг.
И по инструкциям сиона
страны пробита оборона.
Враг всё, что есть, пускает в ход, 
дебилизируя народ:
у “знаний” нынешних нет сил,
учебники диктует Сорос,
и “сапиенс”  — почти дебил
или по нынешнему — “тормоз”.
Он знать не хочет правды Божьей,
ему милее то, что ложно,
игрушка он в руках врага,
ему и жизнь не дорога.
А чтоб наверняка добить,
ему  — наркотики с растленьем;
и мрёт младое поколенье,
чтоб русской нации  не быть.
Всё чётко у врага — по плану —
по грандиозному обману.
И добивает нас   ЕГЭ
и теле-жидо-виденье,
и с дурью все на коротке,
и Бог таким не виден им.
Они восторженно распнут
любого несогласного
и зверю дружно присягнут
своею кровью рабскою.
И ад отверзнет им врата
на муки безконечные,
и не узрят они Христа
уже во веки вечные!

6.
Враг любит переодеваться:
менять и шкуры и размеры.
Ему овечьи   надоели, —
давай медвежьей прикрываться...
Но всё же из-под шкуры каждой —
знакомое шипенье вражье,
и шельма вида человечьего,
но так или иначе — мечена.
И метки эти —  метки ада —
видны, лишь присмотреться надо.
Но люди — сущие ленивцы —
не учатся читать по лицам,
не видят то, что очевидно,
им за державу не обидно.
И равнодушно смотрит всяк,
как Родину поганит враг!
Покорность власти анти-Божьей —
покорность злу — спасти не может:
для русской нации она —
с а м о у б и й с т в е н н а!
Такое не осознавать —
безумие и  страшный грех:
ведь это  —  снова предавать
и Бога, и Царя, и тех,
кто за народ свой жизнь отдал
и светлым мучеником стал,
и чьею кровью нам дано
ещё спасительное время.
Но мы, предательское племя,
не каемся, мы всё равно
покорно терпим тех, кто против
и жизни нашей и страны,
кто душегубы — плоть от плоти —
и люциферовы сыны,
кто Русь -— святую землю нашу —
преступно превращает в “Рашу”,
служа сатрапам глобализма
с исконно дьявольским цинизмом.
Их ложь нам, словно с неба манна,
и мы не чувствуем уже
ни истребленья, ни обмана, —
где тут подумать о душе?!
И поколения встают,
что русскими перестают
по духу своему являться,
поскольку Бога не боятся...
Дела какие принесут
предатели на Высший Суд?
Чем оправдают свой позор,
что совести наперекор?
Им абсолютно  наплевать
и на Отчизну,  и на  мать,
на всё святое и на то —
с врагом они или с Христом...

7.
Картины ада  роковые!
Но ваши зеркала  кривые,
раз вы не видите себя!
Увидели бы — ужаснулись
и отшатнулись, не стерпя.
Но вы бездумно улыбнулись,
глядя в коварное стекло.
Да! То, что пОшло, то пошлО!
И страшно то, что вас так много,
и человек — не образ Бога
уже, а дьявольский мутант:
в мозгу своём он квартирант
или, точнее, арестант.
Такая, стало быть, беда –
как никогда, как никогда!..
Такого не было от века,
чтоб  кукла — вместо человека,
бездумный  биоманекен;
чей изменён  природный ген.
Самодовольною толпой
во многомиллиардном марше
пойдут на собственный убой,
не рассуждая, зомби наши.
Аннигиляция сознанья
когда-то Божьего созданья...
Что отразится в зеркалах?
Что напоследок явят миру:
отчаянье, безсилье, страх,
а, может, преданность кумиру?
О, нет! В зрачках — лишь пустота, 
мертвее мёртвого когда... 
И небо — зеркало зрачка,
и Тайна эта  глубока,
как гибельная точка эта,
где, кажется, была ...
планета...

8.
И если мы ещё живём,  — 
кровь мучеников нас спасает:
молитва их не угасает.
И ждёт Христос, когда поймём,
что веру в Бога не бросают!
Он любит нас, Он зрит сердца,
Он нас спасёт, когда проснёмся,
придём в объятия Отца
и в разум истины вернёмся.
Тогда такую силу явим,
что с Божьей помощью управим
и жизнь свою и Отчий Дом,
поруганный и разорённый,
и  не рабами, не скотом,
а светом веры озарённой
и православною державой
победно повернём  —  направо!
Ведь Божья милость велика
для пробуждённых верою,
и не масонское “че-ка”,
а Правды Русская Река
кровавой высшей мерою
сметёт антихристову грязь —
всю эту мерзкую лжевласть,
и не злодейский чёрный князь,
а Русский Православный Царь
державу соберёт, как встарь.
И в государство Государь
придёт, когда, стыдом горя,
как в печке жаркие поленья,
народ соборно на коленях
воскликнет: Бог, верни Царя!
Верни Хозяина земли!
Верни нам Батюшку родного!
Мы испытания прошли.
Мы Русь начнём страницей новой!
То Книга Жизни и Любви,
и на страницах Книги  этой
мы, Господи, сыны Твои,
и Ты  наш Бог и Свет от Света!

Октябрь, 2009