Неожиданное решение

Это пришло как безумие отчаяния, как внезапное наваждение, которому не было сил противостоять.
Близился к концу последний день уходящего года. Она весь день бегала по их с Жаном просторной квартире в предпраздничных хлопотах: последние штрихи в украшении ёлки и комнат, салаты, запечённая по-французски утка, тающие во рту слоёные пирожки... Хорошо она выучилась готовить за этот короткий год!
В шесть вечера отпустила домой помощницу Аллу и смогла в полной мере отдаться охватившему её лихорадочному возбуждению, пополам со страхом. С каждой минутой мысли путались всё больше, а щёки горели всё жарче, и даже предновогодние хлопоты не могли снять это напряжение...
Немногим больше года прошло с тех пор, как появился в её жизни этот человек, Муж с большой буквы, француз по происхождению и бандит по призванию. И вот уже год как он стал всей её жизнью, она – частью его жизни. И не помнила, как и что раньше было по-другому. Да и было ли?
***
Сегодняшнее утро началось с приглушённого вопля её мобильного телефона. Пока она, соображая, что происходит, приподняла голову, Жан уже, тихо выругавшись, читал смс-ку.
- Ваш баланс близок к отключению услуг, - вслух озвучил он послание операторов «Мегафон». – И какого хрена они пишут в девять утра?
Отшвырнув телефон в сторону, вновь опустил тяжёлую голову на подушку. Она молчала с закрытыми глазами, до подбородка накрывшись одеялом.
- Нет, ты мне объясни, почему не следишь за балансом? С кем можно столько болтать, а?!
- С тётей Таней. Я ей вчера звонила.
- Ах, с тётей? Таней? – на лице его мелькнуло знакомое насмешливо-тяжёлое выражение. – А вдруг ты меня обманываешь? А?
За этим последовала волна грубоватой и глубокой нежности, такой привычной и, каждый раз, необыкновенной, ни на что не похожей в своих проявлениях.
Через час Жан, последний раз в этом году, выезжал на работу.
У дверей притянул её к себе, обеими руками взял за подбородок.
- Что? – спросила она, краснея от пристального, пронизывающего её взгляда, но не отводя глаз.
- Моя?
Она кивнула.
- Навсегда?
- А ты как думаешь?
- А я не думаю, я знаю. Знаю тебя: всю целиком и каждую отдельную клетку. Знаю, чем ты дышишь, о чём думаешь, что делаешь и что будешь делать. Такой вот я, ничего с этим уже не поделаешь. И ты со мной, поэтому ошибок совершать не будешь. Даже если захочешь, - не позволю.
Добавил уже на выходе, после лёгкого, почти небрежного поцелуя:
- Ну, в этом году ещё встретимся.
***
До Нового года оставалось чуть больше двух часов, когда она, оставив накрытый к празднику стол, выбежала на улицу. Несколько минут постояла возле двери подъезда, глядя в одну точку и пытаясь привести в порядок разбушевавшиеся мысли. Наконец как будто приняла решение.
Этим вечером редкие пассажиры московского метрополитена с удивлением смотрели на молодую темноволосую растрёпанную женщину, с лихорадочным румянцем на щеках и в распахнутой шубке.
Она уже несколько месяцев не спускалась в метро, а сейчас, будто привычно, неслась по эскалаторам, запрыгивала в уже закрывающиеся двери поездов, рискуя сломать «шпильки» модельных сапог, летела по платформе... Быстрее туда, на другой конец города! Оставить эту изнуряющую (!), необъяснимую (?) внутреннюю борьбу в старом году!
Точный адрес Димы она не помнила, но хорошо ориентировалась в пространстве, даже в нынешнем своём состоянии. Откуда-то из глубоких ячеек памяти перегруженное сознание правильно вытаскивало каждый поворот, каждый шаг на пути к его дому.
***
Дима был далёким и недолгим увлечением её тихой студенческой юности. Несколько раз гуляли в парке под луной, ходили в кино, целовались пару раз. Ещё стихи ей посвящал и читал вслух иногда. Всерьёз она его не любила, малоизвестного одинокого московского писателя с глубоким спокойным взглядом. Недоставало ему решительности, мужества, что ли. Но знала, что в его холостяцкую квартирку может явиться без приглашения и в любое время.
Потом Дима уехал на конгресс молодых авторов, а тут и Жан встретился, и всё остальное сразу отошло на второй план. Дима звонил, когда вернулся, предлагал увидеться. Объяснив причины, отказалась. Больше не виделись.
Жан был совсем другим, и покорил её сразу же, с первой встречи. Впрочем, иначе и быть не могло. Он сам так решил, она подчинилась, охотно и с радостью. Через три месяца встреч – свадьба и новая жизнь...
***
Нужный дом и подъезд искать не пришлось. Лифт вызывать не стала, на девятый этаж – бегом.
Между седьмым и восьмым сбавила ритм, дышать стало тяжело. Обожгла здравая мысль: «Почему ты решила, что он сегодня обязательно дома? Да ещё и один?»
Он был дома, один. Тщательно выбритый, в костюме и очках, смотрел на свою потерянную когда-то музу, узнавая её и не веря своим глазам.
- Пустишь? – она виновато улыбнулась, ещё не остыв с дороги. И качнулась – силы покидали её.
Бережно подхватил под руки, помог снять шубку.
- Я... не верил, что ты придёшь. Но почему?..
- Не спрашивай ни о чём, так надо.
Она снова казалась спокойной. Опираясь на его руку, вошла в единственную в этой квартире комнату, села на диван, рядом с накрытым на две персоны столом.
- Ждёшь кого-то?
- Ждал. Тебя.
- Опять твои шуточки? Всё такой же. А я изменилась немножко?
- Все мы понемножку меняемся. Но может ты мне всё-таки расскажешь что-нибудь? О себе.
- Знаешь, что не умею. Зачем пришла, сама не знаю.
Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела ему в глаза, - уже не виновато, а смело, почти с вызовом.
Находясь под чьей-то властью, начинаешь больше значения придавать своей власти над кем-то другим.
- Но я всё-таки другая теперь, ты не мог не заметить. Сядь сюда, пожалуйста. Я многого не смогу сказать, но ты постарайся понять, хорошо?
Руки их сплелись. Позволила обнять себя за плечи. Продолжала менее уверенно:
- Понимаю, безумие. Но сегодня, в последние минуты этого года, я... мы должны быть вместе. Понимаешь, о чём я? Близость. Тела. Не могу дальше говорить...
Он вздрогнул, но не отстранился.
- Понимаю. Но ты замужем.
- Сейчас это не имеет значения.
- Ты знаешь, что это не так.
Она придвинулась ближе:
- За то, что сейчас произойдёт, я одна буду в ответе. Ты не пострадаешь. Ты ведь писатель, философ. Умеешь мысли формулировать и раскладывать по полочкам, выводы делать. Ты всегда меня понимал. И сейчас ведь понимаешь всю эту ситуацию, да? Лучше, чем я сама. Пожалуйста, ради меня.
На этот раз он встал, отстранив её руки:
- Нет, я всё же не понимаю. Допустим, я сделаю то, что ты хочешь...
- Мы оба этого хотим.
- Допустим. Ты как пришла, так и уйдёщь. И кому от этого лучше будет?
Она встала, медленно, с достоинством:
- Ну ладно, мне пора.
- Домой, к мужу?
- Неважно.
Она стояла в прихожей, безуспешно пытаясь засунуть руки в рукава своей шубки.
Он встал рядом:
- Пять минут до Нового года. Ты ведь не хочешь встретить его на улице?
Они сидели на диване и чокались шампанским.
Он нарушил молчание:
- Останешься?
И тут её как будто прорвало, выплеснув наружу задавленные недавно эмоции. Обхватив Дмитрия за шею обеими руками, она уткнулась лицом ему в грудь и заплакала, громко, с надрывом.
- Милая, хорошая, - он бережно держал любимую в своих объятиях, гладил её волосы, шею, спину. И молчал, давая выговориться ей, такой чужой ещё недавно и родной – теперь.
- Всё кончено, обратно теперь возврата нет. Что я натворила? Он меня искать будет, весь город перероет, а найдёт...
- Ты к нему вернёшься?
- Не знаешь ещё, что это за человек. Я ведь вырваться хотела, сама этого не понимая, головой не думая. А теперь он меня убьёт, если найдёт здесь, и тебя заодно. Но нет, я уеду срочно. Далеко отсюда, в другой город. Ты здесь замешан не будешь. Прощай.
Настал черёд Дмитрия сказать своё слово:
- Раз уж ты всё равно здесь, уедем вместе. Сегодня. Согласна?
Она не ответила, а лишь подняла на него свои покрасневшие, но уже сухие глаза, тёмные, как море после бури...

А за этим может последовать начало уже другой истории.