Триумфальное шествие

День летний знойный и сухой.
Остановился воздух, тлея.
Горячей пыли слой густой
Прилип к земле, со страху млея.

Дорога чёрная, в смоле,
Пар выдыхает, искажая дали,
И небо, в солнечном огне,
Над ней, в окрасе раскаленной стали.

Трава увяла, омертвела,
Щетиной жесткой почву исколов.
Привядшие деревья онемело
В забвении скрипят от страшных снов.

Но что-то изменилось будто…
Лениво ворон пролетал.
По-птичьи он кричал кому-то,
Что с высоты полета увидал.

Толпа, на горизонте появившись,
Ползла цветастою змеёй.
И по дороге, гулом отразившись,
Идёт её могучий строй.

Там крики, топот, свист и пенье.
Собрался люд на поприще, с повинной
У бога вымолить прощенье,
Чтобы грешить с душой невинной.

Размашисто, на тле скандальном,
В незнании своём, как в колпаке.
Бушуя в марше триумфальном
Тянулось шествие к забвения реке.

В последний путь широкими шагами,
В глухую яму к Люциферу,
Шли люди с флагами, цветами,
Как будто провожая свою эру.

Шли богачи с мешками на плечах,
Потея, злато за собой тащили,
А рядом нищие на клюках, костылях,
Протягивая руки, тошно ныли.

Шло духовенство, образы подняв,
Отдышисто рыгая песнопением.
Их табор проституток догонял,
Бесстыже предлагая умиления.

За ними, каблуком чеканя шаг,
Военные в строю маршировали.
С оружием, в погонах, орденах,
Дисциплинировано в неизвестность отбывали.

Шли старики, как будто на парад.
Всё – транспаранты, лозунги, речёвки.
Советской власти не вернуть назад,
Они же верят – впереди перестановки.

Идти пришлось даже ленивым,
Нагретый угол оставлять,
За счастьем отдалённым, невидимым,
Удобства и покой терять.

А рядом школьники, курсанты и студенты,
В бескрайней вере – в добрый путь.
Хотели доказать познанные моменты,
Мол, сами истину смогли ввернуть.

Врачи, юристы, профессура,
Самолюбиво позадрав носы,
Гордясь, что в них наука и культура,
С достоинством шагали, как породистые псы.

Везли на бричке самодержца
Со свитою, семьёю, всем добром.
Куда б судьба не бросила дерьма наесться,
Уж суждено быть императором!

После него избранники народа,
Министры на холопах, мнение неся,
Всё обещали людям что-то,
Вытаскивая крохи для своих бесят.

Брели певцы, артисты да актёры,
Без пафоса, без блеска и мечты,
Отведав искушения Содома и Гоморры,
Они, казалось, знали, что обречены.

Потом, философы, художники, поэты,
Олимп творцов, искусства мастера,
Роптали меж собою те сонеты,
Что Данте завещал в комедии вчера.

Преступники с охранкой и конвоем,
Влачили в лязге кандалы, но шли.
Никто из них уж рая не достоин,
Но ад они и здесь прошли.

Большой толпою огалделой
Вперёд шагал рабочий класс.
Там водку пили, суть до дела,
Ругались. Громыхал их мощный глас.

Шли мясники с ножами, в фартуках.
Строители, цветочники, шахтёры
И швеи, дворники все с мётлами в руках,
Торговцы, машинисты, ревизоры.

В конце, передвигая ноги еле,
Тащились похоронщики гурьбой.
С венками, в чёрном, к общей цели,
Они лишь соответствовали цели той,

К которой шествие шагало бодро,
С триумфом, броско, напоказ,
Как будто для большого смотра,
Чтобы Христос их снова спас.

И каждый человек – то личность –
Преследует особый интерес.
Но путь един – пустая утопичность,
То – алчность, то – тщеславия довес…

август-октябрь 2009