Приезд Никиты Акинфиевича в северную столицу

Роман-поэма "Демидовы"


В Санкт-Петербург Никита прибыл,
В свой родовой господский дом,
Все представлялось в новом виде
Не находил он нужный тон.

Гудела шумная прислуга,
Дверь распахнул просторный зал,
Везде плескали чьи-то руки,
В преддверии веял светский бал.

В глазах улавливал насмешку,
В лице – брезгливость мерзких слуг,
Сновали люди в быстрой спешке,
Бой каблуков сливался в стук.

Сидел в гостиной щеголь - стражей,
В руках вертел складной лорнет,
Себя вел гордо и вальяжно,
Пестрил в одежде красный цвет.

Вскипел Демидов, как-то просто,
Заговорил отцовский нрав:
«Откуда ты такой несносный,
В мой дом несешь чужой устав?»

Проснулась злость в хозяйской крови,
Никиту взяло озорство:
«Ты здесь подобен серой моли,
Пьешь беззастенчиво вино!»

«Ну, что вы, сударь, говорите?
Убрать аршинника! Долой!» -
Прикрикнул щеголь боевито
И топнул тоненькой ногой.

«Чего ж ты, мерин, разорался?
Я здесь хозяин, что несешь?
Отколь сей дохлый кочет взялся?
Меня, ты знай, не проведешь!»

Вскочил в досаде петиметр,
Никиту кругом обогнул,
И после долгой канители
Хозяин шиворот рванул.

Фат уронил лорнет со стуком,
Трещали швы по сторонам,
Всплеснул «болванчик» с шумом руки,
Возник в прихожей гвалт и гам.

Демидов крикнул для потехи,
Размякла в гордости душа
И раскатился громким смехом,
Горели властные глаза.

Почуял вскоре он подмену,
Пристал с претензией к жене:
«Что за разыгранную сцену
Сейчас устроила ты мне?»

И кто ж такой, в моей гостиной
Решил проветриться сполна?
Иль от тоски невыразимой
Ты вдруг зазнобу завела?»

«Ах, это Пьер, «болванчик» мой,
Для дам – сам свет сейчас велит!
Как огрубел ты, дорогой,
Тебе бы надобно остыть».

«Не потерплю болванов в доме,
Его я выкинул за дверь!»
«Ах, сколько ж шума ныне будет!..
Пойдет гулять слух, как метель».

Никиты пыл обмяк от неги,
К жене прижался в слабый стон,
Закрыл устало свои веки
И погрузился в сладкий сон.

Демидов грезил новой встречей,
Надел парик с косой, лорнет,
Камзол с кафтаном лег на плечи,
Пришелся кстати этикет.

Чулки на шелковой основе
И пара красных каблуков,
Большие пряжки в позолоте,
С тесьмой манжеты рукавов.

Камердинер внес табакерку,
Блеснул с поверхности бриллиант,
Ну, вот закончилась примерка -
Демидов выглядел, как франт.

Жена предстала по параду,
Внесли в прическу флердоранж,
Минуя своды анфилады,
Чета уселась в экипаж.

Прием в роскошном «Эрмитаже»
Все двери свету распахнул,
Звучали легкие пассажи,
Стоял в пространстве комнат гул.

Изыском дамы поражали -
Обилье радужных камней,
Роброны с фижмами мелькали,
Зал ожидал больших гостей.

Прически парусом мелькали,
Алмазный блеск слепил глаза,
Духи все ноты раскрывали,
Кругом живая красота.

Княгиня Дашкова и лица
Вели нескучный разговор,
И в ожидании царицы
Преобладал в душе мажор.

Никита тихо удалился,
Открылся взору зимний сад,
Птиц – щебетаньем подивился
Под сводом мощных анфилад.

В толпе возникло оживленье,
Царица вышла в светлый зал!
Все озарилось на мгновенье
В пространстве красочных зеркал.

Шелк платья плавно развивался,
Корсаж шел нитями парчи,
Вельможи статно расступались
На взмах поднятия руки.

Императрицы взгляд был весел,
Демидов руку целовал:
«Весьма я тронут вашей честью,
Вы, для меня есть идеал!»

«Тебя я рада видеть в зале
Твой дед прославил землю, род,
А где же почести, награды,
Те, что несут собой почет?»

«О, Ваша Светлость, я признаюсь,
До деда, видно, не дорос,
И в простодушье своем каюсь,
Что в век мой так не довелось».

«Но сила русского оружья
Отменно бьет в боях врага,
И подтвердила свою службу, -
Царица здесь произнесла.

Князь Безбородко внял тон речи,
Дал выражение устам:
«Все верно, ружья бьют картечью,
Ядреным свистом по врагам!»

«Прими в чин Анненскую ленту,
Та, что дарована была,
Советник статский ты отныне,
Тебе дарована хвала».

«О, наша матушка-царица!
Вас буду всюду прославлять,
Да будет жить в веках столица
И дух России согревать!»

Царица ласково кивнула,
Дослушав речь высоких фраз,
И все величие проснулось
Пред царским ликом ее глаз.

Звучала музыка концерта,
Шумела пестрая толпа
А за парадной, пышной дверцей
Шла беспрерывная игра.

Тушились восковые свечи,
Приемам близился конец,
И экипажу, в темный вечер
Предстал вновь дедовский дворец.


продолжение следует...