Евгений Омегин

ПРЕДЫСТОРИЯ

В 1973 году решил я подучиться искусству пушкинской строфы. И за два месяца сотворил шуточный роман в стихах "Евгений Омегин".

Через два года существенно дополнил текст: добавил третью часть и расширил вторую и четвертую.

Сейчас смотрю на забаву молодости с улыбкой, вижу слабые места и радуюсь тем находкам, которые могут жить и сегодня. Самое ценное, что я извлек из этого эксперимента - владение рифмой и темпом пушкинской строфы. А еще я научился организовывать мысль в пределах строфы и заданного стихотворного размера.

Так что советую начинающим оттачивать свое мастерство на подражаниях.

* * * * *

ЕВГЕНИЙ ОМЕГИН
Роман в стихах
Москва-Киев
1973-1975

(С комментариями нового столетия)



Часть первая.

1.
Мой дядя самых честных правил:
Когда чуток подзанемог,
Ключи от дачи мне оставил.
И лучше выдумать не мог.
И вот, с тобой на дачу еду.
Прибудем, думаю, к обеду
И там отметим, наконец,
Удачной сессии венец!
Здесь проведем остаток лета:
На речку будем мы ходить
И по окрестностям бродить,
И вдохновение поэта
Все время будет посещать
И строки новые рождать.

2.
Так говорил мне в электричке
Омегин Женька, мой дружок,
И, улыбаясь по привычке,
Продолжил дальше монолог,
- Все будет, думаю, прекрасно.
А то постыла мне ужасно
Столица грохотом своим…
Уж лучше в тишь! Да нам двоим! –
И смолк. Я был бы не поэтом,
Чтоб Женьку здесь не описать.
К тому же, надо тут сказать,
Уже давно я это лето
В стихах решился воплотить
И Женькин образ в них раскрыть.

3.
Он был сангвиником немного,
Теперь холериком же стал.
Смотрел на жизнь не очень строго
И никогда не унывал.
Любил театр любовью страстной
И всех артистов знал прекрасно,
На память пьес немало знал,
Чем нас нередко удивлял.
И даже я не мог поверить,
Когда ж он это смог успеть
В Таганке все пересмотреть?
Таскал меня на все премьеры.
И, где билеты доставал,
Один лишь черт то место знал.
__________
Театр на Таганке – в описываемое время тут еще играл Владимир Высоцкий

4.
Ему б учиться на артиста…
Но он по-своему решил:
Надумал стать экономистом
И в МИНХ спокойно поступил.
Мы с ним друзьями вскоре стали
И вместе сессии сдавали.
Им восхищался Ермаков
И ставил «пять» без лишних слов.
Он спорил с Рудыком без страха,
С Гольштейном чуть ли не дружил,
Его Акопов полюбил…
Омегин все единым махом
Всегда уверенно сдавал
И горя лишнего не знал.
___________
МИНХ – Московский институт народного хозяйства им. В.Г.Плеханова (в простонародье – «Плешь, Плешка»
Рудык, Ермаков, Гольштейн, Акопов – преподаватели вышеуказанного вуза

5.
Одно меж нами было странным,
И это трудно объяснить, -
Я без ума от кегельбана…
Ну, не могу, чтоб не сходить
Туда: люблю я кегли очень
Сбивать. А Женька, между прочим,
Подобной тяги не имел.
Хотя, и он играть умел.
Но это дружбе - не преграда.
Себе я все же меру знал
И часто Женьке уступал.
А он – взаимно. И отрадно,
Что наша дружба так крепка,
Что мы живем к руке рука.
__________
В 1975 году в московском парке культуры впервые в СССР был открыт павильон для игры в боулинг, ставший культовым местом для студенческой молодежи тех лет

6.
Омегин, братцы, это парень!!!
Большой у девушек успех
Имеет он. Со мной в пивбаре
Он удивлял буквально всех:
Он выпивает тридцать кружек
Пивка холодного… Я – хуже.
Я выпиваю двадцать шесть,
Но не могу потом уж сесть.
Но я немножечко отвлекся…
Он симпатичнее и умен,
Фортепиано знает он.
От хиппиянства он отрекся,
Хотя когда-то хиппи был
И власы длинные носил.

7.
Ах, эти длинные прически!
Они заполнили весь свет,
Заморской моды отголоски,
С какими сладу ныне нет…
К тому же, если разобраться,
То все же стоит мне признаться,
Что парикмахерским урон
Наносит моды этой стон…
Штук семь приталенных рубашек
Да клеш не менее, чем в фут, -
Необходимый атрибут
Сегодня молодежи нашей.
Да я и сам, друзья, такой.
Как и товарищ верный мой.

8.
Мы – молодые. Нам трудиться,
Бороться, верить и искать,
Чтоб всем надеждам нашим сбыться.
И нас не стоит упрекать
За то, что есть порой ошибки.
Ну как без них? Как без улыбки
Согласно вкусам нашим жить?
Их невозможно запретить.
Но, вообще, скажу я, право,
Что жизнь сейчас у нас пошла
Не та, что ранее была…
И эти нынешние нравы,
А их, хипповых, всюду тьма,
Свели родителей с ума.

9.
И, впав в тревожное волненье,
Они понять нас не хотят.
Свои отстаивая мненья,
Остепениться нам велят.
Но у времен свои законы,
Свои понятья и каноны.
Их не сломать, не изменить.
Так, как живем, и будем жить.
И, составляя алгоритмы
В задачах, важных для страны,
Мы будем до конца верны
Своим идеям, быстрым ритмам,
Любви прекрасной молодой,
Дороге верной и одной.

10.
Но здесь я отошел от темы.
И лучше стану продолжать
По разработанной системе
Роман в стихах своих писать.
Итак, мы снова в электричке.
Мой друг с улыбкою привычной
К концу подводит монолог
О дяде, что вдруг занемог,
И о прощаньи с Ермаковым,
О новых зарослях наук…
Да, уж таков мой лучший друг.
С хорошим парнем и толковым
Мне подружиться довелось,
С кем не живу и суток врозь.

11.
За окнами деревьев кроны
Мелькали. Во весь клюв галдя,
Над ними черные вороны
Кружились. В этот миг меня
Какой-то рифмой осенило,
И я, подумав: «Ой, как мило!», -
Блокнот толстенный свой достал
И что-то мудрое вписал…
- Вставай! – тут Женька взбушевался,
Меня за шиворот схватил
И вдоль вагона потащил.
Пока я тупо разбирался,
Куда, зачем и дел в чем,
Мы с ним покинули вагон.

12.
Друзьям сопутствует удача.
И через несколько минут
Мы добрались до нашей дачи.
Какая красотища тут!..
Схватил я тут же авторучку
И, тут же общую тетрадь
Я начал прозой заполнять…
- Помилуй, друг,  при чем тут проза? –
Сказал Омегин, подойдя
И труд нелепый мой прочтя. - 
- Похоже, ты Пегаса бросил
И Музе резко изменил…
Ну, брат, меня ты удивил!

13.
Я с ним тотчас же согласился,
Что проза – то не мой удел.
Да так стихами разразился,
Что мой Омегин обалдел.
- Ну, ты – талант… - сказал он тихо.
Потом махнул рукою лихо
И молвил: - Хватит сочинять!
Пойдем-ка лучше в лес гулять!
Мне ж захотелось искупаться.
Со мной согласен Женька был:
Не зря же плавки захватил…
И, продолжая улыбаться,
Вошел Омегин в страстный раж
И потащил меня на пляж.

14.
Когда я в пятый раз купался,
То кое-что заметил вдруг:
На этом пляже обретался
Мой старый и любимый друг.
Да! Это был Владимир Венский!
Поэт, как я, любимец женский,
Красавец, ростом не высок,
Однако, жизни не знаток.
Сидел он на песке с подружкой
Красивой – глаз не отведешь.
Таких поищешь – не найдешь…
И что-то ей шептал на ушко.
Смеялась весело она,
И на губах цвела весна.

15.
Бесшумно сзади я подкрался,
Шепнул: - Тебя и не узнать…
Да так, что Венский испугался
И собирался уж сбежать,
Как все же смело обернулся:
- Кого я вижу! – Чертыхнулся,
Меня к груди своей прижал
И прямо в ухо закричал:
- Ну и дела! Подумать только!
Но я ему умерил пыл:
- А ты о даме позабыл…
Он спохватился: - Это Ольга…
Тут и Омегин-озорник
Для представления возник…

16.
Мы Ольгу вскоре проводили
И к Женьке вместе все пошли,
Консервы датские открыли
И чайник в кладовой нашли.
Собрались мы, я здесь замечу,
Распить бокал-другой за встречу.
И разливая в чашки чай,
Сказал Омегин невзначай:
- Ее отец – профессор Варин,
Наки нашей корифей.
Так что усилий не жалей…
Да, высоко ты метишь, парень…
Так что же? Выпьем за успех,
Чтоб частым гостем был у всех!
__________
В середине семидесятых в Москве можно было купить много импортных продуктов, в том числе и консервированную ветчину из Дании. Во второй половине десятилетия эта продукция исчезла с полок магазинов напрочь.

17.
Омегин с Веским подружились.
Да так – водой не разольешь.
А утром на рыбалку смылись,
Сказав мне: - В магазин пойдешь
И купишь пожевать на ужин.
А мне от этого не хуже:
С блокнотом и карандашом
Я тихо в магазин пошел.
И по дороге встретил Ольгу.
- А я идти собралась к вам
Позвать к себе к восьми часам.
Но не опаздывайте только!
Мы будем чай сегодня пить.
Прошу всех ровно в восемь быть.

18.
Забыв про все, я к ним помчался.
Они же спали у реки.
От храпа их камыш качался.
В воде застыли поплавки.
С трудом огромным я добился,
Чтоб хоть Омегин сна лишился.
Потом и Венский резво встал.
Тут я им все и рассказал…
Как сокол, вдруг Володька взвился,
Глазами яростно сверкнул,
Мгновенно удочки свернул
И через два мгновенья скрылся.
Мы, удивленно глядя вслед,
Забыли даже про обед.

19.
Мы дома тщательно побрились,
Придали туфлям нужный блеск,
Потом чуток приободрились
И вышли с радостию в лес.
Уж солнце за рекою скрылось,
И тьма на крыши опустилась,
И только где-то фонари
Светить собрались до зари.
А мы, о пустяках болтая,
Спокойно тропкою брели,
Беседу тихую вели.
Желудком ужин предвкушая,
Вошли в залитый светом двор
И прекратили разговор.

20.
Там Ольга чашки расставляла
На столик, что в саду стоял.
Она улыбкою сияла,
А Венский в кресле мирно спал.
Его мы вскоре разбудили,
За столик сели, торт вкусили,
Шумел довольно самовар,
Из чашек в небо вился пар.
Непринужденная беседа
Из уст тихонько потекла.
Хозяйка радостной была.
Мы же, сегодня не обедав,
Старались незаметно есть,
И вскоре съели ужин весь.

21.
Тут тормоза свиньей взвизжали,
Зафыркал кабаном мотор.
Мы торт еще не дожевали,
Как «Волга» въехала во двор.
- А! Это папа и Татьяна! –
Сказала Ольга. Венский рьяно
К машине тут же подскочил
И дверь услужливо открыл.
Немолодой, но и не старый,
Науки нашей корифей
Солидно вышел из дверей.
Так нам явился старший Варин.
За ним, как искра из костра,
Явилась Ольгина сестра.

22.
Тут тишина настала сразу.
И Венский даже замолчал:
Таких красивых я ни разу
В столице нашей не встречал.
И, углубившись в созерцанье,
Очей таинственных мерцанье
Мы с Женькой в тот же миг нашли.
И к ней знакомиться пошли.
Улыбкой Женьку одарила
Подруга новая моя...
И тут внезапно понял я,
Что сердце Женькино пленила
Она своею красотой:
Влюбился друг прекрасный мой.

23.
Любовь, друзья, такая штука,
Которой сразу не поймешь.
И в сердце входит к вам без стука,
Когда ее совсем не ждешь.
Друзья, здесь нету плагиата,
Я только лишь привел цитату.
Ведь столько сказано о ней,
Любви, весне души твоей...
Вот так же странно и мгновенно
Любовь к Омегину пришла
И чуть ли не с ума свела.
Он взволновался, несомненно,
Весь вечер молча просидел
И лишь Татьяну взглядом ел.

24.
А утром он вздыхал все время,
Как будто на плечах держал
Буржуазии гнета бремя,
И до двенадцати молчал.
Потом вздохнул: - Такое дело...
Всегда с любою был я смелым,
А тут... Не знаю, что сказать...
- Мой друг, не надо унывать!
Увидишь, будет все нормально! -
Вот это я ему сказал,
Но он печально отвечал:
- Не говори мне специально
Знакомых с детства эти слов...
С кровати встал и был таков.

25.
- Да... Жизнь не сахарная вата, -
Я молвил. тут же двери скрип
Покрыл вдруг мощностью в три ватта
Приятный ритм Uriah Heep.
Взглянул в окно я удивленно:
Тропинкой там с магнитофоном
Владимир Венский гордо шел,
За ним Омегин хмуро брел.
Они вошли довольно странно,
И блеск их возбужденных глаз
Немало удивил бы вас.
Омегин вынул из кармана
Бутылку "Экстры", вмиг открыл
И по стаканчикам разлил.
__________
Uriah Heep – культовая для хиппующей московской молодежи тех лет рок-группа.

26.
Бутылки оказалось мало.
Потом еще купили две...
Тут нам приятно очень стало
И закружилось в голове.
Я вспомнил курдскую проблему
И сел о ней писать поэму.
Омегин, не найдя кровать,
У плитки примостился спать.
А Венский, взяв одну бутылку,
Три раза дачу оббежал
И в туалете вдруг пропал.
Там декламировать стал пылко:
- На берегу пустынных волн
Стоял я, дум великих полн...
__________
Проблема независимости курдского народа была актуальна и в те годы

27.
Тут стук таинственный раздался...
Омегин быстренько вскочил,
Неплохо до дверей добрался
И с воплем радостным открыл.
Однако он за дверь свалился
И там с улыбкой притаился.
Тогда и я к дверям шагнул.
И... Ольге руку протянул.
- Привет, друзья! Все вас Татьяна
Зовет к нам в гости завтра в пять
Свой день рожденья отмечать...
И вышла. Молвил Женька: - Странно...
Куда же Венский мог пропасть?
Не мог же он в толчок упасть?

28.
Но Венский в погребе валялся...
Когда он бегал и орал,
Я очень хитро улыбался
И погреб вилкой открывал.
Но, не решив проблему эту,
Подумал: "Лучше быть поэтом..."
Писать поэму я ушел,
А Венский в погреб и зашел
И там остался почему-то...
Но вскоре мы его нашли,
Поговорили и пошли.
Куда, не помню. Видно, тут-то
Мне в мозг ударила она -
Смесь тульской водки и вина...
__________
Тульская водка – по мнению ценителей этого спиртного напитка, самой плохой по качеству в СССР была водка тульского разлива, которая была чуть хуже водки, изготовленной в казахском Петропавловске.

29.
Проснулись мы отнюдь не рано...
Одно лишь вспомнить удалось:
Что день рожденья у Татьяны,
И надо нам, как повелось,
Ей неплохой достать подарок.
У нас же был свечи огарок,
Пустых бутылок арсенал
И пачка сигарет Opal...
Вдруг постучали: - Телеграмма!
Бумажку в руки я схватил
И обо всем тотчас забыл:
"Серьезно заболела мама
Немедля Киев приезжай
Дороге время не теряй."
___________
Opal – марка сигарет болгарского производства. Из импортных сигарет в середине семидесятых были только болгарские. Правда, в Москве можно было очень дешево купить кубинские сигары.

30.
Я с другом вскоре попрощался.
- Ну, что ж? До сентября? - сказал.
Улыбкой с Женькой обменялся
И к электричке зашагал...
И вот, к столице подъезжая,
Разлуку сердцем ощущая,
Пробормотал я: - C'est la vie...
Не избежать ему любви...
..............................
.....................
.....................
..............................
.....................
.....................


Часть вторая

1.
Люблю я странствовать по свету.
И вот, родной покинув кров,
Махнул я на остаток лета
На Украину, в город Львов.
Вставал я утром спозаранок,
Взбирался на Высокий Замок,
Глядел на города размах,
Тонувший в солнечных лучах,
Бродил по улочкам все время,
По парку Стрыйскому гулял,
На Лычаковке побывал...
И вот в одно из воскресений
На Погулянку я зашел,
А там... вдруг Венского нашел.
___________
Высокий Замок – гора, с которой открывается великолепная панорама Львова
Лычаковка (Лычаковское кладбище) – старинное кладбище во Львове с надгробиями и склепами, выполненными в высокохудожественном стиле.
Погулянка – львовский парк

2.
Он, под высоким буком сидя,
Какой-то фолиант читал.
И только лишь меня увидел,
Вскочил и громко заорал:
- Здорово, Шурик! Вот так встреча!
А я в ответ: - Дружок, полегче...
Ведь люди ходят здесь. Не то
О нас ведь скажут невесть что…
Но Венский, радостью согретый,
Меня под буком усадил,
Свой толстый фолиант закрыл,
Засунул в рот мне сигарету,
Сердито буркнул: - Здравствуй, друг!
И рассмеялся громко вдруг.

3.
- Ты как во Львове очутился? –
Спросил он весело меня. –
Ну, я понятно, здесь родился.
А ты? – Ему ответил я:
- Да просто странствую по свету.
Дорога – царство грез поэта…
Но знаешь, Женька наш исчез.
Не скажешь, в чем загвоздка здесь?
Я помню, мы на день рожденья
Собрались к Вариным идти,
Но наши разошлись пути…
- Да, это было, без сомненья.
Но ты послушай мой рассказ, -
И он сощурил правый глаз.

4.
Он забросал меня словами,
Ведя веселый монолог.
Здесь я сознаюсь перед вами,
Что передать его не смог.
Он не сошелся по размеру,
К тому же (знаю же я меру)
Был полон ненормальных слов.
А я, простите, не таков,
Чтоб и использовать в романе.
Ведь вся советская печать
Их не желает вовсе знать.
И я своими уж словами
Рассказ Володькин передам,
А выйдет как, судить уж вам.

5.
«Что подарить?» - Омегин думал,
Когда покинул я его.
Спустя минуту встал и плюнул
На все раздумья: - Ничего!
Ведь женщин Женька знал прекрасно,
И, слава богу, не напрасно.
Подумал он, что все мечты
Заменят яркие цветы.
Он поприличнее оделся,
Взглянул на время - скоро пять –
И вышел как бы погулять…
Потом вокруг приогляделся,
Запрыгнул быстро на забор
И приземлился в чей-то двор.

6.
Не знал мой друг, что дача эта
Давным-давно принадлежит
Его любимому поэту,
Которым Женька дорожит.
Но он, того еще не зная,
Цветы мечтательно срывая,
Вовсю опустошал цветник,
Как малолетний озорник.
Потом он выбрался из сада
И по тропинке зашагал,
А по дороге представлял,
Насколько Таня будет рада,
Когда подарит он букет
И спросит, сколько же ей лет.

7.
Над дачей Вариных раздался
Почти безумный дикий визг:
С магнитофона надрывался
Ансамбля Slade какой-то диск.
Татьяна радостной ходила.
Тарелки Ольга разносила,
Профессор чашки расставлял,
А Венский в кресле мирно спал.
Что ж, день на славу получился!
Проснулся Венский ровно в пять,
И можно было начинать.
Тут и Омегин появился,
Букет Татьяне подарил,
За что обласкан взглядом был.
___________
Slade – популярная у московской молодежи в то время рок-группа

8.
И началось! Улыбки, тосты,
Здоровый беззаботный смех.
Прекрасно было все и просто,
Веселье охватило всех.
Шейк танцевал профессор Варин,
Как танец смерти в Занзибаре.
Владимир Венский стих читал
О том, как погреб покорял.
Тут Женьке счастье повернулось,
Как иногда и людям всем.
Когда устали все совсем,
Ему Татьяна улыбнулась.
Омегин был чрезмерно рад
И с ней уединился в сад.
____________
Шейк – разновидность молодежного танца, заменившего на вечерах семидесятых годов устаревший твист. Исчез, как явление, с появлением в конце десятилетия стиля диско.

9.
Омегин нравился Татьяне.
Однако, надо тут сказать
Лишь об одном ее изъяне,
Нельзя об этом умолчать.
Она о счастии мечтала,
Но предпочтенье отдавала
Материальной стороне.
Любовь была, увы, извне.
Она иметь хотела мужа
Хоть без машины, но с деньгой.
Ее прельщал телец златой.
Еще быть может и не хуже
Солидный месячный оклад.
А мы… В отставке был наш брат.

10.
Таких людей на свете много.
Стремясь побольше получать,
Они идут своей дорогой,
Порой опасной. И как знать,
Быть может, это пережиток,
А то и скупости избыток…
Но лишь одно скажу вам я:
Не лучший это путь, друзья.
Я не сказал бы, что Татьяна
Такою именно была.
Она еще не поняла
Того, что жизнью всею станет,
Когда любовь нагрянет к ней
В безумной прелести своей.

11.
Омегин же любил Татьяну,
Как никогда никто другой.
Любовь его вскружила пьяно.
Он и поныне сам не свой.
В тот день решил он объясниться
В любви. А сбыться или не сбыться
Его застенчивым мечтам,
Пока еще не ясно нам.
Давайте лучше возвратимся
К герою нашему опять,
Который вышел в сад гулять
С Татьяной. Здесь оговоримся,
Что ночь прекрасною была
И звездью небо убрала.

12.
Они ходили и молчали.
Омегин загнанно дышал.
Вокруг цветы благоухали,
Вдали магнитофон орал.
Вот тут-то Женька и решился:
- Танюша, я в тебя влюбился.
Любовь измучила меня.
И без тебя теперь ни дня
Прожить спокойно не сумею.
Ответь же мне, любовь моя,
Чтоб снова стал нормальным я.
Ответь, ответь же поскорее!
Любовь прекрасна. Прост ответ:
Одно из двух – «да» или «нет».

13.
Татьяна деланно вздохнула,
Ресницы томно подняла
И на Омегина взглянула.
Чуть погодя произнесла
С улыбкой вежливо-невинной:
- Вот если б ты имел машину,
Оклад солидный… Вот тогда
Я, может, и сказала б «да»…
Вот в чем преграда между нами.
Однако, Женя, бедный мой
Я рада видеться с тобой.
И мы останемся друзьями…
Да что же, право, тут стоять?
Идем-ка лучше танцевать!

14.
Татьяна скрылась за кустами,
Услышав пение Pink Floyd.
Суровый жизненный экзамен
Не смог осилить Женька мой.
Он молча думал и тем паче
Страдал от этой неудачи.
Потом озлился на себя:
«Вот до чего дошел, любя…»
Он распечатал «Явы» пачку,
Терзаясь, нервно закурил
И сам с собой заговорил:
- Коль так сложилось неудачно
Все это, буду я другим.
Точнее – раньше был каким.
___________
Pink Floyd – культовая для хиппующей московской молодежи рок-группа

15.
И он в компанию вернулся
С улыбкой гордой на устах,
В кружок танцующих воткнулся.
Надежд, разбитых в пух и прах
Последний призрак удалился.
Омегин всюду суетился,
Pink Floyd-у тихо подпевал
И безмятежно танцевал.
Потом, вдруг улучив минутку,
Он с Ольгой вышел погулять,
Чтоб чем-то грусть свою унять.
Взбесился Венский не на шутку,
Поскольку чарами вина
Была душа его полна.

16.
Когда Омегин возвратился,
Был Венский необычно зол.
Минут одиннадцать крепился,
Потом же к Женьке подошел
И оскорбил его на ухо
Словами, вредными для слуха
Любимых всеми наших дам,
Но смысл которых ясен нам.
Друзья вдруг встали и простились
С гостеприимною семьей.
И вышли. Только не домой
Они, однако, удалились…
Судьба забросила друзей
Туда, где место потемней.

17.
Дуэлям раньше песни пели.
Роман без них – роман плохой.
Но в наше время у дуэли
Характер вовсе не такой.
Не тот, что раньше был, французский…
А самый лучший – древнерусский.
Да, да, друзья! Кулачный бой!
С ним с детских лет знаком любой.
Без секундантов, для интима,
И чтобы скрыться от людей,
Идут туда, где потемней.
А там… Судьба непостижима.
Таков неписаный закон.
Но справедлив по-русски он.

18.
Дуэль описывать не нужно.
Но, если интересно вам,
В итоге победила дружба.
И тут конец моим словам.
Чтобы вы не поняли превратно,
Скажу, что очень неприятно
Писать о том, как льется кровь,
Которой требует любовь.
Я дал зарок – довольно крови!
Давайте сосуществовать!
Мир на планете укреплять!
Одно из жизненных условий –
Веками справедливый мир.
Он мой и партии кумир.

19.
Мир! Это то, к чему планета
Шагает радостно вперед.
В потоках солнечного цвета
Весна счастливая идет.
Война уйдет навек в былое.
Забудут люди, что такое
Безумный материнский плач…
Мир – это самый лучший врач
От язв войны. И это знают
Все люди, в том числе и вы.
И здесь, в финале сей главы
Разумным более считаю
Продолжить далее роман.
Чтоб не наскучить чем-то вам.
____________
Борьба за мир была той частью коммунистической пропаганды, которую народ принимал безоговорочно.

20.
Проснулся Женька спозаранку
И сразу к Венскому пошел.
Тот кофе пил и грыз баранку,
Которую в шкафу нашел.
Но вид у Вовки был ужасный:
Пятном на лбу иссиня-красным,
Багрянцем двух подбитых глаз
Он напугал бы очень вас.
Да и Омегин был не лучше
С опухшей левою щекой
И в кровь прокушенной рукой.
Евгений был мрачнее тучи.
Он рядом с Венским молча сел,
Вздохнул и полбаранки съел.

21.
И так, в молчании суровом
Они сидели битый час.
И в свой остывший кофе Вова
Упрямо вперил ярость глаз.
Но Женька умным был недаром:
Пришел он к другу с «Солнцедаром».
Друзья, забыв вчерашний спор,
Вступили в минный разговор.
- Да, я вчера был слишком пьяным, -
С улыбкой Ленский говорил.
- За что и бит нещадно был.
А я, отвергнутый Татьяной,
Не знал, куда тоску девать,
И вышел с Ольгой погулять…
___________
Солнцедар –белое крепленое вино, пользовавшееся популярностью у молодежи за свою дешевизну

22.
Когда вино они допили,
Не уставая говорить,
В конце концов, вдвоем решили
В Москве недельку покутить.
Неделю целую гуляли.
По сотне каждый промотали.
Потом подумали друзья,
Что больше делать так нельзя.
Во Львов уехал вскоре Вова.
Его Омегин проводил,
А через день и сам отбыл:
Чтоб сильным, крепким и здоровым
В неполный месяц август стать,
Уехал в Сочи отдыхать.

23.
А там компания собралась
Из наших курсовых ребят.
И с месяц во море плескалась –
Все двадцать восемь дней подряд:
Печорин, как хозяин дома,
Базаров, Чацкий и Обломов,
Рахметов, всем известный йог,
Который спать когда-то лег
На доски с острыми гвоздями.
Он только в сессии так спал,
Зато пятерки получал.
Омегин встретился с друзьями
И там остался до конца,
Чтоб не сошел загар с лица…

24.
По узким, темным переулкам
Мы с Венским медленно брели.
Шаги во тьме звучали гулко.
Огни над городом цвели.
Мы подошли к ночному бару,
На чай подкинули швейцару,
Проникли в полутемный зал,
Где люд нетрезво танцевал,
За столик незабитый сели
И стали беззаботно пить
Все то, что мы могли купить.
Чуток с Володькой побалдели
И вышли в мирно спящий Львов,
Когда пробило пять часов.

25.
Мы на Высоком Замке сели
В укромный тихий уголок
И там вполголоса пропели
Две песни из Deep Purple in Rock.
Потом спросил я тихо друга:
- Небось тебе без Ольги туго?
- Нет, -отвечал спокойно он. –
Она дала мне телефон…
Он записную вынул книжку,
На букве «В» ее открыл
И мне доверчиво вручил.
Сказал я: - Ах, ты, шалунишка!
Я вижу, много ты успел…
Владимир Венский покраснел.
____________
Deep Purple in Rock – самый популярный у московской хиппующей молодежи диск группы Deep Purple в начале 70-х годов

26.
Одни любви своей стыдятся.
Другие же – наоборот.
И показать ее стремятся
В местах, где топчется народ:
То по проспектам парой жаркой,
То по аллеям главным в парках
Они в обнимочку идут,
Внимание к себе влекут.
Однако я сему не против.
Не консервирую свой взгляд.
Пусть любят, как они хотят.
И заявлю при всем народе:
- Мы любим – значит, мы живем.
А остальное ни при чем.

27.
А ведь любовь бывает разной:
Возросшей из наивных грез,
Безумной, робкою и страстной,
Залитой морем горьких слез,
Бывает просто увлеченье
И сексуальное влеченье –
Любовью это все зовут.
Понять ее – нелегкий труд.
Любовь шагает по планете,
Нигде ее прекрасней нет
За тысячи прошедших лет.
Считай, что и не жил на свете,
Когда любви ты не познал.
Ты просто лишь существовал.

28.
Живем мы вовсе не по ГОСТу.
Отсюда надо уяснить:
Влюбиться – это очень просто.
Труднее – искренне любить.
И кто того не понимает,
Себя прекрасного лишает,
Ведь жизни радости видны
С одной лишь внешней стороны.
А настоящее проходит,
И время вспять не повернуть,
Чтоб встать на самый верный путь…
И счастье только тот находит,
Кто может искренне любить.
И только тот умеет жить.
___________
ГОСТ – государственный стандарт
Часть третья

1.
Вновь отпылало зноем лето,
Настала осени пора.
Взметнулись листья вместе с ветром,
И стало холодно с утра.
Вновь дни занятий полетели,
Мы за учебники засели
И стали твердь наук долбить,
Чтоб хоть чуть-чуть умнее быть.
И здесь я отвлекусь немного
От плана. Можно же хоть раз,
Что приукрасить свой рассказ?
А то строчу по плану строго…
С того начну я третью часть,
Что есть одна у Женьки страсть.

2.
Когда Омегин был ребенком,
Чуток постарше, чем грудным,
Давно покинул он пеленки
И не грустил пять лет по ним,
Так вот, в то время в Ливерпуле
Вдруг музыкальный бум раздули:
Ансамбля Beatles звезда взошла
И будоражить мир пошла.
По всей планете напевали
То Help, то Yellow Submarine,
От Beatles балдел и чех, и финн…
Битлы по миру разъезжали,
Своею музыкой не раз
Вводили зрителей в экстаз.
____________
Help, Yellow Submarine – песни всемирно известной группы Beatles

3.
Но что-то вдруг не поделили
И разошлись по сторонам,
Чем мир порядком удивили.
Но, несмотря на это, нам,
Чего-то жаждущему миру
Явились новые кумиры,
Играя в модном стиле rock,
Каким порой вводили в шок.
Deep Purple звездою заблистала,
Black Sabbath, Who, Uriah Heep…
Предсмертный хендриксовский крик
Потряс весь мир. Пора настала
Для новых, самобытных групп.
И тот, кто ценит их, не глуп.
___________
Black Sabbath, Who – группы, популярные у московской хиппующей молодежи семидесятых годов

4.
В такую пору жил Евгений.
Стиль rock Омегин уважал
Да так, что прямо на колени
Он перед Эмерсоном пал.
Но это в переносном смысле,
И тот поймет, кто мудро мыслит.
А кто читает сей роман,
Надеюсь, вовсе не болван.
Продолжу мысль. Он меломаном,
Как вырос, очень скоро стал,
Прилежно диски собирал.
И часто на фортепиано
Играл для нас, приятно пел
И песни сочинять умел.
___________
Кит Эмерсон – органист-виртуоз из известной группы Emerson, Lake and Palmer, игравшей в стиле «симфо-рок»

5.
А так как Женька был неглупым
И ноты распрекрасно знал,
То сколотил в столице группу
И с нею часто выступал.
Он не визжал, как Нодди Холдер
До судорог на глупой морде,
И помнил: Гилан так визжал,
Что Лорд от ужаса дрожал.
Как Лейк, пел Женя, внешне тихо
И не срываясь на фальцет.
Ведь в этом смысла, право, нет.
Зато б вы видели, как лихо
Терзал рукою он орган,
В экстазе изгибая стан.
___________
Нодди Холдер – член группы Slade
Айен Гилан, Джон Лорд – члены группы Deep Purple
Лейк – член группы Emerson, Lake and Palmer

6.
А с той поры, как он влюбился,
Такое начал вытворять,
Что people московский поразился,
Как можно только доверять орган ему. Он виртуозно,
Хотя отнюдь не грациозно
Такие звуки извлекал,
Что бедный Hammond дребезжал…
Ему пришлось покинуть группу,
Он отошел от этих дел,
В себе замкнулся, похудел,
На всех смотрел он как-то тупо,
И мне казалось иногда,
Что он рехнулся навсегда.
____________
Hammond – очень дорогой в те годы электроорган

7.
Но Женька вдруг преобразился.
И даже чуть повеселел.
Он вскоре в группу возвратился
И через месяц снова пел.
Нежданно отошел от рока,
Хоть слышал тысячи упреков.
И стал считать товарищ мой
Любимой группою Pink Floyd.
И в чудном стиле psychedelic
Теперь он только выступал,
И под рукой орган рыдал.
Все слушая его, немели,
Вникая в страстность грустных слов,
Навеянных печалью снов.

8.
Я как-то раз его проведал,
Чтоб возвратить ему тетрадь.
А он как раз тогда обедал
И пригласил меня «пожрать».
Хоть я смущенно улыбался
И с нужным тактом отказался,
Но все ж тарелку супа съел…
Потом, устав от всяких дел
И разрешив свои проблемы,
Решили мы перекурить
И просто так поговорить.
Коснулся я нелегкой темы:
- Скажи мне честно, как живешь?
Чего от будущего ждешь?

9.
И к чести Женьки, я замечу,
Он не сказал: «Cherchez la femme».
Лишь, усмехнувшись, вздернул плечи
И молча в сеть включил орган.
Потом мгновенно повернулся,
Еще раз молча усмехнулся
И, теребя рукою нос,
Неторопливо произнес:
- Как я живу? Живу все так же…
Люблю? И буду век любить.
Живу. И так же буду жить…
Ну, а сейчас, мой милый Саша,
Мне ничего не говори,
А лучше «Яву» покури.

10.
И, словно Эмерсон, пустился
Импровизацию играть.
Я тихо в кресло опустился
И стал безмолвно созерцать
Мне вдруг представшую картину:
Омегин, томно выгнув спину,
Закрыл в забвении глаза.
Блеснула на щеке слеза,
А пальцы в трепетном порыве
Перебирали клавиш ряд…
И сигаретный аромат,
Красиво плавясь в сизом дыме,
Нам обонянье щекотал
И вдохновенье навевал.

11.
Не знаю, что кому по нраву.
Свой вкус у каждого везде.
Но лучше сигарет, чем «Ява»,
Вам не найти сейчас нигде.
Они прекрасны, вне сомненья.
Но коль у вас иное мненье,
То я скажу, что хуже нет
Американских сигарет.
Они кислы и горло режут,
Я их ужасно не люблю,
Хотя и иногда курю
Их так же, как и было прежде.
Ведь я когда-то хипповал
И вкусам Запада внимал.
_____________
Ява – до конца семидесятых лучшие по качеству сигареты в СССР

12.
Вот Dunhill – это уж получше.
И Rothmans тоже из таких.
Приятный вкус и дыма тучи
Бывают иногда от них.
Но даже people из-за границы,
Ходя по улицам столицы,
Завидев «Яву», вмиг берет
Поблочно, сколько в bag войдет.
И Женька курит только «Яву»,
Лишь к ней душа его лежит.
И он частенько говорит,
Что остальное все – отрава.
Не спорьте уж, что он не прав.
У каждого свой личный нрав.

13.
Заговорив о сигаретах,
Я мог бы долго рассуждать.
Но вдохновение поэта
Не может долго ожидать.
И я оставлю размышленья,
Да потружусь над продолженьем.
Итак, как вествует роман,
Евгений пламенно орган
Рукой дрожащей заставляет
И плакать, и торжествовать.
А я, не зная, что сказать,
Аккордам плачущим внимаю.
И надо мною, и над ним
Витает «Явы» сизый дым.

14.
Орган замолк. И эха волны
Опали, как с щеки слеза…
- Спасибо, Женя! Ты мне словно
На жизнь свою открыл глаза…
А он в ответ: - Ты знаешь, Саша,
Что крепче стали дружба наша.
И я пойму тебя без слов…
И для тебя на все готов.
Он вдруг чему-то улыбнулся,
Окно на улицу открыл,
Уселся рядом, закурил
И с хитрецою усмехнулся:
- Давай-ка сходим в кегельбан!
И тут же выключил орган.

15.
Спустя часок мы заходили
В огромный светлый павильон.
Когда его соорудили,
То стал в Союзе первым он
Работающим кегельбаном.
И лишь одним, что очень странно…
Ведь этот модный спорта вид
На всей планете знаменит.
Он и здоровье укрепляет,
Вгоняет в яростный азарт,
Куда там всем колодам карт!
И тот, кто в боулинг играет,
Всегда живет без докторов,
Поскольку весел и здоров.

16.
Мы с Женькой вышли на дорожку,
Найдя себе любимый шар.
Размялись, побросав немножко,
И начался игры разгар.
Я сделал страйк, Омегин – тоже.
Как вам известно, Женька может
Играть неплохо. А со мной
Он затевает просто бой.
Я сбил четыре, Женька – девять…
Он мне улыбкой помогал,
Хотя прекрасно понимал,
Что я могу три страйка сделать
Подряд. А в кеглях, стоит знать,
Друг друга нужно уважать.
_______________
Страйк – термин из игры в боулинг, обозначает сбитые одним первым  ударом все  кегли.

17.
Игра все время шла на равных.
То я, то Женька побеждал.
Да, время провели мы славно…
Весь зал за нами наблюдал,
Когда в невиданном азарте
Играли мы одну из партий,
Где так сражались – нету слов.
Ничья. По двести семь очков.
За два часа мы наигрались,
Да так, что шел от Женьки пар.
Тогда мы в кегельбанный бар
Для подкрепленья сил подались.
Для упоения души
Коктейли очень хороши.

18.
- А что ты скажешь мне на это? –
Омегин выложил на стол
На матч с «Баварией» билеты.
- О, боже мой! Такой футбол!
Ведь это надо в Киев мчаться
Сим зрелищем полюбоваться.
Я – киевлянин, спору нет.
А тут еще такой билет!
И мы немедленно решили
Три дня занятий пропустить,
Но матч футбольный посетить.
Коктейли сразу же допили
И вышли, обсуждая вслух
Все шансы коллективов двух.
_________________
В 1975 году в матчах с мюнхенской «Баварией» футбольная команда «Динамо» из Киева завоевала Суперкубок УЕФА

19.
Ведь было время, что в футболе
Не очень преуспели мы.
И, может, киевское поле
Надежды вырвало из тьмы?
Мечты болельщиков свершились:
Под солнцем места мы добились.
Теперь нельзя нам упускать
Позиций этих. Так держать!
Из предыдущих строк романа
По сим восторженным словам
Нетрудно догадаться вам,
Что я болею за «Динамо».
А Женька – то за свой «Спартак»,
Но киевлянам он не враг.

20.
Мы, позабыв про все заботы,
Пошли на Киевский вокзал,
И два билета на субботу
По блату Женька там достал.
Решив обмыть удачу эту –
На матч с «Баварией» билеты –
В кафе «Хрустальное» пошли,
Где целый вечер провели.
Когда домой я возвращался,
Я пел» «Шестое октября!
Живу на свете я не зря!»
Так до постели я добрался,
Впал в сон, словам внимая сим.
А ночью снился мне Блохин.
_________________
Хрустальное – культовое молодежное кафе недалеко от Киевского вокзала
Блохин – футболист киевского «Динамо», забивший оба гола в матчах за Суперкубок

21.
И мы умчались скоро в Киев
На зависть большинства друзей.
И матча все перипетии
В безумной красоте своей
Мы с Женькой гордо наблюдали.
И вместе с публикой вскричали,
Когда Олег Блохин пошел
На свой повторный супергол.
И стадион взорвался ревом,
И Женька радостно вопил,
Когда Блохин опять забил
Мяч в сетку с дальнего штрафного…
И Суперкубок есть у нас!
Дай бог, чтоб не в последний раз…

22.
Наутро мы пораньше встали
И вышли в город погулять,
Чудесным воздухом дышали,
Каким лишь здесь дано дышать.
На землю падали каштаны,
И Киев был осенне-странным.
А Женька с самого утра
Балдел от зрелища Днепра.
Потом мы вышли на Крещатик,
Пешком до «Кафедры» дошли,
Куда с желанием зашли.
Там было пиво. Мы же, кстати,
Пошли на личный свой рекорд.
И каждый был душою тверд.
__________________
Кафедра (народное название, сейчас даже и не вспомню, как оно тогда называлось) – культовое молодежное кафе в Киеве недалеко от Бессарабского рынка

23.
И выпил я пятнадцать литров.
А Женька – целых двадцать два.
Потом дружок мигнул мне хитро:
- Рекорд побит! Ликуй Москва!
И мы пошли. И были вскоре
Мы во Владимирском соборе.
От свечки Женька прикурил,
За что из храма изгнан был
Толпою озверевших бабок.
Но даже яростно гоним,
Он уверял всех, что и дым
Отечества довольно сладок.
А скрывшись, перевел он дух
И крепко выругался вслух.
_________________
Атеистическое воспитание молодежи в СССР порой приводило и к полному презрению ее представителей к церкви, как к институту воздействия на массы. Это потом уже многие стали намного толерантнее.

24.
И с восхищением на лицах
Мы сели в быстрый самолет,
Который нас умчал в столицу.
Лишь только начался полет,
Ко мне Евгений повернулся,
Блеснув зубами, улыбнулся,
Конфетку быстро дососал
И с грустью в голосе сказал:
- Итак, мой друг, скрывать не стану.
Я знаю, ты меня поймешь.
Жизнь продолжается, и все ж
Я не могу забыть Татьяну.
И без нее мне счастья нет,
Каким прекрасным б ни был свет.

25.
Той звездной ночью роковою
Приснился мне ужасный сон.
Но от тебя, мой друг, не скрою,
Что был приятным также он.
И снилось мне, что я проснулся,
До боли горько улыбнулся
И вышел в почерневший лес.
Представь, он полон был чудес!
Во тьме багрово расцветали
Соцветья сказочных цветов.
Ко мне навстречу из кустов
Младые девы выбегали
В чем мать-природа родила,
И каждая к себе звала.

26.
Они за мой пиджак хватались
И клали руки на плечо,
И грудью к телу прикасались,
Что становилось горячо.
Но я, храня в душе волненье,
Боролся с этим искушеньем,
Упрямо далее шагал
И сам не знаю, что искал.
И тут, на сказочной поляне,
Куда я вышел через миг,
Увидел домик, тусклый блик
Луны на стеклах, лик Татьяны
За первым от дверей окном…
И я шагнул бесстрашно в дом.

27.
Татьяна бросилась навстречу
Ко мне в объятия. И я
Ее за трепетные плечи
Прижал к себе… Она моя!
Вскипела страсть, сердца беснуя,
Уста сомкнулись в поцелуе…
Тот привкус вздрагивавших губ
Забыть доныне не могу…
Страсть молчалива. Здесь понятно
Лишь то, что говорят сердца…
Но нет начала без конца:
Вначале тихо и невнятно
В наш молчаливый разговор
Вклинил неясный звук мотор.

28.
Шум рос и быстро приближался.
Нас жуткий ужас охватил.
Из мрака «Крайслер» показался
И рядом вдруг затормозил.
И непонятная мне сила
Нас в тот же миг разъединила,
Открылась дверца, и туда
Вошла Татьяна. Я тогда
К машине яростно рванулся,
Но «Крайслер» сразу же дал газ.
Я только блеск печальных глаз
Увидел. «Крайслер» развернулся
И счастье от меня увез…
Таков финал любовных грез.

29.
С тех пор живу не так, как прежде.
Хотя и дал себе в ту ночь
Один зарок – остаться прежним.
Но больше жить мне так невмочь.
Мне очень весело с друзьями.
Все забываешь вместе с вами,
Но вот с собой наедине
Бывает очень горько мне.
Тогда я снова вспоминаю
Татьяну, всю свою любовь,
И сердце плачет кровью вновь.
И я страдаю, я не знаю,
Что дальше делать, как мне быть.
Я не могу ее забыть.

30.
Ну, что я мог ему ответить?..
Ведь это грустный крик души.
- Ты не один на этом свете…
А с заключеньем не спеши.
Я не хочу давать советы,
Ты сам решишь проблему эту
Не знаю, вряд ли я смогу,
Но, как умею, помогу.
Не буду я любви касаться,
Она твоя, а не моя.
Возьму другую тему я.
А ты попробуй разобраться
В том, что себе сейчас скажу,
И в том, что нужным нахожу.

31.
Жизнь – как вино. Пьянит успехом,
От неудач всегда мутит.
И счастье – слабая утеха,
Хоть нас всегда к себе манит.
Его мы редко замечаем.
Наверное, предполагаем,
Что это так должно и быть.
А беды трудно позабыть.
И многим нам судьбы удары
Надежды разрушают в прах,
Расковыряв тоску в сердцах.
Но, видимо, совсем недаром
Такое терпкое вино
Нам пить всю нашу жизнь дано.

32.
И будем жить! И будем верить!
Не стоит терпеливо ждать,
Что жизнь откроет к счастью двери,
Их сами будем открывать!
Мое такое, лично, мненье…
Тебе же, друг мой, в заключенье
Скажу я так – let’s wait and see –
Сквозь жизнь надежду пронеси…
…………………………………….
……………………………
……………………………
…………………………………….
……………………………
……………………………
_____________________
Let’s wait and see (англ.) – поживем- увидим


Часть четвертая

1.
Я эту часть сжигал три раза
И трижды снова начинал.
И в состоянии экстаза
Я снова авторучку взял.
Мне мысль хорошая попалась…
Итак, с тех пор пять лет промчалось.
Свои заботы и дела
Работа наша нам дала.
Забыты сессии волненья,
И мы приходим в институт,
Чтоб вспомнить, как учились тут.
Его вы любим, без сомненья,
Сей старый церковь, то ли дом.
Путевку в жизнь нам дали в нем.

2.
И снова, встав у деканата,
С волненьем вспомнишь иногда,
Как ты вливания когда-то
Здесь получал и как тогда
Ты уверял вовсю декана
С мольбой во взоре, неустанно,
Что никогда не будешь ты
Срывать таблички со стены.
И у дверей шестого зала
Экзамен будешь вспоминать,
Ребят, которые на «пять»
Тогда учились. И завалы,
Которых избежать нельзя
Без шпор. Вот так, мои друзья.

3.
Но все давно ушло в былое,
Мы разбежались по стране.
Глядишь, порой письмо какое
Друзья по курсу вышлю мне.
И узнаю я, что Печорин
Работой в Адлере доволен.
Обломов, тот ученым стал.
Базаров письмецо прислал.
Он скоро станет кандидатом.
Рахметов на гвоздях не спит,
Ведь это должности претит.
Директор мясокомбината
Рахметов ныне как-никак,
А это, братцы, не пустяк.

4.
Мой друг не стал экономистом.
Имея на руках диплом,
Он перешел в киноартисты
И снялся в мюзикле цветном.
К нему пришла большая слава.
Но, стоит здесь заметить, право,
Что он остался, кем и был
И старых дружб не позабыл.
Его улыбка приводила
Советских девушек в экстаз,
Когда с экрана всякий раз
Он улыбался очень мило,
А симпатичный умный взгляд
Влюблял в себя их всех подряд.

5.
Владимир Венский стал поэтом.
Поэмы яркие писал.
И вдохновляться каждым летом
Он на природу выезжал.
И не один, а с Ольгой вместе.
И где б он ни был, в каждом месте
К нему летел его Пегас.
И с малярийным блеском глаз,
Храня душою море счастья,
Садился он тотчас писать
И строки новые рождать.
А Ольга, наслаждаясь страстью
Летящих к солнцу нежных строк,
Цвела любовью под молчок.

6.
И я не стал экономистом.
Нашла меня моя звезда.
Теперь являюсь сценаристом,
Хоть МИНХ окончил без труда.
И, не теряя время, срочно,
Во ВГИКе завершил заочно
Я режиссерский факультет
За шесть положенных мне лет,
Куда пробрался я по блату,
Который Женька мне добыл,
А где, не знаю. Не спросил.
И по секрету, буду краток,
Скажу, что скоро на экран
Поставлю этот я роман.
_________________
ВГИК – Всесоюзный государственный институт киноискусства

7.
А с Женькой крепко мы дружили,
Не расставаясь никогда.
Вдвоем в кафе мы с ним ходили,
Но были трезвыми всегда.
Он до сих пор любил Татьяну,
Поэтому и не был пьяным.
И я не пил, чтоб допьяна,
Ведь у меня была жена.
Из нас я раньше всех женился.
Я жил себе, стихи писал,
И сам того не ожидал,
Как вдруг до чертиков влюбился.
И, по натуре не дурак,
Вступил с любимой в вечный брак.

8.
Жениться – это очень сложно.
Ведь, не проверив, иногда
Любви ты отдаешься ложной.
Вот в этом-то и вся беда.
Ведь в чувствах нужно разобраться
И лишь тогда не сомневаться,
Что вы избрали верный путь.
Ведь время вспять не повернуть
Для исправления ошибок…
Любовь бывает только раз…
Но, видя на губах у вас
Едва заметную улыбку,
Не стану больше рассуждать,
А лучше буду продолжать.

9.
Я в дом ввалился и с приветом,
Идущим из глубин души,
Сказал, жену целуя: - Света!
Сегодня я купил лапши
И возле ЦУМа, как ни странно,
Я умудрился взять бананов.
Вот - колбаса, вот – хлеб, вот – сыр…
Давай устроим нынче пир!
Она, смеясь, обед сварила,
Его я быстро навернул,
Потом поцеловал жену,
Помыл уже посуду было,
Как прозвенел дверной звонок.
Ну, вот и гость на five o’clock.

10.
В дверях стоял Владимир с Ольгой.
Я встрече был ужасно рад.
И вот, как дверь закрыл я только,
Пришел ко мне мой друг, мой брат
Омегин собственной персоной,
Сказал: - Я только что с перрона
И вижу, что попал на бал.
Лапшу Омегин уважал.
Когда мы чуть подзакусили,
Светлана с Ольгою опять
Ушли о модах рассуждать.
А мы блаженно закурили,
И Венский Женьке рассказал
Все то, что он о Тане знал.

11.
Татьяне выпала удача:
Муж у нее был – просто клад.
Имел он на Рублевском дачу
И крупный месячный оклад.
Он ей представился дантистом,
Хоть был на деле аферистом.
Но серебристый Мерседес
Был самым главным из чудес.
Но мужа вскоре посадили,
Пришили к делу кучу дел,
Он оглянуться не успел,
Как десять лет ему влепили
И разгонять послали тьму
Подальше с глаз, на Колыму.
__________________
Рублевское шоссе – в настоящее время – место массового поселения московских богачей
12.
Вот тут-то дачу отобрали,
Конфисковали Мерседес…
В плену у грусти и печали
Татьяна уходила в лес.
И там она переживала
Всю жизнь свою опять, сначала.
Светила тускло ей луна,
И долго плакала она.
Она на дачу приходила,
Где неким летом Женька жил,
Где он Татьяну полюбил.
И вскоре правильно решила,
Что счастье не в тельце златом,
Что жизни смысл совсем не в том.

13.
Но Женька был потерян ею
Бесповоротно и давно.
О той оплошности жалея
Кляла себя. Его в кино
Она недавно увидала
И вечер весь вовсю рыдала.
Она не верила, что он
До этих пор в нее влюблен.
И вот, забыв про все на свете,
Ночами плакала она.
- Ему была б я ввек верна, -
Шептала Таня на рассвете,
Впадая в беспокойный сон,
Где ей все время снился он.

14.
Омегин слушал и терзался.
Его мне было очень жаль.
Тут мелодичный звон раздался,
И я, храня в душе печаль,
Вскрыл дверь. Негаданно, нежданно
Я увидал ее – Татьяну!
Она сказала: - Дело есть.
Скажи мне, Шурик, Оля здесь?
- Да… - я внезапно улыбнулся,
Татьяне шубку снять помог,
Потом улыбку превозмог
И с гостьей в комнату вернулся.
Вдруг грохот страшный услыхал:
Омегин в обморок упал.

15.
Я деликатно отвернулся.
Все сразу стало ясно мне.
Татьяна, только он очнулся,
Осталась с ним наедине.
Их разговора я не слышал,
Так как с женой на кухню вышел.
Там Венский с Ольгою стоял
И понимающе молчал.
Потом сказал: - Ну, что ж, прекрасно!
Я ждал такой развязки дел.
И благодарно поглядел
На Ольгу, покраснел ужасно.
- На свадьбу ждем мы вас, - сказал
И с Ольгой к двери зашагал.

16.
А вскоре и мой друг с Татьяной
Вдвоем в обнимочку ушли.
- Ну, что же? – молвила Светлана. –
Они свою любовь нашли.
- Добился все Женька счастья,
Шепнул я тихо. – Мир прекрасен…
Однако все мои мечты
Все время занимаешь ты!
И мы с улыбкою обнялись,
Лукавый сохраняя взгляд,
И восемнадцать раз подряд
Восторженно поцеловались.
И тут я не могу смолчать,
Чтоб о Светлане рассказать.

17.
Прекраснее моей Светланы
Нигде во всей Вселенной нет.
И я для счастия желанной
Готов перевернуть весь свет.
Ее жемчужная улыбка
И стройность форм фигуры гибкой,
Глаза, черней которых  - тьма,
Давно свели меня с ума.
Покуда сердце не остынет
Я буду рядом с ней всегда.
Она – вечерняя звезда!
Она – прекрасная богиня!
Светлана, милая моя,
Тебя люблю безумно я!

18.
И без нее мне счастья нету,
И жизнь тосклива и грустна.
И я живу на свете этом,
Пока со мной моя жена.
И я, друзья, ничуть не хуже:
Нет в этом мире лучше мужа…
Но что же это? Я хвалюсь?
Уж лучше вовремя заткнусь.
Вот мой серьезный недостаток:
Люблю, друзья, я прихвастнуть,
Совсем немножечко, чуть-чуть.
Но надо соблюдать порядок,
Который сразу я завел,
Когда с пером засел за стол.

19.
А вскоре свадьбы отгремели.
И мы, запасшись кучей виз,
Под звон серебряной капели
Все вместе двинули в круиз
В Европу, а потом и в Штаты,
Чему весьма все были рады.
Афины, Лондон и Париж…
И сотни небоскребных крыш
Мы увидали с вертолета
В Нью-Йорке. Но во всех местах,
Во всех прекрасных городах
С какой-то ласковой заботой
Слетали с наших уст слова,
Что лучше всех одна Москва.

20.
Москва! Прекрасней места нету.
Столица Родины моей.
В какой красивой части света
Я б ни был, нет тебя милей!
Рубины звезд кремлевских башен,
Проспектов ширь столицы нашей,
Соборов древних красота,
Людей спешащих суета,
И то, что всей душой лелея,
Что сердцем бережно хранишь,
Когда торжественно молчишь,
Входя под своды Мавзолея –
Все это Родина моя,
Чему навеки предан я.

21.
Ще б написав… Та що робити?
Бо я не можу зовсім так,
Як Пушкін, сісти та й творити.
Як по-російськи – не мастак.
Я розповів вам про кохання,
Та й ще про щастя звоювання.
Кінець щасливий, і тому,
Як у французів, - c’est l’amour.
Така любов… А серце просить,
Я сам не знаю і чого.
Тому закінчую його,
Роман у віршах свій. І досить!
Вже так багато написав
Про те, що у англійців – love.

22.
И вот пришел черед финалу.
Надеюсь, что довольны вы.
Хотя написано так мало,
И взято все из головы.
Но я скажу, что как поэту,
Не больно будет очень это,
Когда прочтете вы роман
И скажете: - Какой болван,
Кто написал такую глупость!
Оно видней со стороны…
Но не свалился я с луны,
Не жалуюсь на сердца скупость.
В моей душе цветет весна.
Вам, люди, отдана она!