Освобождённый дух

В клокочущей лаве людских индивидов,
В давке бездарной, подобной света концу,
Как будто случайно, но вполне очевидно
Мы столкнулись лицом к лицу.

При виде её сердце замерло сразу,
В ту первую встречу холодной зимой
И будто по данному свыше приказу
Наши взгляды, как руки, сплелись меж собой.

Нашим душам понятно всё сразу без слов,
Но разум с сознанием знать не желают,
Под спудом придуманных духу оков
Пред чувствами в испуге замирают.

Мы не прошли тогда, как в море корабли,
Столкнувшись с откровеньем, вдохновеньем, осознаньем,
Пониманием, предчувствием, желаньем.
Нам мораль, отвергая слепость любви,
Неверие чувствам насаждает отрицаньем.

Но чувствам законы как змеи для птицы,
Не дающие к небу стремиться;
Мораль подножку чувствам ставит, чтоб сердцу разбиться.
Но чем сильнее чувства, тем им трудней мириться
В убогой серости томиться
И их не сдержат ни тюрьмы и ни костры инквизиций.

Ожидав и дождавшись эту „случайность”
В том высший смысл предполагаем
И нравственность нам видится как извращённая реальность,
Мы с чувством ладони друг другу сжимаем.

И тем попираем порядки, нормы, устои
Запрещающие вместе нам быть
И пусть мы среди вас изгои,
Но вы не заставите нас не любить!

Мы просто уйдём подальше,
Ваше мненье не спросив,
Из этой клоаки зла.
Нравственность душу жестоко убив,
Поставила ей надгробие фальши
И теперь в вашем сердце холодная мгла.

А мы тут растворяемся в общении друг с другом
И понимая взглядом, жестом, полусловом,
Вне времени и вне понятий разговором;
Вне логики — являющейся человеческим испугом.

И как идея спешит в предмет воплотиться,
Отражаяся в мире страстей и материй,
Так жаждет дух в телесности открыться,
Людей побуждая совокупиться.
От моральных предрассудков забыться
Восстав от нравственных суеверий.

И дух в одном из тысяч воплощений
Интонации слов заменяет
Различными оттенками телодвижений:
Необъяснимое в словах, прикосновеньем дополняет.

И сводит с ума симфония эта
Чередою касаний и поз.
Как будто бы ими песня пропета,
Выпавшая лепестками роз.

Мы в нетерпении жаждали слиться
Душами, движеньями и телом,
Мечтая в счастьи раствориться,
Как Солнце в румянце на яблоке спелом.

И я вонзался в её лоно,
Обхваченный её ногами,
В исполнение природного извечного закона,
Предначертанного нам богами.

Я грудью к грудям прижимался
И губами в губы впиваясь
Я ощущал, как её поцелуй откликался,
И ритм, тел согласных движений сливаясь,
Как мелодия дрожал, звенел, переливался.

Мы все игрушки чтобы кому-то свыше поиграться,
Но боимся это принять,
Думая, что можем мы судьбу свою ковать
И ниточек стараяся не замечать
Живём за тем, чтобы сношаться,
Желая кончить, но при этом продолжать.

От сути нашей мы отгородившись
Стеной надуманных понятий
И головою об неё побившись,
Метущейся душе из всех занятий
Мы выбираем суету, собою возгордившись.

И в этом мире бесконечной суеты
Мы хаотично, как во тьме, блуждаем,
Ища тот смысл, который в страхе забываем
И суррогат его себе внушаем,
Как предел возвышенной мечты.

Но как росток стремится меж камней на волю,
Так подсознательно предчувствуем лазейку через секс,
В момент слияния и наслаждения до боли
Непознаваемое видим, как открытый текст.

Но люди все усилиями дружными
От чувств спасаются, как частоколом,
Моральными порядками ненужными,
Всё осеняя, как кукишем самим себе, законом.

Отсутствие чувств оправдывать тщитесь,
Свободу душевную объявляя развратом,
И виденья называете психозом,
В которых видите угрозу
Душевной чёрствости, которою гордитесь.
И за это готовы расстреливать из автомата.

Лишь в брачных узах чувства разрешили,
Тем самым в рамки заточили,
Как кожа иссушённая в пергамент,
Мистерия страстей превратилась в регламент.

А мы не клянёмся в любви до гроба,
Ничто не может вечным быть,
Мы вместе, пока счастливы оба,
Мы любим, пока мы желаем любить.

Зачем себе отказывать совокупляться,
Где грань между поздно и пора?
Весь мир театр, абсурд и чья-то игра
И это значит, что нам осталось только отыграться.