Агасфер фредерика палудана-мюллера

   
         Фредерик Палудан-Мюллер



              А Г А С Ф Е Р

                ПРОЛОГ

Комната в замке Фреденсборг. Лето 1853 года.

Поэт и его Муза.


       МУЗА
Зачем так грустен ты?
       ПОЭТ
                Скажи, где радость.
       МУЗА
Будь откровенен. Разве, помощь дружбы
Соединяя с собственным усердьем,
Ты Калана не разлучил с грехами?
И от жужжанья толп, из стен столицы
Тебя не вывела ль я на свободу?
И разве летний сад своим дыханьем
Не освежил твою больную душу?
В стране датчан найдешь ли краше место?
Хор птиц нас будит, в зелени не видных.
Нет в Дании озер как Эсрум-се:
Оно зерцалом светит в обрамленье
Полей, лесов, возвышенностей, далей;
Что слаще тут, скажи, земля иль воздух?
Два ветра - с Каттегата и от Зунда -
Творят, сойдясь, как бы купель свободы.
И с этих гор, совсем пологих с виду,
Ты видишь Швецию и Эресунн,
В кайме лесов Фредериксборга башни,
И  уголь черных шахт с отливом синим;
Там прежних жизней и смертей обломки
Фантазию не престают тревожить;
Там Гурре, Наккеховед и Ассербо,
Здесь Эсрум-монастырь, где жил ты гостем
И к мертвым обращал воспоминанья...
Чего тебе, скажи, недостает?
Иль в этом доме радости, где птицы
Воспоминаний вьют и строят гнезда,
Ты по живым, живущим, грусть изведал?
Но неужели ты не насладился
Парением на крыльях чудных слов,
Дающих дальнее познать как въяве?
       ПОЭТ
Быть может, так. Но поразмысли глубже:
Еще совсем недавно я стоял
Пред жертвенным костром, где друг мой Калан
Простился с жизнью, а теперь с тобой
Я созерцаю красоту и радость,
Кругом меня веселые обличья,
Я слышу шутки, смех... Зачем, скажи,
Ты привела к постыдному забвенью
Того, чей долг был скорбь сполна испить?
Вокруг толпились светлые виденья,
Шли чередою радостные сцены;
Но чем они ясней обозначались,
Тем призрачней был мир в тумане слез.
Вот я уже поймал чудесный образ -
Но пелена окутала его...
И в эту радость - вспомни день ужасный -
Весть донеслась, что через всю столицу
Прошел войне подобный грозный мор,
Который сотни душ из жизни вырвал,
Как было в дни нашествия чумы.
Все шире, шире мор распространялся
И черным крепом покрывал страну.
Казалось мне, что он закрыл и взор мой,
Чтоб стал он слеп для красоты манящей;
Я видел сквозь него одни лишь тени
Прелестных сцен и ласковых видений,
Которых понапрасну я искал.
И только лишь к звучанью чудных песен
Прислушаться хочу - они смолкают,
И вместо них звучит мне поступь смерти,
И слышу Страшного Суда пролог.
          МУЗА
Что ж, ты еще не глух. Ну, так оставь
Веселья образы. И дай их место
Занять прологу Страшного Суда.
          ПОЭТ
Как? В душу взять постылый этот мрак,
Занять им ум и в слово претворить?
Но пусть бы даже ты дала мне крылья
И, пролетев через века и годы,
Я оказался бы в последнем дне
Существования пространств земных -
Ведь только человеческая жизнь
Дает нам дар живописать и петь,
А встречу ли я там живых людей?
                МУЗА
Да, встретишь.
           ПОЭТ
                Боже! Опиши мне их -
Хотя бы одного!
           МУЗА
                Ну что ж, пожалуй.
Еврей-сапожник...
           ПОЭТ
                Это Агасфер?
           МУЗА
Из Иерусалима Вечный Жид;
До дня Суда приговорен он жить
И, значит, встретит и последний день.
Доподлинно ль ты знаешь, как с ним было?
Ну вот, хотя бы общие черты.
Так было, что в Пяток Страстной Седмицы
Из мастерской он вышел на порог;
Неисчислимых толп заслышав крики.
Спаситель наш, Пилатом осужденный,
К Голгофе направлял уже стопы,
И люди, с плачем кто, кто с одобреньем
Смотрели, как он шел, сбиваясь с ног,
Под тяжестью креста... И вот Спаситель,
Завидя подле мастерской скамью,
Спешит отставить крест и отдохнуть
В последний раз... Но Агасфер глумливо
Христа отталкивает вновь на путь,
“Анафема!” - рокочет исступленно
И по кресту своей колодкой бьет.
Тогда, наивная гласит легенда,
На Агасфера взгляд Господень пал
И голос был: “ Ты гонишь это древо!
Усталому  не дал ты отдохнуть -
Не знай же отдыха и ты отныне!
Как ты идущего на смерть отрекся -
Смерть отреклась тебя! Останься в мире -
В последний день я призову тебя!”
И, говорит легенда, с той поры
Не ведал Агасфер успокоенья,
Он многих знамений был очевидец,
Ерусалима видел запустенье,
Упадок Рима, варваров вторженья,
Забвение искусства и наук
И возрожденье их в иные дни...
Как полно знал он время и пространство!
Подумай, как всеведущ, умудрен
Он сделался за дни своих скитаний!
Сапог его подошвы семимильных
Ступали на руины Вавилона;
На Гарц, на Лысую всходил он гору;
Юг, Север знал он, Азию, Европу,
И Африку, и двух Америк дали,
Австралию всю обошел кругом -
Где ты еще найдешь такого старца?
А скольких он контрастов был свидетель!
Подумай: гладиаторские игры -
И тишь обителей богоугодных;
Храм Афродиты - и Собор Петра;
Царь скифов - и блистательный Людовик;
Крестовые походы  - и Конвент;
Цветущий папоротник в дикой чаще -
И каменные розы на соборах...
Что из такого опыта он вынес?
Как он людей постигнул и себя!
Он обувал кочевников-номадов
И модников теперешних столиц,
Служил любому возрасту и полу,
Ко всем сословиям входил в дома -
На ремесло его был спрос широкий.
И, пережив сто поколений смертных,
Не только житель он протекших лет,
Не только современник. Он узнает
И путь, раскинувшийся впереди,
Что от тебя сокрыт и взором Муз
Лишь прозреваем... Разве этот старец,
Вся жизнь его - не кладезь для поэта?
                ПОЭТ
Боюсь, что нет. Историю, пространство
Как соизмерить нам с одной судьбой?
                МУЗА
Тебе сулят сокровище - и ты
Пренебрежешь? Здесь перл, а не судьба!
Возьми его, молю, в оправу песни!
                ПОЭТ
Не искушай меня! Я знаю, сотни
Других певцов схватили бы за фалды
Сапожника-жида, постановив
Ему служить искусству рифм и тропов.
Но... Путь его далек - а встреча дальше.
                МУЗА
Им путешественник занятен в нем,
А мне в нем также интересен мастер.
                ПОЭТ
Да, ты подчеркивала постоянно
Его занятье... Как же нам попасть
В последние дни мира?
                МУЗА
                Дай руку мне.
Вот первый сделан шаг. И времена
Волною тяжкой покатились мимо.
Сейчас мы выйдем на простор широкий,
Где тихого прибежища лишь память.


                ПОЭТ
Открой мне сцену.
                МУЗА
                Вот, она открыта.


   Старое разрушенное кладбище у подножья горы, на спуске к морю.

                АГАСФЕР
              (входя поспешно)
Безумство! Я едва сумел
Протиснуться сквозь гущу тел...
Ужасное столпотворенье!
Кишенье, давка, мельтешенье,
Шум, толчея, стенанья, ор
И диких завываний хор.
Всех страшный суд и смерть пугает,
Всяк о спасенье умоляет;
На лицах страх, глаза горят,
Как будто им уж явлен ад!
Как утопающий вцепился
В меня один - так он страшился...
“Антихрист!” - кто-то возопил,
Но большинству был Дьявол мил.
Долой все связи, все преграды -
Ждут наказанье иль награды
Толпу; и вот она сошлась,
Свистя, над истиной глумясь.
Разбойник, богохульник грубый
Рычал, как пес, оскаля зубы.
Блудница, плут, поправший честь,
Явились без личин, как есть.
Гляди, они свободны как!
Бесчестьем мечен каждый шаг.
Для них обыденное дело
Металл вонзить в чужое тело...
Среди всеобщего броженья
Я, впрочем, вижу три теченья:
Избранников немногих хор
Расположился среди гор,
В смиренной вере пребывая,
Молитву Богу воссылая.
Там, при пути, еще собранье -
В Антихристе их упованье,
За ним, как шлейф, они влачатся...
А третьи там, близ волн, толпятся;
Их много; в них вселился страх,
Надежды нет у них в сердцах -
Как плакальщики на успенье,
Страх в жестах, и в словах, и в пенье.
   (Садится на старый надгробный камень, осматривается.)
Уже дрожит земная твердь,
И бездны трепет беспрестанный
Природы предвещает смерть;
На солнце наползли туманы -
Затянут ими весь простор,
Рой звезд летит за гребни гор,
Как угль горящий пламенея;
И, смертной бледностью бледнея,
На западе луна плывет
И свет заемный миру шлет.
И испаренья атмосферы
Мешаются с парами серы;
И мрак сгущается вокруг
Под грома приглушенный звук.
Предметов ряд на расстоянье
Маячит в призрачном сиянье...
Все эти знаки весть несут
О том, что близок Страшный Суд.
В окрестных окнах свет горит,
Как будто бы уж ночь стоит.
И люди, что стоят при море,
Бьют в грудь себя, взывая: “Горе!”
Что могут разуметь народы,
Чьи кратки дни, как снег весной,
О горе неживой природы,
О чуде, вшедшем в мир земной?
Но я, который столько лет
Из края в край обходит свет, -
Я видел много - и однако
Не зрел предвещанного знака,
Что Суд пришел в Его лице,
Что все земное при конце.
Но если Судия в пути
(Ведь должен же конец прийти!),
Но если этот гром далекий
Предзнаменует день жестокий
И если этот час настал,
Которого я долго ждал
И ждал напрасно - но теперь
Он все же постучался в дверь?
И глас трубы, протяжный, сильный
Пройдет сквозь землю в хлад могильный,
Двух твердей гул глуша?.. Тогда
Воскреснет мертвых череда,
Чтоб в ряд один с живыми встать
И грозный приговор узнать!
О миг вне дней и вне сравненья -
Жду твоего благословенья!
Придет ли этот миг бесценный,
Падет ли занавес над сценой,
Где пьеса слишком долго шла,
Заняв актеров без числа?
В ней нет развязки, эпилога,
Но сбывшихся пророчеств много,
И кропотливого труда,
И репетиций череда...
Ни слез, ни смеха нет живых,
На две ноги хромает стих, -
Лишь окончание без фальши,
И мне известно, что там, дальше:
Глаза, провидевшие остро
Картины этой жизни пестрой,
Сомкнутся плотно навсегда,
Чтобы не видеть никогда!
Стопы, в жары и холода
Менявшие места несметно,
Окончат путь свой кругосветный;
Торс, износившийся в путях
До тонкой кожи на костях,
С измученной душой простится
И в прах дорожный обратится.

             Двое вооруженных

     ПЕРВЫЙ
Ну, в целости ли все сберег?
     ВТОРОЙ
Да, только измени мне срок.
     ПЕРВЫЙ
Где деньги, отвечай, подлец!
     ВТОРОЙ
Получишь все сполна, скупец!
      ПЕРВЫЙ
Смотри! Ведь я не безоружный.
       ВТОРОЙ
Зарыл я клад, а путь окружный.
        ПЕРВЫЙ
Мы разве не друзья?
         ВТОРОЙ
                Друзья.
Не дружбы ли залог взял я?
         ПЕРВЫЙ
Кинжал со мной, неверный друг!
          ВТОРОЙ
Вот нож!
           ПЕРВЫЙ
               Да ты ведь сухорук,
Еще в параличе суставы.
            ВТОРОЙ
Я левой действую как правой.
Мой нож твою пронижет грудь!
             ПЕРВЫЙ
Мошенник гнусный, проклят будь!
Зло не намерен поощрять я-
В ад, к Дьяволу ступай в объятья!
       (поражает его кинжалом.)
             ВТОРОЙ
Сам не минуешь ты проклятья.
        (Умирает.)
             ОСТАВШИЙСЯ
         (грабит убитого)
Мои монеты, вот они!
Я скапливал их многи дни...
Однако и барыш хороший:
Его часы, булавка, броши...
Ого! Кошель! Почтенный вид -
Дукатами битком набит.
Вот счастье! Силою чудесной
Я взял, что нажил он нечестно...
В моей мошне мошна твоя -
Награбленное граблю я!
Теперь ты тело неживое,
А я обогатился вдвое!
Клад, взятый трудною ценой,
Будь верен мне, как пес цепной!
Исканий цель, очей услада,
В день знойный на груди прохлада...
        АГАСФЕР
Надолго ль?
         МУЖЧИНА
                Что тебе здесь надо?
А... Старый полоумный жид!
Недаром смерть тебя бежит.
Страшон! Но в голове все дома...
Тебя послушать, плоть - солома?
          АГАСФЕР
Не мне - ему вопрос задай!
      (показывает на убитого)
Но горе вам обоим - знай!
Что, деньги, думаешь, всегда
Дороже будут, чем вода?
          МУЖЧИНА
Ты жид - и ты обязан знать:
Жить в мире - значит наживать.
        (Удаляется.)

        АГАСФЕР
           (один)
Он рад, жестоковыйный сей,
Уверовавший в зло людей!
Разбойник - вот твой приговор;
Тобою убиенный вор
Тебя в свое осудит время -
Суд мертвых прав... О злое племя!
Не видели б вас лучше очи.
День ото дня вы все жесточе!
Как путь я начал вкруг земли,
Так множиться грехи пошли -
Все только хуже становилось...
Четыре времени сменилось.
Сперва в течение столетий
Всевышний царствовал на свете;
Незримый Он в народах жил,
Ему молебны мир служил,
Собор Вселенский созывался,
Но вождь уж новый к трону рвался;
Еще он храмов не теснил,
Но Бога Церкви сам затмил
И высшим стал авторитетом -
Прозвался он Гуманитетом.
Мир несказанно ликовал,
Когда он трон отвоевал,
Провозглася: «Хорош иль плох,
Но всяк Адамов отпрыск - бог».
Для праздного пустого люда
Он стал как явленное чудо,
Пал ниц и делатель обмана
Пред философией гуманной.
Так правил он - добро ли, худо,
Но все ж в конце концов планета
Устала от Гуманитета.
Явился новый вождь на свет -
Он звался Бестиалитет,
Ни зверь он был, ни человек;
С ним озверел народ и век,
Хоть, чтоб не нарушать приличий,
Держались старых все обличий.
Как волк над стадом, верх он взял
И долго в страхе мир держал,
Но государил он до срока
Явленья нового пророка:
Антихрист трон отвоевал;
Безбожье века взяв опорой,
Он преуспел довольно скоро,
А суетность и суеверность
Дала ему народов верность.
Сменилось множество колен -
А все не видно перемен.
Быть посему - так понял я -
До дней последних бытия.
Но сердце мне смягчает эта
Весть о конце ближайшем света!
Златое слово прозвучит
И избавленье провестит.
Нет лучшей для меня награды,
Чем весть Суда и весть пощады.
Не явлен ли знамений ряд,
Что веровать концу велят?
Так надо с криком ликованья
Идти на суд без колебанья!
Зачем же я теперь сижу
Перед незнаемой могилой
И об игре времен твержу,
Колеблющийся и унылый?

“Жид!” - все кричат, куда не вниду,
Тщась растравить во мне обиду,
И, чтоб сильней уничижить,
Добавят: “Сумасшедший жид!”
Но я нимало не в обиде:
Чей ум бы оставался здрав,
Столь веры на себя приняв,
Постигнув, что века скитанья
Не взяли моего дыханья -
При возрасте моем и виде
Я жив!.. О нет, я не в обиде!
Весь сонм язычников один
Подобный мне христианин,
Кто Бога лишь в душе имеет,
Своею верой одолеет!
Пусть жалок и убог мой вид -
Бог внутренним меня дарит!
Так тысячи я лет блуждаю,
Волнуем истиной одной,
И Библия все дни со мной,
Хоть всю ее на память знаю.
       (достает Библию и раскрывает ее)
Где был, страны той языку
Прилежно, долго обучаясь,
Читал - Матфея и Луку
Пытал, вновь правды добиваясь,
И опытом моим живым
Я тоже как бы вторил им.
О, сколь я взял духовной пищи!
Но для земли сей, в вере нищей,
Я - жид безумный на кладбище.
Пусть так! Но я не шел на зов
Так называемых богов;
И я почтить не удостоил,
Безумцев дом, что вам построил
Антихрист (сам из тех рядов).
На чары падки вы, уроды,
А мне - любовь, и дар свободы,
И с ними знание дал Бог
О сменах вер, культур, эпох,
О жизни - тайной и снаружи;
Мужчин сердца и женщин души
Провидел я; всему, что тут,
Конец положит Божий Суд.
Когда придет скончанье света,
Бог людям скажет сам про это.
Так у Матфея, у Луки -
Нигде нет слова вопреки.
Мгла, хлад окутали могилы,
А в Книге дышит слово силы.
На небе солнце помрачится,
И света не пошлет луна,
И должен знак еще явиться
На солнце, чтоб сбылось сполна...
И чтобы звезды вниз упали.
Вот в полдень, словно в час ночной,
Все как одна они восстали
И светятся над головой...
Да, вот еще о чем писали -
Что будет шум в дали морской.
Все так! Седая глубина
Изрыта ветрами до дна,
И волны бьются в брег крутой,
Клокочут, как пожара пламя -
Сбылось глаголанное вами,
Пророки... Да, речется там,
Что ангел пред последним часом
Появится - весть трубным гласом
Пошлет он четырем духам.
Но как придет сей грозный вид,
Коль время все еще царит?
И вот застыл я, озирая
Ночных небес четыре края, -
И потешается народ -
Гляди, старик разинул рот!
О, я, несчастный, кто томится
Во днях, как в каменной темнице
И сквозь решетку смотрит вдаль -
Кто б избавленья весть мне дал?
Но, чу! Сюда идут, похоже,
И Книгу видеть им негоже...
      (Прячет Библию.)

         Женщина с маленьким мальчиком, сопровождаемые стариком.

   МАЛЬЧИК
Он шел сюда, я видел сам.
   ЖЕНЩИНА
Не вижу, нет. Ни здесь, ни там...
   МАЛЬЧИК
Вон папа, вон! Он лег, устал.
   ЖЕНЩИНА
Ах, Боже правый, он упал!
Весь бледный, веки не дрожат...
И нож в его руке зажат!
   СТАРЕЦ
Мой сын! Побит, повержен, горе!
Смерть, смерть в его погасшем взоре.
   ЖЕНЩИНА
Как жизнь бурлила в нем всегда -
И жизни нет. О скорбь, нужда!
С кем был он, кто входил к нам в дом?   
   МАЛЬЧИК
Сосед наш, этот скопидом!
Он с папой сильно стал ругаться -
Мне страшно было тут остаться.
   ЖЕНЩИНА
Мерзавец! Он за все в ответе...
А я теперь одна на свете.
   СТАРИК
Мой сын угас во цвете лет.
   МАЛЬЧИК
Как плохо, мама!
   ЖЕНЩИНА
                Хуже нет.
Кто хлеба даст нам на обед?
В день, когда ужас мир тревожит,
Кто на поминках мне поможет?
Где ткань мне черную найти,
Чтоб в трауре за ним идти?
   АГАСФЕР
Тревожишься о том напрасно.
   ЖЕНЩИНА
Чей голос прозвучал так ясно?
   МАЛЬЧИК
Умалишенного жида!
Он тут проходит иногда.
И я читал, что этот дед
Живет уж много тысяч лет
И будет жить еще все лета
До года преставленья света!
Он множество видал смертей,
Но все не повстречал своей.
   АГАСФЕР
Шагаю с верой одиноко
К концу, который землю ждет...
Ребенок высмеет жестоко
Меня и скорбный мой народ.
   ЖЕНЩИНА
Так это тот безумный жид?
Старик, ты был, наверно, рядом -
Скажи, как муж мой был убит?
   АГАСФЕР
Бесчестно завладел он кладом
И был наказан поделом -
Гнев усмири, скорбя о нем.
   ЖЕНЩИНА
Ох, чудо же совет нам дан!
Совсем уж, видно, впал он в детство!
Сынок, залезь к отцу в карман -
Какое ждет тебя наследство?
   МАЛЬЧИК
Нет, мама! Ни одной монетки.
   ЖЕНЩИНА
Еще карман есть у жилетки,
Там кошелек он прятал свой...
   МАЛЬЧИК
Да!.. Только тоже он пустой.
   АГАСФЕР
Эй, глупый мародер! Брось рыться -
Вам с матерью тут не разжиться:
Всем, что нечестно он имел,
Другой нечестно завладел.
   ЖЕНЩИНА
Убийца гнусный! Без зазренья
Стыда нас ввергнул в разоренье!
   МАЛЬЧИК
Смотри, часов нет на руке,
Булавки на воротнике...
   ЖЕНЩИНА
  (Агасферу, показывая на сына)
Зачем ты сироту обидел?
Вот, он уже заплакал, видел?
   МАЛЬЧИК
Кто взял часы, отдать вели!
   ЖЕНЩИНА
Не плачь, мой сладкий, дай мне руку.
Часы-то уж давно не шли.
А мне сквозь горе, стыд и муку
Брести с поникшей головой,
И вся надежда нам с тобой
На харч дневной безвкусный, скудный,
Добытый на дороге трудной!
Земля час от часу все злей,
Надежды мало на друзей,
А чье именье оскудело,
До них какое миру дело?!
Пойдем! В моем вдовстве убогом
Размыслить надо мне о многом.
   СТАРИК
Сноха, возьми меня, молю!
   ЖЕНЩИНА
А как тебя я прокормлю?
Ты разве в помощь нам? Ступай.
Прости, но сам порассуждай:
И так прожиток скуден наш,
А ты ведь в дом гроша не дашь.
   СТАРИК
Ведь я совсем больной, раздетый...
   ЖЕНЩИНА
Все так поют в твои-то лета.
   СТАРЕЦ
Сил нет начать мне новый путь.
   ЖЕНЩИНА
Приноровишься как-нибудь.
   (Уходит с мальчиком.)
   СТАРИК
Вот жребий! Худший ли бывает?
    АГАСФЕР
Любовь в сердцах оскудевает,
Когда неправда разрослась;
Все верно мудрость прозревает -
В том убеждался я не раз.
    СТАРИК
Как с этой скорбью разлучиться?
От этих зол куда мне скрыться?
   АГАСФЕР
Крепись!
   СТАРИК
                О, про мою напасть
Не все ты знаешь - только часть...
В лохмотьях, без насущной пищи -
И не жилец в своем жилище!
Уж не подмога мне клюка -
Без верного проводника
По улице я не пройду,
Не справлю без него нужду!
Все окна мира мглой покрыты,
Все двери горние забиты,
Смерть скоро - чуть утешусь я,
Вновь мысль, как черная змея,
Что лягу я среди червей
В могиле неизвестно чьей.
И будущности горшей знаки
Преследуют меня во мраке,
И мглистые, как ночи, дни,
И звук неясной трескотни,
Вой, крик, бессмысленная речь,
И вот уж наказанья меч
Снижается над головой -
За все содеянное мной...
Жизнь скорбь и горечь мне внушает,
Мысль смерти - разума лишает.
   АГАСФЕР
Бес властен сердцем завладеть
Так, что ни жить, ни умереть
Не даст... Что, путь твой был греховным?
   СТАРИК
Был человеком я духовным
И с даром слова безусловным:
Я ритор, диалектик был
И проповедовать любил,
О сем твердили, как о чуде -
Мне с трепетом внимали люди.
   АГАСФЕР
Писанья в помощь нам глагол.
   СТАРИК
Писанье я швырнул под стол.
Я верой в чистый дух увлекся,
Но от добра я не отрекся!
   АГАСФЕР
Но где он, этот дух, ответь!
   СТАРИК
В моей груди - сейчас и впредь.
   АГАСФЕР
Знать, вера пошатнулась ныне,
Раз проповедей нет в помине!
   СТАРИК
Не смейся, дай совет благой -
В гробу ведь я одной ногой!
   АГАСФЕР
Тогда молчи  и слушай хор,
Чья песня к нам доходит с гор.
Там этих избранных немного,
Но с ними все, кто верит в Бога.
             ХОР С ВЫСОТ
Из городов, со дна долин
Мы поднялись на гребни,
Чтоб страх на высоте вершин
Нам победить в молебне.
Мы верой переборем страх,
Спасемся от паденья -
Пусть дом наш слажен на камнях -
Прочнее нет строенья.

Хоть пекла солнечных лучей
Земной боится житель,
Но небо нам с высот видней
И ближе к нам Спаситель.
Надежно бережет Он нас,
Мы Им одним богаты -
И Отческой любови глас
Нам слышен сквозь раскаты.

Надежда в нас еще слаба,
Страшат земные грозы -
Но голос верного раба
Ты слышишь и сквозь слезы.
Дай помощь! Мы в обстанье зла,
В засаде волк таится;
Расширь над овцами крыла,
Чтоб все смогли укрыться.

Господь, мы видим среди тьмы
Край, где царит свобода -
Ее победы чаем мы,
Ждем Твоего прихода.
Все на земле пошло вверх дном,
Но есть еще основа,
Не поколеблет коей гром:
Святое Божье Слово!

       АГАСФЕР
Их верой Дьявол побежден.
К ним, друг, туда - и ты спасен!
        СТАРИК
Не смейся надо мной, не мучай!
Мне ль совладать с отвесной кручей?
Дай лучше мне совет благой!
        АГАСФЕР
Ты скован намертво с землей...
Тогда еще совет послушай!
У моря, там, на кромке суши,
Другой расположился хор -
Не тот, чей глас пролился с гор.
Вот здесь тропа - иди на море!
        СТАРИК
Я слышу каждый голос в хоре!
         АГАСФЕР
Внемли со мною смысл их слов.
Коль ты растрогаться готов,
Тебя затронет песнь печали.
          ХОР С БЕРЕГА
Что будет дале?
Увы, в соблазн нам мощь далась,
Вся против нас природа поднялась.
Влага бурлящая в ключ закипает,
Словно в громадном котле -
Будто желает
Все поглотить, что есть на земле.
Мучит и душит
Ядом сернистым чадящая пасть,
Травит нам сердце и легкие сушит -
Жизнь нашу жаждет украсть.
Что сотворилось с землей!
Прочь равновесье, порядок долой.
Огненной лавой
Хлынул огонь на зеленые травы,
Сделал их мертвой золой.
Чу! У холмов над плечами
Бури играют ночами;
В гневе мятежном природа
Чает исхода.
Знают стихии: их час.
Не признают они наших законов,
Прежних князей лишили их тронов -
Свергнули нас.

Мы словно море под кораблем,
Словно волна под веслом;
Словно воздух, вольный от века,
Что пленником стал человека.
Мы - крылья, которые оковали,
Горы, что высями быть перестали,
Ставшие высями дали, поля;
Мерой промеренная земля;
Молния, с громом прервавшая дружбу
И обращенная миру на службу;
Влага, что в темной оправе канала
Мертвую залежь поить побежала;
Мы  - словно природа во власти ума,
Та, что сама запросила ярма;
Мы слитки, сплавы, сырье,
Годные в ковку, чеканку, литье...
Мы - осенние семена,
Чьи никогда не придут времена.
Разве мы те, чья ученость и сила
Планы безумные в жизнь претворила?
Множество вызвала к жизни чудес
И приучила нас верить в прогресс?
Ныне заржавели наши пружины,
Ныне порушены наши плотины.
Прежний колодец, водою обильный,
Начал огонь вместо влаги давать,
Разбушевался пожар, и бессильны
Наши тушители с ним совладать.
Мы расстаемся теперь с временами,
Должной ценой не цененными нами:
Где чернобыл и терновник росли,
Люди умом и трудом
Рай на земле возвели,
Чтобы блаженствовать в нем.
Минуло лучшее время земли!
Приняли жизнь мы без страха и дрожи,
Плод запрещенный вкуся, -
Ныне вернулась к нам заповедь Божья,
Скоро исполнится вся!
Вверх обращали мы смелые взгляды,
Где проходили светил мириады,
Каждой звезды исследили мы путь -
Ныне нам страшно на небо взглянуть:
Красные, в дымке туманной
Очи змеи окаянной
Будят в нас страх несказанный.
И над землей прервалась наша власть -
Дышит огнем разверстая пасть.
Сами, как в пасти змеи,
Все мы во власти Земли.
Ужас проник в наши дни -
Небо, Земля - западни.
Нас повязали,
К бегству тропу заказали,
Из заточенья
Нет никому избавленья!
Горе! Погибнет душа в ожиданье,
Невыносимо для сердца страданье!
Горе нам - множеству множеств
Слабых, безвольных ничтожеств.
Где наша сила былая и связь?
Как побеждать мы умели,
Как добивались мы цели,
Сплачиваясь и борясь!
Ставшие загнанной дичью,
Мы уж не верим величью,
Над естеством мы не властны,
Мудрых уроки напрасны.
Миром мы правили встарь -
Новый грядет сюда царь!
Помощи нет от ума нам,
Творчество мнится обманом...
Разум, ты не поспеваешь,
Ты убываешь!
В теле – нужда и недуг,
Зло и погибель вокруг;
Ужас и страх
Отобразились в чертах.
Если бы к нам подступила
Та благодатная сила,
Что сохранит этот свет!
Нет…
Мир отходит,
Нас уводит,
Цвет упования вянет –
Что с нами станет?
Где созиданья восторг всеохватный?
Сила и ловкость рук?
Мысли живой горизонт необъятный
Сузился вдруг.
Трепет в груди,
Смерть впереди…
Ужас и страх
Отобразились в застывших чертах.
Кто обрести поможет нам крылья?
Кто приложить повелит нам усилья?
Может ли кто-то спасти этот свет?
Нет!
Меркнет в нас пламя…
Что будет с нами?
Не уповай на спасенье, не верь –
Поздно теперь.
   СТАРИК
Страшно…
   АГАСФЕР
                Да, страшно все это,
Нет никакого просвета.
   СТАРИК
Все же меня к ним манит.
   АГАСФЕР
Словно какой-то магнит?
   СТАРИК
Много их. Не большинство ли?
   АГАСФЕР
Жалких. Без веры, без воли.
Влечься туда? Непонятно.
   СТАРИК
С миром и гибнуть приятно.
    (Незаметно ускользает.)
 
            АГАСФЕР
              (один)
Ступай на берег, с ними вой...
О смерть, чертог открой мне твой!
В проклятьях, в возгласах страданья
Мне слышен голос упованья!
Смерть - безысходность, муки, стон...
Но все не так, я убежден!
Пророки скорби и печали,
Вы гибель мира возвещали,
Я ж песнью радости хмельной
Ответствую на вопль больной!
Да, радость мне в сей жизни краткой
Все то, что скорбь в глазах людей...
Вода в ручьях земных полей
Меняет горький вкус на сладкий,
Но там, где свет лишен теней,
Где жизнь в покое и порядке, -
Что нового нам предстоит?..
Рой звезд уже вверху горит;
Их прежде был спокоен вид -
Не мог за все тысячелетья
В них взоров Змия разглядеть я...
А впрочем, нет... Теперь могу!
Да, правы те, на берегу.
Все то, что белизной мерцало,
Теперь багрянородным стало;
Как Сириус был светл и чист -
Но даже он багряно-мглист.
Нет, мне не страшно их мерцанье:
Таким же было их стоянье
И в день, когда Господь судил
Мне выйти в путь под свет светил…
Я был под светом их беспечным
Здоров и бодр; с мешком заплечным
В прохладе вечеров я шел,
Всходя на холм, спускаясь в дол.
Когда ж мой путь в глуши терялся,
С вопросом к ним я обращался:
- Эй, укажите мне, где юг!
И тишина была вокруг,
Но в мрачное безмолвья время
Они мне облегчали бремя...
О, как в отчаяния час
Я утешался, видя вас!
Но я корил ваш свет далекий,
Что разрушал мой сон глубокий,
Сей мост над страшной глубиной,
Возврат к утраченному мной,
К жилищу в Иерусалиме,
К моим родным - вновь был я с ними....
Но в час как жизнь я презирал
Иль горем удручен бывал,
Или насмешка злых людей
Будила гнев в душе моей, -
Покой их, стойкость и смиренье
Являлись мне как ободренье.
И вот все те же вы, друзья;
Но так переменился я,
Что просьбу шлю одну в печали:
Чтоб все вы до единой пали!
Такие мысли вам смешны...
Нет выше в жизни обретенья,
Чем школа кроткого терпенья,
И в нем пример я брал с луны,
Когда, усталости не зная,
С покорством землю огибая,
Без вздохов, не питая зла,
Свой рабский путь она вела.
И сквозь кустарник то и дело
Она роняла свет свой белый
На памятник былого сей,
Что времени на милость сдался,
Обветрился совсем и пался -
Одни из всех моих сапог
Переживут меня. Дай Бог!
Вот камень здесь передо мною,
Полузасыпанный землею.
Не вспомнят, кто здесь погребен,
Из всех камней старейший он
На этом кладбище забвенном,
А от него кругами к стенам
Еще могилы. Сколько их!
Прейдут века людей земных,
И смерти жало упразднится -
Вот старшее, что сохранится...
О, нет же, нет!.. О жизнях тех,
Что промелькнули и распались,
Я сам напомню лучше всех!
Всех тех, что здесь упокоялись,
Я жизни поместил в свою
И памятником я стою
Над их костьми и прахом ныне;
Еще их не было в помине,
Когда я по земле шагал,
И юность, и седины знал...
Я рассказать могу, поверьте
О жизни их пред ликом смерти!
Могу ль я слезы удержать,
Когда оглядываюсь вспять,
На роскошь, блеск, искусство, силу,
Сошедшие потом в могилу,
На радости забытый шум,
На все, чем волновался ум,
На все их нужды и хотенья,
На все обряды и свершенья?..
Я чуял новизны законы,
Во вкусах лет менял фасоны,
Шутил: хоть годы мои те,
У моды не плетусь в хвосте!
Я все тачал - менялись годы,
Иные диктовали моды;
Соперники ворчали хором,
Но я их не смущал укором,
Привыкнув гнева острие
Лишь в сердце обращать свое.
Вот так влачил я дни свои
Без дружества и без семьи -
В семье и в дружбе гнев плодится...
Нет, впрочем, лгать мне не годится.
Был друг и у меня: луна;
Тысячелетия она
С небес, сочувствием объята,
Сопровождала путь собрата.
Труд был удел мой иль покой -
Она плыла над мастерской
И свет мне отдавала свой.
Она на путь лесной и мглистый
Светильник наводила чистый, -
Подруга верная моя,
Вернейшая, чем все друзья...
Но верен был тебе и я!
Я жил тобой одной, Луною,
Твой цвет один любим был мною,
И вот, готов поклясться я,
Что лик твой слушался меня.
Да, без опаски я ручался,
Что именем твоим спасался
И хладным светом согревался...
Но что я вижу? Нет! Луна,
Ты молнией обожжена?
Где он, твой прежний свет спокойный?
Как угль, пылает пламень знойный!
О чудо! Ты идешь во тьму,
Как факел чадный, вся в дыму!
Как будто из жерла вулкана,
Дым вверх стремится неустанно...
Багрянца жгучего струя
Омыла облаков края.
Что облака! Уже огнями
Земля пылает под стопами!
Теперь-то мне понятен стал
Тот муж ученый, что сказал:
“Луна - лишь мертвенный кристалл!”
То, что в ней видится огнем,
Напоминанье лишь о нем!
Ты стала головней чадящей;
Конец твой, близко предстоящий,
Разделят небеса с землею.
Напугана грозящей мглою,
Торопится толпа к волнам,
И вот - я верую и сам.
Да, что проходит белый свет,
Почти уже сомненья нет.
Пожитки, шляпу, посох нищий
Кидай скорее в прах, дружище!
Вот падает звезда, смотри!
С орбиты сходит и другая
И вслед за первой вниз, сверкая,
Свергается… Упали три!
А вот и Сириус лучистый
Пропал навек в пучине мглистой!
Будь тверд. Пусть станет льдом слеза –
Не дай найти ей на глаза!
Коль мужествен не буду ныне
И победит меня унынье,
То от раскрытых райских врат
Стопы поворочу во Ад.
Смотри! С того, с другого края
Светила падают, сгорая.
Где прежде Марс стоял, пылая,
Там пустота!.. Юпитер пал,
Который ярче всех пылал!
И ты, Венера золотая,
Рвешь пояс, душу надрывая!
Благословен Ты, Боже Сил,
Что Ты меня не позабыл,
Что все века с высот следил
За тем, куда теку я, странный…
Но глас трубы, где ты, желанный?
Как Лебедь в млечности туманной,
Хочу я с песней подойти
К пределу моего пути!
Тогда падут оковы праха
И в гроб смогу сойти без страха;
И даже если весь наш род
Под тяжестью судеб падет,
Я воспою его паденье –
Ведь с ним придет мое спасенье!
Но кто меня томит игрою?
Так дети докучали Ною.
   (Опять садится на могилу, обращая взгляд к небу.)

  ДЕВУШКА
Мне страшно. Какой звездопад!
  ЮНОША
Пусть все они наземь слетят,
Вот только светился бы вечно,
Как радости светоч сердечной,
Ни с чем не сравненный твой взгляд -
Пусть эти лишь звезды горят!
Пусть другу краса твоя светит -
А звезды, он их не заметит!
  ДЕВУШКА
Нет... Видишь - как уголь луна,
Мне ужас объемлет все члены!
  ЮНОША
Те знаменья благословенны!
 Ты чудным румянцем красна,
Когда ты смятенья полна.
Забудься в объятиях друга!
Что до твоего им недуга?
У звезд и у лунного круга
Довольно забот и труда.
   ДЕВУШКА
Любимый, зачем нам сюда?..
   ЮНОША
Здесь пламя любви моей чище!
   ДЕВУШКА
Сюда, на пустое кладбище
От мирного дыма жилья?
   ЮНОША
Мы будем вдвоем: ты и я.
Живых не достигнет нас злоба,
А мертвым не выйти из гроба!
Здесь нет ни угроз, ни обид -
Лишь тени толпятся у плит.
   ДЕВУШКА
Да, вон привиденье... О, милый!
   ЮНОША
Тот старец с клюкой над могилой?
Тебя обманул его вид:
Иерусалимский то жид!
Не хочешь ли встречи короткой?
Эй, жид, подойди к нам с колодкой!
   АГАСФЕР
Оставь меня. Дальше беги.
Тебе не нужны сапоги
На поприще страстного жара.
   ЮНОША
Нужна семимильная пара!
Взгляни! Этот ангел земной
Навек обручился со мной.
Из дома она убежала -
Со мною идти пожелала.
За нами толпа по пятам,
Солдаты и родичи там -
Солдаты с оружьем опасным,
А родичи с гневом ужасным.
О, миг этот будет жесток -
В грязь ввергнется чувства цветок!
Родства мы оставили сени,
В каком-то из уединений
Как птицы решили мы жить,
Гнездо свое строить и вить.
   ДЕВУШКА
Старик, ты знаком с этим краем,
Где место, что будет нам раем?
   ЮНОША
Продай семимильные, дед.
Я с деньгами. Думаешь, нет?
   АГАСФЕР
На что вам? Земля-то как сжалась -
Пути вам немного осталось.
   ДЕВУШКА
Что, сжалась? Мне страшно... Идем!
   ЮНОША
Пространства нам хватит вдвоем.
Куда друг от друга нам деться?
Ты будешь теплом моим греться,
Быстрей побежит моя кровь -
Дух крепче, сильнее любовь...
   ДЕВУШКА
Такая раскованность в теле -
Я будто лежу в колыбели
И словно большие крыла,
Восстав из оков, обрела.
   ЮНОША
В полет!
   АГАСФЕР
               Слишком поздно, забудь.
Но страх ваш, пожалуй, уймите.
   ДЕВУШКА
Они же нас схватят, поймите!
   АГАСФЕР
Они изменили свой путь:
Антихрист пришел их спугнуть.
Мысль вложит он в ум их убогий,
Что надо преследовать Бога.
   ЮНОША
Погоня! Мне слышен их крик.
Избавь нас, злосчастный старик!
   АГАСФЕР
Там, в стенке, есть ход потаенный,
Природы воспримет вас лоно.
Еще поворкуют пока
В неведенье два голубка.
   ЮНОША
На крыльях любви! На просторы!
Леса нас приветят и горы,
Деревья к нам склонят главы.
Прощай же! А спросит кто близкий,
Поклон передай ему низкий.
   ДЕВУШКА
Прощай же!
   ЮНОША
                Прощайте и вы!
      (Влюбленные удаляются.)

   АГАСФЕР
       (один)
Вокруг - всего и всех крушенье,
Не властен мир принять решенье...
Я дал им правильный совет,
Но и для них спасенья нет...
Вверху, внизу, кругом, повсюду
Мне знаки говорят: быть худу.
Вверху горит огнем луна,
Внизу мятутся племена;
Вниз сверху - жгучий ливень звездный,
Вверх снизу - оклик бездны грозный,
И бьется мир со всех сторон -
Увы, со смертью бьется он!
Но странно: чем надежды мене,
Тем я спокойней и смиренней.
Когда я с посохом стоял
И на движенье волн взирал,
Тогда с тропы уединенной
Я слышал колокола звоны:
Они на праздник звали, в храм,
Быть гостем приглашали там,
И все, что лишь мечтой казалось,
Так радостно, легко сбывалось...
Чего еще осталось ждать?
Того лишь, что Господь мог дать.
Сердец благословенный мир!
Скорбь - скудость сердца, радость - ширь.
А наше время - время Бога.
Ждать, Агасфер, уже немного.

  ( Антихрист выступает вперед, окруженный народом.)

   ХОР НАРОДА
Не затыкай
Нам больше ртов!
Знак лучше дай.
Ну, ты готов?
Пусть охранит
Нас колдовство,
Пусть вдохновит
Нас волшебство!
Полно нам врак,
Нужно и дел:
Господа враг
Должен быть смел!

   АНТИХРИСТ
Доказывал сто раз - и все ж однако
Глупцы, вы требуете знака!
Не знаменье ль дано
В том, что земле я подарил вино,
Хмель без похмелья?
Уж сколько пьете вы - все нет веселья.
Я ль хлеба в камень вам не превращал?
Вы досыта питались -
И все им никогда не насыщались.
Не верх ли вам искусства показал я -
О непостижное уму!
Одним дыханьем страшную чуму
Посеяв меж врагов. Вон, падаль в поле!
Чего ж вам боле?
   ГОЛОС ИЗ НАРОДА
Дай знак, что мира ты владыка,
А не злодейств свершитель дикий!
Дай помощь в грозный час:
Смерть истреби, исторгни страх из нас!
   АНТИХРИСТ
Доверьтесь слову моего совета.
Сей ночью в блеске света
От тысяч люстр, под звук
Несметных арф - как друг,
Как гость предстанет каждый меж других;
Вы в залу пышную войдете,
Вы толк игривый заведете,
Смерть, страх забыв, да и себя самих.
Друзья, поверьте, это вам поможет,
Жизнь улыбнется, песня зазвучит
И страх ваш прочь умчит -
Он лишь во мраке одиноких гложет!
Ночь обратится в день, и рой теней
Уйдет - с ним жить не стыд ли для людей?
   ГОЛОС
Послушаемся мы совета,
Но минет быстро ночь хмельная эта,
Уже ей виден край...
Нет, долгое нам утешенье дай,
Чтоб черпать из него, как из колодца!
   АНТИХРИСТ
Все дам, но подождать придется, 
    ХОР НАРОДА
Вот оно! Жди -
Хоть пропади!
Всем нам позор,
Слушавшим вздор!..
Все нам скажи,
Честно, без лжи,
Что там? Как град
Звезды летят,
Месяц средь дня
Как головня,
Не холодна
Больше волна,
И на земле
Жар, как в котле?
Раз навсегда
Дай нам ответ:
Близко иль нет
Время суда?
   АНТИХРИСТ
Ну вот, опять!.. Все тот же бред от вас
В который раз
Выслушивать... Ведь вы просвещены,
История - ваш суд, вы знать должны!
А эти сказки темной старины
Про светопреставленье, страшный суд -
Гнать надо тех, что чепуху несут!
А их, гляди, и слушают, и чтут...

Страх знать негоже!
Вы помните ведь сказку о лисе?
Чуть про нее заговорили все,
Тотчас она и вылезла из кожи!
А то, что солнца треть черна,
Как угль луна,
И пламена
Наружу просятся с земного дна,
И небо мглится, звездный дождь пролив, -
Все это просто катаклизм, прорыв.
Стихии в споре, но конец войне
Уж виден скорый, и тогда вдвойне
Прекрасной станет жизнь, поверьте мне!
Стократ наступят дни светлей, чем эти!
   ГОЛОС ИЗ НАРОДА
До них не доживет никто на свете!
Он и минует, может быть, прорыв,
Да уж никто из нас не будет жив.
   АНТИХРИСТ
Событий этих память даст вам силу,
А к мертвым сам приду я на могилу;
Воздам вам как героям и талантам -
Забыться ни одно
Здесь имя не должно!
А я приду чудовищем, гигантом...
   ГОЛОС ИЗ НАРОДА
Вздор! Чем же я велик?
Что совершил тот мальчик, тот старик?
Нет, брось! Меня не проведешь ты снова,
Ты Истины не произнес ни слова!
   АНТИХРИСТ
Пойми, дружок,
Что я от веры в Истину далек.
Опомнитесь, друзья!
Так жить нельзя.
Нет Истины! И Слово быстротечно!
А небо и земля пребудут вечно,
На них мы может положиться!
   ГОЛОС ИЗ НАРОДА
Ты что ж, не видишь, что творится?
Ты лгал нам до сих пор. Теперь изволь
Опомниться и дать начало Чуду!
Ведь ты нам причиняешь боль!
Ту власть, о коей столько ты прорек,
Яви, будь человек!
Встань во главе духов владыкой,
Дай нам увидеть знак великий,
Покой яви,
Бег времени останови,
Воспламени свет звездный,
А в нас задуй глас Откровенья грозный!
Загороди беде и смерти путь,
И ясность их разбавь туманом.
Владыка Уриан, кто, что мы суть?
Утешь скорей, но правдой, не обманом!
Не думай, что тебя
Как такового любим мы, любя,
Мы пользы от тебя великой чаем.
Вот уговор наш, слышь?
Чуму ты истребишь,
Дав знак того, что ты - защита,
А мы за то тебе вручаем ключ
От двери храма знаменитой;
А мы, познав, сколь щедр ты и могуч,
Венец воздвигнем над главой маститой,
Почтим тебя с богами наравне.
   АНТИХРИСТ
Коль так, покорны будьте мне!
Все отправляйтесь вниз,
Где ваши братья возле волн сошлись -
И там, у всех живущих на глазах,
По всей земле, во всех концах
Из смерти жизнь родится,
Нужда и горечь разом прекратится
И новый день навеки воцарится!
   ХОР
И нет в том лжи?
Что ж, докажи!
И, если слова
Ты не предашь,
Ты друг наш снова,
Товарищ наш!
Тогда ты царь,
Тогда алтарь
Тебе поставим,
Cтопы направим
С тобой к волнам -
И чудо там
Ты явишь нам
Во мгле, при море.
Но горе, горе,
Коль ты опять
Нам вздумал лгать,
Коль, в слове скорый,
Ты вздумал вновь,
Снискав любовь,
Лишить опоры
Последней нас –
Тогда в свой час,
Антихрист, лжец,
С тебя мы смело
Сорвем венец!
Что хочешь делай,
А нас забудь –
Ты обманул нас,
Ты затянул нас
На ложный путь!

АНТИХРИСТ
Кто мог бы знать, что так себя проявит
Мир при конце времен?
Совсем не ценит он меня, не славит,
Словам моим не доверяет он.
Но вот что горше: в смуту погружен,
С самим собой я в ссоре оказался;
Уходит мощь моя,
И что Антихрист я -
Уже и в этом я засомневался.
Я в этой вере был неколебим
И в мощь свою я верил непреложно;
Мне знамениям верить не своим
Казалось невозможно.
Где сила, там покой!
В народной вере силу добывал я,
А ныне уж не верю я порой,
Что множествам людским повелевал я.
Но где же корень зла?
Что в мире суть великие дела,
Коль не мои дела? Или откуда,
Как не от нас, являлось миру чудо?
Иль власти над людьми я не снискал,
Иль в души не умел вселить я страху?
О, многих я сердца околдовал,
Как взором змей гремучий среди скал
Морочит птаху,
Маня
Или дразня…
Я ль мир не обуздал?
Я ль под свою эгиду не забрал
Всех, даже христиан крещеных?
И разве мой завет
Не обошел давно весь белый свет?
О, как их много было, мной прельщенных!
Как дорого мое ценилось слово –
Я даже сам не ожидал такого –
У богачей, у знати, у двора!
Почтили нас профессора,
Про нас печатали в газетах,
Учили в университетах.
Но почему я сделался кумир?
Не потому ль, что был уж полон мир
Антихристами малого масштаба?
Но ныне стал звучать мой голос слабо,
И вот уже в отсутствии похвал
И доверять себе я перестал.
Мне ропот их к соблазну повод дал:
Дар властвовать и принимать решенья –
Присуще ли мне это от рожденья?
Что если всходы
Столь признанного на земле ученья
Развеются, как выжженный сорняк?
Коль так?
И, значит, не Антихрист я тогда,
Не дух самостоянья и свободы?
Я начал сомневаться, вот беда!
Они меня лжецом назвали
И правы, да! Поскольку я едва ли
Чем путным их увлек,
Я убедить не смог
Делами –
Не словами!
И самому себе не властен тоже
Поставить плюс иль минус я, похоже.
Врагом стал мир, а был рабом дотоль!
Я, бывший всем, утратил вес. Я ноль!
Но где на самом деле
Моей глубинной сущности зерно –
Знать миру не дано!
Но, право, неужели
Мир, пестуемый мною, не дорос,
Чтобы ответить на простой вопрос?
Итак, спасайся сам от бурь и гроз!
Жизнь изменилась,
Моя звезда к падению склонилась.
Как тут сдержать
Все клятвы, что успел я миру дать?
Ни великан, ни гном души не явит,
Когда убийца к горлу нож приставит!
Как колдовать?
Забыл я знать!
Со мною что-то сделала природа,
Стал мастерство терять я год от года.
Что значит магия? Чуть плутовства
И смелые, красивые слова,
Когда при этом дремлет дух народа –
Без этого нельзя нам победить…
Но кто бы мог явить
Духовный знак
Во дни, когда все ненадежно так?
Чтоб жизнь могла продлиться
И провелась граница…
Где в мире этот знак найти?
   АГАСФЕР
                Вот тут.
   АНТИХРИСТ
Как будто бы уста могил рекут!
Кто ты, тень призрачней других теней?
   АГАСФЕР
Я Агасфер.
   АНТИХРИСТ
                Безумный тот еврей?
   АГАСФЕР
Да, так.
   АНТИХРИСТ
              Я помню голос… Но однако
Чего ты ждешь теперь? Быть может, знака?
   АГАСФЕР
Да, знака, что покончено со злом
И что Антихрист стал ничем, нулем.
   АНТИХРИСТ
Загадок не люблю и слов пустых.
Я – знак! Ты слышишь! Знаков нет других!
Я - тот, кем кончится борьба.
   АГАСФЕР
Знак, мною чаемый, - труба.
   АНТИХРИСТ
Труба?
   АГАСФЕР
            Да, это верный знак,
Его услышать должен всяк.
Из чрева смерти жизнь спасется
И поколений цепь прервется.
Сим звуком потрясется свет,
Умолкнет глас мирских сует,
Во прахе ляжет естество,
И ветер разнесет его.
   АНТИХРИСТ
Мир вечен, не убить его!
   АГАСФЕР
Но это речь глупца смешного.
   АНТИХРИСТ
Ты глуп! Мое, знай, это слово!
Пресытится ль земля от дней
Иль старость угрожает ей?
Иль чьей-нибудь руки движенье
Задержит вечное круженье?
Сменяется за родом род,
Но быть земля не престает;
Она питала как питает,
Как видишь, силы ей хватает!
Порасспроси сегодня свет -
Жить дальше хочет он иль нет,
Иль, может, людям смерть желанна?
Все нет ответят без обмана!
И то, чем эта жизнь ценна,
Чем продлевается она:
Семья, культура, просвещенье,
Война, общественное мненье,
Имен великих долгий ряд -
Что ж, смерть грозит всему подряд?
Нет, жизнь удел земли прекрасной!
Не может статься, что напрасно
Златое дно сотворено.
   АГАСФЕР
Не пригодится это дно...
   АНТИХРИСТ
Ты сам не знаешь, как смешно,
Безумно утвержденье это!
Жить - право! Жизни нет запрета!
Зазря златое дно! О ложь!
Какой ты довод приведешь?
Скажи, от жизни зарожденья
До настоящего мгновенья
Не двигалась ли жизнь вперед?
О чем в Писанье речь идет,
Иносказанье то, не боле.
Скачок, невиданный дотоле,
Планета совершит тогда -

И это всем желанно, да!
Взгляни! Искусств, ремесл творенья -
В них труд и мысли озаренья.
Ко всем наукам присмотрись
И с тем, что рек я, согласись.
Шаги прогресса, что ни час,
Рождают изумленье в нас.

И в наше время несомненны
На благо людям перемены,
Я им свою закваску дал
И кормчим у кормила встал;
Мы под одним вселили кровом
Обычай стародавний с новым;
Восток и Запад как соседей
Свели в застолье и беседе.
Великим и прекрасным - так
Наш нарекли последний шаг,
Когда мы времена сместили,
Веротерпимость попустили,
А там - избавились от вер.
Зато открыли настежь дверь
В мир разномудрости отменной,
Притекшей ото всей вселенной.
Земля надежды обрела
И несравненно процвела!
Мы верим: ей дано сберечься
И в ризы радости облечься.
Все, говоришь, ко дну стремится?
Да есть ли  бог, столь полный зла,
Чтобы не то что бы решиться,
А только мысль в свой ум внедрить,
Чтоб край богатств сей непочатый,
Сей мир, прославленный стократы,
Втянуть в погибель, разорить
Ума богатства, рук творенья,
Да этот Бог… Подумать жутко,
Он кто… Безумец, гот, вандал!
Поняв, на что он посягал,
Боюсь, лишится он рассудка!
    АГАСФЕР
Им будут произведены
Дела, которым нет цены!
Не снилось никакой науке
То, что содеет он без муки…
Он, Авраама сыновей
Воздвигнуть могший из камней,
Еще спасет искусство ваше.
Но мир, которого нет краше,
Как ты изволил говорить,
Тот мир, что ты горазд хвалить,
Прогрессом, процветаньем славный…
Но ты забыл о вещи главной!
Как колокол без языка
Звук не издаст хотя бы слабый, -
Немыслим и прогресс, пока
Нам не ясны его масштабы.
Всегда ведь старая шкала
Наинадежнейшей была!
Когда б ты ведал эту меру,
Был чист душой, имел бы веру
И прожил лет моих хоть треть, -
Глядишь, ты мог бы преуспеть,
Ту меру к миру прилагая,
И речь твоя была б другая.
   АНТИХРИСТ
Ты пессимист, как я узнал.
   АГАСФЕР
Ты носишь оптимиста имя,
Как все, кто меры не избрал.
   АНТИХРИСТ
Как все?.. Да, я согласен с ними,
Что лучшей этой – нет земли.
О да! Я оптимист. Внемли
Мне, слабый человек жестокий,
Кто видит лишь ее пороки.
Теперь о мелочах забудь
И мне скажи, чего такого
Земле недостает большого,
Чтоб в завтра преградить ей путь?
   АГАСФЕР
Царя!
   АНТИХРИСТ
          Ого! Так в этом суть?
Подобный слов не ждал я. Смело!
Что ж делать должен он за дело?
   АГАСФЕР
Земля чтоб в нем вождя имела.
   АНТИХРИСТ
Министров чтоб назначил он
И засадил писать закон?
   АГАСФЕР
Здесь нужен не монарх казенный,
Который без своей короны
И без чужих советов ноль,
Но царь от Бога – иль король,
Господней воли выразитель,
Высокой мудрости носитель!
То государь, чья власть – закон,
Величественны чьи стремленья,
Чьему не трону бьют поклон,
А перед силой гнут колени,
От чьих речей не клонит в сон,
Кто кладезь воодушевлений.
Свет славы на его лице
Во храме, как и во дворце.
Земле дарует он спасенье…
Но он же тот, чье повеленье
Однажды цепь родов прервет.
   АНТИХРИСТ
Пусть вечно род сменяет род!
И днесь, как в век минувший славный,
Держу я крепко жезл державный.
   АГАСФЕР
И видя, что произошло,
Ты с самозванством не простился?
Слова твоих нечистых уст
Явили миру, как ты пуст!
Кометой жалкой без ядра
Во всей никчемности вчера
Ты мне предстал перед могилой!
   АНТИХРИСТ
Ты, немощный, отживший, хилый,
Посмел сказать мне, что я пуст?
О, правды ль ждать от этих уст!
Ты слухами людей пугаешь,
А истину не провещаешь.
   АГАСФЕР
Да, грешником я был и лгал,
Но посмотри, каким я стал!
Ужель неправду я сказал,
Я, полутень, живой скелет,
Живущий столько тысяч лет,
И не живой, и не почивший?
   АНТИХРИСТ
Ты иудей, всех переживший…
Воистину твой вид нелеп:
Ты изможден, почти что слеп,
Вот в этом правда без сомненья,
Все ж остальное – измышленья!
И что ты вечен – тоже ложь.
   АГАСФЕР
Ты слабого наотмашь бьешь,
Того, в ком истощили соки
Невероятной жизни сроки.
Ты мне не хочешь верить. Что ж!
Не верь ни одному примеру,
Лишь собственным глазам дай веру.
Земля – небесная страна?
А ливень звездный? А луна,
Что как огонь раскалена?
А пламя, что из бездны рвется?
А люд, что в ярости мятется?
    АНТИХРИСТ
Но все это должно пройти –
И не поздней, чем к девяти.
Небесный хаос, непогода –
Они исчезнут до захода.
   АГАСФЕР
Как смеешь ты, глупец, скажи,
Смеяться, видя в небе пламя?
Не хочешь ты, исчадье лжи,
Признать и то, что зришь глазами!
   АНТИХРИСТ
Я за разумное стою,
А крайностей не признаю:
Трубу, луну в крови, кометы
И всякие конца приметы!
   АГАСФЕР
Не веришь ты моим словам,
Не веришь и своим глазам.
Но к Книге Книг, по крайней мере,
Будь мудрым, прояви доверье!
Из мглы забвенья спасена,
Всю правду говорит она,
Вливая свет в сомненья ночь.
Вот, видишь Библию?
   АНТИХРИСТ
                Прочь, прочь!
Причина в ней вражды напрасной.
На буквах плесени налет
И моль изъела переплет!
И как она смердит ужасно!
   АГАСФЕР
Сдержи язык твой.
   АНТИХРИСТ
                Не сдержу.
Я многое еще скажу.
   АГАСФЕР
Безверец! Как ты лжив и гнил!
Я ненависть давно забыл,
Я и тебе просил пощады!
Но вот ты изливаешь яды
На ту святую Книгу Книг,
Что в дни скитаний, как родник,
Надеждою меня поила.
Так! Я хочу, пока есть сила,
Убить, убрать тебя с пути
И путь мой до конца дойти.
Я сделаю благое дело,
Теперь с землей тебя сравняв,
Дыханье у тебя отняв!
   АНТИХРИСТ
Давно твое бессильно тело!
   АГАСФЕР
Да, правда, я мертвец почти,
А ты ликуешь во плоти,
Но дух в моих костях и жилах
Еще живет, еще я в силах
Перед лицом нечистоты
Свет защитить. Вот, видишь ты
Мою колодку?
   АНТИХРИСТ
                Пусть, пожалуй,
Она для дела полежит:
Благочестивым надлежит
Терпимость проявлять. Не балуй.
   АГАСФЕР
Терпимость! Мерзостное зелье.
Кто пил прозрачное питье,
В котором сладость и веселье,
Тот в корчах изблюет ее!
Не место ей на Божьем свете…
Но я не нанесу удар.
Бесстыдной лжи твоей угар
Меня теперь забыть заставил
Про то, как сам я поступил.
Я против Бога обратил
Ее в день, как он мир оставил!
Я замахнулся на Христа
И силу честную Креста!
Так было! В ослепленье вздорном
Я белое увидел черным;
Зерцало истины назвал
Я худшим из кривых зеркал…
Я Лучшего судил в гордыне,
А худшего не смею ныне…
Знать, грех я свой усугубил
Тем, что тебя не истребил.
Но нет! Я вразумлен колодкой,
Что срок остаточный короткий
В смиренье надо мне пройти.
А Судия уже в пути!
   АНТИХРИСТ
     (озирается)
Что, что запело там?
   АГАСФЕР
                Внемли же!
Ты с каждым мигом к смерти ближе.
   АНТИХРИСТ
Труба! Ты прав…
   АГАСФЕР
                Сбылось Писанье.
Веди ж толпу на покаянье.
Труба зовет!
   АНТИХРИСТ
                О, наказанье!

    (Антихрист убегает. Агасфер опускается на колени.)

   ТРУБА
  (из туч)
Во вретище, на пепле, мир, воссядь!
Тебе личину блеска время снять:
Кружится в тучах ангельская стая,
Суд возвещая.

Падите в бездну с вашей высоты,
Колоссы естества и красоты!
Колонны, шпили в золоте и башни,
Вы - день вчерашний,

И вам, надежды почестей и слав,
Пора сокрыться в бездне, смерть приняв!
Всему туда же предстоит скатиться,
Чем мир гордится.

Ты ж выйди к солнцу, бывшее всегда
Сокрытым как достойное стыда.
Вы, мысли тайные, разоблачитесь
И прояснитесь.

Наружу все, чем светятся сердца!
Дела ничто, но свету несть конца!
Жизнь в уповании, а страх и горе
Исчезнут вскоре.

Прочь монументы! Истребите с плит
Дел черных память и в слезах ланит.
Вас, прах остылый и гнилые кости,
Ждут к Богу в гости.

Кто прежде умер и теперь умрут -
Да явятся они на Божий суд!
Душе нагой дано на суд явиться -
Ей негде скрыться.

Течь перестаньте, жизни родники.
Ты ж, время, стой законам вопреки!
Лишь глас трубы из вечного предела
Да льется смело.
   АГАСФЕР
Небесные гудят колокола,
И с ними бездна голос обрела;
Глас трубный до костей меня пронзает,
И хор ему с вершины отвечает,
И плач доносится из глубины.
Господь, я твой! Дни мира сочтены.
Вот, здесь я, у кладбищенской стены
Сижу, к трубе прислушиваясь судной,
И радостью я опьянен подспудной!
Гробов целуя перегнивший прах,
Надежд блаженство я несу в мечтах.
Мне голос возвестил, что наказанье
Завершено и позади страданье.
Он вестью гибели потряс умы,
А мне приотворяет дверь тюрьмы!
Где людям тяжкий сон смыкает вежды,
Я милостивый слышу зов надежды;
Сквозь мрак могильный Божьего креста
Мне на груди сияет красота,
Твоим вхожу я в Вечности врата!
             (Поднимается.)
Земля дрожит… Все вещи вкруг сместились,
Все краски на земле переменились.
И даже этот сумрачный погост
Преображенным явлен в свете звезд!
По-прежнему все тихо, как в пустыне,
Но на гробницах свет играет синий.
И показалось мне: средь темноты
У древней, оседающей плиты,
Там, где к стене колонна привалилась,
Тень чья-то из могильных недр явилась
И нечто мне ее напомнил вид…
Он ужасом объят и весь дрожит!
Тебе спасенья нет, но подойди же,
Давай поговорим… О Боже, чьи же
Передо мною резкие черты?
Когда, в кой век со мною знался ты?
При свете надпись мне видна с плиты.
В то время жил он, коль судить по датам,
Когда… Он звался Понтием Пилатом!
   ПИЛАТ
    (с могильного камня)
Кто звал меня? Ответствуйте скорей.
   АГАСФЕР
Я вас увидел вновь. Чрез столько дней!
   ПИЛАТ
Да, я Пилат.
   АГАСФЕР
                Мне так вас не хватает.
Ведь это вы?
   ПИЛАТ
                Но кто меня здесь знает?
   АГАСФЕР
Один из тех, чье имя удержали,
Быть может, вашей памяти скрижали.
Нуждались вы порой в моей услуге:
Я обувь вашей мастерил супруге
И вам самим.
   ПИЛАТ
                Не в римской ли округе?
   АГАСФЕР
Нет! В Иудее были вы диктатор,
Там это называлось прокуратор,
Наместник…
   ПИЛАТ
                Значит, что ж? Ты иудей?
   АГАСФЕР
Пилат, вы живы в памяти моей.
   ПИЛАТ
Теперь там, в Иудее, все спокойно?
   АГАСФЕР
О, жалости моя земля достойна!
Дни униженья для нее пришли,
Вы б не узнали прежней в ней земли…
Забвенна память Иудеи ранней,
Нет даже и развалин древних зданий.
   ПИЛАТ
Прости, пожалуй, что преемник мой
Так надругался над твоей страной.
Что ж император? Он его судил?
   АГАСФЕР
Ваш император? Он давно почил.
   ПИЛАТ
А новый, вслед за ним вступивший в силу?
   АГАСФЕР
И вслед за ним же он сошел в могилу.
   ПИЛАТ
И снова власть сменялась?
   АГАСФЕР
                Много раз.
Ах, это огорчит безумно вас…
Страх, как земля с тех пор переменилась,
Историей немного сохранилось.
А Рима больше нет.
   ПИЛАТ
                Что ты сказал?
Так сколько лет назад я прахом стал?
   АГАСФЕР
Тысячелетья!.. Но не все гроба
Так счастливо оберегла судьба.
Я часто к этой приходил могиле,
Не ведая, кого в ней схоронили.
О вашей я наслышан был опале,
Но вот вы сосланы в какие дали!
Не Рим, а край далекий прах ваш взял.
Но вы вздохнули – я не то сказал?
   ПИЛАТ
Я не могу ступить – к земле прирос,
Поэтому приблизься ты сюда
И, может быть, на мой ответь вопрос.
В твоей истории загадок много…
Ты проходил вдоль кладбища дорогой –
Что ж, ты, как я, из мертвых воскрешен?
   АГАСФЕР
Нет, в гроб к червям я не был положен.
Со мной иначе… Под плитой вы спали,
Мне ж страх и трепет век смежить не дали.
Вы сделались с минуты роковой
Бездвижны, словно камень гробовой,
Я ж, землю обходя, был чужд покою,
Бит бурями и злобою людскою…
У мертвых связаны язык и руки,
А от живых обиды все и муки…
Вам с ласкою земля легла на грудь,
А я по ней вершил бескрайний путь;
Блаженны вы, что под землей проспали
Превратностей ужасную чреду;
Я ж, как никто, испил земной печали,
Изношен, как никто, я в гроб иду.
    ПИЛАТ
Себе противоречишь ты все время.
Ты говоришь, в одно мы жили время –
Но ты живой, хотя согбен и сед,
Меня же нет уж много тысяч лет…
   АГАСФЕР
Загадок много…
   ПИЛАТ
                Ты бы поспешил
Развеять мрак.
   АГАСФЕР
                Я страшно согрешил,
Но то, чем совесть я отяготил,
С тем связано, в чем вы виновны были.
   ПИЛАТ
Выходит, ты – судья грехам моим?
   АГАСФЕР
Вернитесь мысленно в Ерусалим!
Седьмого прокураторства пора…
Все ясно в памяти, как бы вчера…
Тот месяц, день и час, страна, часть света.
   ПИЛАТ
Поближе к делу, друг. Причем все это?
   АГАСФЕР
Пред Пасхой пятница была тогда.
Вы вспомнили, наверно? День суда.
Дни ясны по весне, прохладны были
В моем краю…
   ПИЛАТ
                Постой! Кого судили?
   АГАСФЕР
Из Назарета Иисус.
   ПИЛАТ
                Оставь.
Молчи о нем. Я знаю, что не прав.
   АГАСФЕР
В мой двор вошел он, осужденный вами.
Его изгнал я, топая ногами,
Проклятье выкрикнул ему вослед –
И осужден скитаться сотни лет.
В день смерти мне прощенье обещали,
Но вас я должен повстречать вначале.
И вот, не в силах превозмочь печали,
Я говорил, что тяжко виноват,
Но менее страдаю, чем Пилат.
Я гнал Его, но вы – приговорили,
По вашей воле крест установили.
   ПИЛАТ
Не мучь, и так уж я истерзан весь.
   АГАСФЕР
Постойте, господин, останьтесь здесь!
Без гнева ваше говорю я имя.
Я не сужу вас заодно с другими;
Вы дороги мне, как никто: домой,
В отчизну, путь направили вы мой.
Ваш облик воскрешает от забвенья
Мой дом, родню, всю память поколенья.
Сиона стены я, как прежде, зрю,
Встречая юности моей зарю.
И дни минувшие, как будто братья,
Приемлют старца древнего в объятья.
Хоть миру суд последний предстоит
И раб ваш у спасенья врат стоит, -
Но власть сильна у памяти былого:
Нахлынула – и трепещу я снова.
За все мои наказанные дни
Мне встретились знакомый вы одни!
Взгляните на меня! Обличье ваше
Вливает в сердце радость полной чашей.
Откройтесь мне. Как знать? А вдруг я тот,
Кто даст вам утешенье в свой черед.
Вы умерли легко?
   ПИЛАТ
                Нет, очень скверно.
Опасно вспоминать о том. Не мучь!
   АГАСФЕР
Я мог бы вам послать надежды луч.
   ПИЛАТ
Чем ты меня утешишь, старец хилый?
Что пальмы шум ласкать мне будет слух
И скрашивать жестокий сон могилы?
Но вот опять я пробуждаюсь вдруг:
Слух не колеблет ни одно движенье
И ни единый луч не входит в зренье,
Все пусто, молчаливо и темно,
Лишь душу мучит все одно, одно!
Избыты, скрыты прежней жизни знаки –
Лишь эта мысль живет в кромешном мраке.
   АГАСФЕР
Что ж это?
   ПИЛАТ
                То, что раз я испытал.
Мне слово душу режет, как металл.
   АГАСФЕР
Какое?
   ПИЛАТ
           «Что есть истина?»
   АГАСФЕР
                То слово,
Которое Господь от Вас слыхал?
И в час суда вы вопрошали снова –
И не было ответа никакого?
   ПИЛАТ
О том же и в гробу я размышлял.
   АГАСФЕР
О, диво! Что же, вы нашли ответ?
        ПИЛАТ
Пожалуй, да - вернее все же, нет.
Ведь в смерти все не так, как в беге лет...
“Что - истина?” - тебя, пожав плечами,
Бывало, спросят - так, между делами,
Еще поспорят с близкою душой
Иль пошумят в компании большой;
“Pro”  c  “contra” держат верх попеременно,
И “да” уважено, и “нет” почтенно.
Ну ладно - так, а ведь бывает хуже:
На пулю ставят правду в час досужий,
Забавы ради, познанной в игре!
Нет, по-иному все о сей поре.
О, непомерно истины значенье,
Когда надежды нет на возвращенье
В ту общность... И теперь я думать стал:
Она - тот дух, что муку испытал...
Ко мне по смерти все один и новый
Входил он, облики менять готовый,
И чуть являл я на вопрос ответ -
Он отвернется от меня - и нет...
       АГАСФЕР
Коль ваш вопрос вы помните в могиле,
То, верно, помните и  как судили?
        ПИЛАТ
Ты веришь в то, что память здесь цела?..
О этот суд! Поверь мне, несть числа
Его возвратам... Кажется, и тут
Я все держу и вижу этот суд!
И тот, носивший Иисуса имя,
Все представал пред взорами моими.
Туда, нельзя где иудеям быть,
Он взятый - правду мог ли говорить,
Тем паче миру истину явить?
Да, отвечал я, да на то и это -
Иного мыслить не желал ответа, -
Чем дольше зрел я лик его и взгляд,
Тем тверже знал, что он не виноват;
И начинал я верить непреклонно,
Что он - от истины, я ж - от закона.
Он был правдолюбив, невинен, благ,
Но... “Царство истины” - сказал он так...
И добавлял: “Дана в том царстве власть мне” -
Как было тут в сомнение не впасть мне?
И трезвый ум мой склонен был язвить,
Когда он молвил (здраво ль, посуди ты),
Что царство это в мир нельзя явить,
Оно лишь в помыслах иным открыто,
А сбудется вполне в его лице
При страшном судище и при конце!
Вот пред собой поставил я заданье,
Чтоб этой логике дать оправданье,
И, не найдя, его я вновь судил -
И вновь опять невинным находил...
Так расширялись истины дороги,
Что уж не чаял донести я ноги.
Где частных истин тропы разбегутся,
 Я знал, что там они в конце сойдутся -
И в этой точке я остановясь,
Постигну с высшим внутреннюю связь -
Так, может статься, обрету я Бога -
В нем истин всех конец, сколь их ни много.
Но как тогда людей я успокою,
В особенности тех, чьим судиею
И чьим начальником поставлен был?..
Нет! Правды Иисус не возвестил
И в царстве том ни разу не являлся,
Чьим государем пред людьми назвался!
Да! Суд мой честен, я не погрешил...
Но тут к нему я взоры обратил
И понял в миг, что осуждал напрасно:
Все в нем казалось чисто и прекрасно,
И были не о нем слова мои...
Вот вновь я сел на место судии
И заново в суть дела погрузился,
К свидетельствам, доносам обратился -
Всего покуда не перелистал;
И с места моего тогда я встал
И сел в последний ряд, чтоб издалече
Исслеживать процесс и слушать речи.
Но истины я не увидел вновь
Во всей чреде им высказанных слов
И чуть иначе рассудил, чем ране:
Да, царь, но в царстве собственных мечтаний,
В стране иллюзий, где царей таких
Несметное число еще других.
Но приговор едва я произнес,
Как вновь его поставил под вопрос;
Мне вспомнились лицо его и слово -
В них столько было ясного, простого,
Доверчивого... И чело, и взгляд
О том, что он невинен, говорят, -
А ведь обманщик так же и глазами,
И видом всем нечестен, как словами.
Не мог он лгать! Правдивы и честны
Его черты - и нет на нем вины!
“Он вправду царь!” - провозгласил я, сжалясь.
          АГАСФЕР
Но и на этом вы не удержались?
           ПИЛАТ
О да, сомненье одержало верх,
И этот новый вывод я отверг.
Так, новые сужденья выдвигая
И в следующий миг опровергая,
Менял местами правду я и ложь...
О Агасфер! Едва ли ты поймешь,
Что вынес я, за истину страдая!
Как мельничная лошадь круговая
С той мыслью, что не видно маяка,
Что истина все так же далека,
Вперед спеша, назад я возвращался,
И не кончался путь мой, не кончался...
О, тягостней ярма был этот суд -
Ведь и раба вознаграждает труд;
Кто пал за истину, тех смерть прекрасна,
А я труждался низачем, напрасно!
У странника хоть мудрость есть и опыт,
Я ж в мир теперь несу один мой ропот;
Тревога вечная живет в гробах,
И в сердце мне один вселился страх!
       АГАСФЕР
Но истина - не то, чего боятся.
Она затем, чтоб ею вдохновляться,
Кто любит истину, и сам любим.
       ПИЛАТ
Все время перед взором он моим,
Такой, каким на судище явился.
Нимало он с тех пор не изменился,
И в душу новый страх вселял он мне,
Едва я сном забудусь в тишине.
Покоя мне не принесла могила,
Там так печально, тягостно мне было.
Все обращал он к совести моей
Один вопрос: “Кто я? Скажи скорей!
Ты сел судить, так вот и будь судьей,
Царь истины ли тут перед тобой?”
Но я и совесть вопрошал напрасно -
Мой приговор менялся ежечасно,
А он отсрочки не хотел мне дать...
О мука! Невозможно передать...
Кто сделает, чтоб не был я судьею?
      АГАСФЕР
Услышаны вы высшим судиею,
Из смерти в жизнь явились вы в сей час,
И судите не вы, но судят вас.
      ПИЛАТ
Судим... Но кем же?
      АГАСФЕР
                Истиной самою.
       ПИЛАТ
Кому же я вину мою открою?
       АГАСФЕР
Здесь, в новой жизни, вы не тот, кто судит!
Он, Иисус, на вашем месте будет.
       ПИЛАТ
Неправда!
      АГАСФЕР
                Нет, все правда. Он тогда
На казнь пошел от вашего суда.
И вот сейчас его настало время:
Судить он станет землю с нами всеми.
       ПИЛАТ
Он, связанным представший предо мной?
       АГАСФЕР
Он, тот, чьего распятья вы виной.
        ПИЛАТ
Он, кто в венец был облечен терновый?
         АГАСФЕР
На трон небес воссел он в жизни новой.
          ПИЛАТ
О, горе мне!
           АГАСФЕР
                Не бойся ничего.
            ПИЛАТ
Воссел он мир судить - как я его?
Весь гнев он на мое обрушит имя
За то, что было в Иерусалиме!
            АГАСФЕР
Он - истина.
             ПИЛАТ
                Он - истина?
              АГАСФЕР
                Да, он.
Так он зовется.
               ПИЛАТ
                Кто же из персон
Так может зваться?
                АГАСФЕР
                Тайна здесь большая.
Всех дел воочию не постигая,
Едва ль поверишь ты. Но он придет.
                ПИЛАТ
Да. И меня виновным назовет.
                АГАСФЕР
Напрасно духа вашего смятенье.
Мы были оба в страшном заблужденье.
Два грешника жестоких - вы и я -
Перед концом предстали бытия.
Рабы уже свободны от оков,
Хоть рабство живо в помыслах рабов.
Подвергнутый при жизни лютым карам,
Я в смертной мгле вас повстречал недаром:
Мой опыт может пользу вам принесть,
Без милости ведь наказанья несть!
В грозе суда есть радость упованья,
И посреди земного испытанья
Прозрел я пламя божьего суда.
И вот теперь идете вы туда.
         ПИЛАТ
Всю боль мою понять не в вашей власти.             
Моя душа расщеплена на части,
В предчувствии суда я трепещу,
Но некого исхода я ищу;
По горестям душа моя томится -
И чает истиною насладиться.
Провижу свет ее и чистоту;
Наказан ею - веру обрету!
          (Звучит труба.)

        АГАСФЕР
Чу! Слышите? Не громом и грозою
Озвучен небосвод, о нет! Трубою!
          ПИЛАТ
Согласно небо и земля гудят!
          АГАСФЕР
Второй уж раз зовет ее раскат -
Пришло подъема время иль паденья.
           ПИЛАТ
Раскат отчаянья и осужденья -
Теперь еще ужаснее он стал!
           АГАСФЕР
И вас, и всех он из могил воззвал
И к истине ваш путь сопровождает...
            ПИЛАТ
Как шаг мой быстр... Да! Верю - оправдает...
           (Пилат исчезает.)

             АГАСФЕР
Пилат, ответьте... Был - и нет!
Тень перешла туда, где свет.
Могила распростилась с телом
На кладбище осиротелом.
Осиротелом? Нет! Стеной
Картины жизни предо мной
Встают... Медь трубного закала
Уже ряды могил взломала
И призраки из темных нор,
Восстав, выходят на простор.

И много, толпы, вереницы
На землю из глухой темницы...
Несхожи как их позы, лица!
Те с радостью вперед спешат,
Другие в ужасе и горе,
С отчаяньем в чертах и взоре
Отшатываются назад.
Вон из могилы старой той,
Недавно давшей мне покой,
Отдвинув камень гробовой,
На волю чистый дух выходит
И в небо путь себе находит!
От смертных разрешась оков.
Хоть несколько скажи мне слов!
Смерть повстречать хочу я в силу -
Дай знать: что смертных ждет в могиле?

           ДУХ
В могиле - время сладостного сна.
           АГАСФЕР
Как это нежно ты проговорила...
Побудь еще... Когда ты рождена?
Тебя ведь молодой взяла могила...
            ДУХ
Марией Сегуйер я крещена -
Сперва отца я имена носила,
Потом того, чья стала я жена.
Любимый мой! Мне с ним жилось так сладко,
Но счастие земное было кратко:
Я вскоре в гроб была положена.
И вот любви меня уносит сила
К нему - тому, чье имя я носила!
Уже мне видятся его черты,
И новый путь наш скоро будет начат,
И не разрушит смерть моей мечты!
            АГАСФЕР
Воскресшая, скажи, а смерть - что значит?
             ДУХ
Она как сон, лишь сновидений нет;
И в крепком сне то образ, то желанье
Вплывают все же в смертное сознанье,
А там ни разу ни один предмет
Перед моим не предносился взором,
И звуки ни по одному, ни хором
Слух не тревожили своей игрой
Лишь в вере я все время пребывала.
От естества далек он, сон такой...
Но хоть ничто мне чувства не прельщало,
Каким-то дальним знанием я знала,
Что нечто делают со мной,
Что к жизни я влекусь иной,
Где тайна разъяснится
И чудо перемены совершится;
Но жизнь та далека,
Лишь сон дает мне свежесть родника,
Я как младенец на груди лежу,
Спокойным упованием крепка
И ночи завершение слежу -
Залог сверкающего дня;
И утро наступает для меня,
Где чуждо все  раздора и обмана
И тихо, словно свет обетованный,
И льется вниз роса из мягких туч,
И не оскудевает силы ключ,
И к вечной жизни вся душа стремится,
Где радость эта удесятерится.
Я не напрасно здесь!
Но ты, иссохший весь,
С отсутствующим взором,
Подавленный нуждою иль позором,
От возраста согбенный и труда, -
Мой друг, не бойся отойти туда!
Ведь не познав последнего мученья,
Не испытаешь чуда пробужденья!
И не приняв повязку на чело,
Ты не уразумеешь, как светло
Толпа лучей с небес во взор твой хлынет...
Мария же теперь тебя покинет;
Перед тобой мир временнный, пустынный,
А мне уж предстоят картины
Иной земли... Блаженный край -
Туда! Я больше не могу! Прощай!
          АГАСФЕР
Прощай!
Лишь голос мне подай, как бездны своды
Меня возьмут.
           ДУХ
                До встреч в стране свободы!
     (бежит вперед, расставляя руки.)

           АГАСФЕР
Ты благородною женой
Была в твой век земной.
Я помню, ты шептала
В тот миг, как умирала:
Жить вечно и любить, любить всегда!
Исполнилось желанное тогда,
И ангелы летят за нею!
Ее могила, стань теперь моею!
Уютен будет мой последний дом.
         (Идет к могиле.)   
Чей плащ там треплет ветер за бугром?
Убит, посмев чужие деньги взять, -
Теперь земля его не хочет брать!
Средь всех чудес, представших мне во славе,
Я позабыл о бывшей здесь расправе.
Восстали из могил тела -
Его ж труба не подняла,
Преступника и жертву мести,
Все он лежит на том же месте.
Черты его покой хранят
И странно неподвижен взгляд...
Кинжал торчит в его груди,
А в пальцах нож зажат, гляди!..
За смерть свою желал отмщенья.
Но что мне ближних прегрешенья?
Шаг сделаю еще, скреплюсь
На посох обопрусь мой верный,
Шагну, отворотясь от скверны,
Остановлюсь.
        (Останавливается и заглядывает в могилу.)
Темна и глубока могила,
И ей-то здесь приятно было?
Мир, замкнутый со всех сторон, -
Как сможет к свету вывесть он,
Где в этой глиняной темнице
Блаженство может затаиться?
Он, в чьей деснице мир наш скрыт,
Мои сомненья разрешит:
Огнь Духа разожжет природу
И сердца косную породу
Тяжелую, что твой кремень,
Содеет легкою, как тень,
И обратится в прах и дым
Свобода, коей дорожим...
Вот дом, куда вселюсь во славе!
Здесь, глину, пепел, хрящ и гравий
Природным фильтром он содеяв,
От кислоты, с дней иудеев
Во мне не изнанной крестом,
Спасет меня он в царстве том,
Изгонит злобы щелок едкий,
Чтоб как металл явился редкий
Гость смертный у спасенья врат
И в красоту небес был взят!
       (Бросает в могилу посох.)
Ты, сросшийся с моей судьбою,
Ступай вперед, я за тобою,
Но жестком ложе рядом будь!..
Ты прошагал огромный путь
С тем, кто в скитаньях обезножел,
Ты жизнь его душою прожил,
Его заботы облегчал -
Будь с ним, когда он всю печаль
Какую в нем взрастило время,
Отбросит прочь, как это бремя!
       (Кидает в могилу мешок.)
А ты под голову мне ляг:
Столетья на тропах печали
Ты спину тер мне больно так...
Часы в последний раз звучали...
Будь при конце, как был в начале!
И вас не надобно мне, кожи,
Со мной туда идите тоже,
Хоть там колодки мне не брать
И шила в пальцах не держать…
О, больше мне не знать труда,
Я стал свободен навсегда.
Ночь бесконечная настанет,
Где мир трудиться перестанет:
Она меня в объятья ждет,
“Во имя Бога - вниз!” - зовет.
         (Звучит труба.)
Вот, в третий раз труба звучала...
Да, что же это означало?
И север отвечал, и юг
На сильный и глубокий звук.
С гор, с неба эхо покатилось…
Вот свежая могила вскрылась,
На берегу восстал народ –
Последнего суда он ждет.
Я вижу: там, с другими рядом,
Ступает убиенный тать,
Успел уж на ноги он встать
И кладбище обводит взглядом.
А мне пора покой познать!

   УБИТЫЙ
Что со мной?
Я живой!
Боли нет, нет врагов…
Странный шум
Будит ум:
Жизнь влилась в мою кровь!
Сильный вновь,
Из оков
Дух стремится в полет.
Страха нет –
Ясный свет
В тьме провидеть дает:
Тропка тут,
Берег крут,
Дале – шире тропа;
Люд близ волн
Страха полн –
Я с тобою, толпа!
Люди – щит:
В гуще скрыт,
Незаметным пройду,
И потом
Под щитом
Я предстану суду.
    (Уходит.)

    АГАСФЕР
   (выглядывает из могилы)
Слаб этот щит – тебя найдут они!
Советую тебе: примкни
Не к этому, к другому хору.
Смертельно бледные ползут
Мужи и жены, лезут в гору –
Но как хитро себя ведут!
Разбились на ряды, и в каждом ряде
Сначала дети, а они уж сзади!
Хитро, да пользы вам не принесет.
А кто это там сзади всех ползет?
Антихрист, князь безбожников, гляди,
Ребеночка прижал, как мать, к груди!
На предрассудки ты смотрел смеясь –
Теперь ты суеверен, мира князь!
И твой хвастливый смех умолкнет скоро…
К рядам могил ведет дорога хора,
И тут им не укрыться – будет Суд.
Как дивно ангелы поют!
Теперь пора моим глазам закрыться
И самому последним сном забыться.

   ПЕСНЯ АНГЕЛОВ
Крепче очи закрой,
Одряхлевший в скитанье,
Мы пришли за тобой –
Взять у тела дыханье.
Се, с крылами оплечь,
У могилы мы встали –
В смерти душу беречь
Мы твою обещали.
Жизни кончены дни,
Долгой, бедной, бездомной –
Ляг теперь, отдохни
В сей обители темной,
Чтоб о радостном дне
Прянуть к горнему свету,
К богоданной весне,
К бесконечному лету!
   АГАСФЕР
Когда же позовут меня к ответу?
   ХОР
  (проносясь мимо)
Как гром небесный, звучит труба,
Земля разверзлась, пусты гроба.
Мы, мертвые, в общем хоре
Сюда от разных концов земли,
Страшась и радуясь, притекли,
И суд свой услышим вскоре.
Кто мало, кто много из нас успел –
узнает каждый про свой удел.
Но где Агасфер? О горе!
   АГАСФЕР
      (из могилы)
Оставьте, не примкнет он к вам!
Он ложе это выбрал сам,
На нем он остается…
Бог наперед меня судил,
Я чашу ту опустошил,
А вам еще придется…
Жид вечный жизнью истомлен,
Теперь умрет спокойно он
И в вечный мир возьмется.
   ХОР
     (издалека)
Он в час Суда прервет свой сон.
   АГАСФЕР
     (тихо)
И в вечный мир возьмется.
   (Умирает.)

        К о н е ц .

                (С датского)