Всю ночь в углу чего-то верещало...

С чего началась перестройка? С антиалкогольной компании, которую провозгласил Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев М.С., пытаясь одним махам покончить с пьянством.
 И это на Руси? Какая глупость и неосмотрительность. То, что эта компания провалится, сомнений не было, а вот реакция поклонников Бахуса даст свои плачевные результаты, а подпольное изготовление эрзац-алкоголя   и употребление суррогатов унесет не один десяток жизней страждущих   выпить.



Всю ночь в углу чего-то верещало,
А утром Формы приняло оно...
Так это ж радио на всю Москву вещало
Запрет на водку и частично на вино.

Я пулей вылетел, к отделу вин помчался,
Ну, думал, буду первым, как вчера,
Так я ж сто двадцать третьим оказался,
Вот, черт возьми, а это в семь утра...

Ох, какая жуткая картина,
Куда податься, как же дальше жить?
Да нет, не против я решения Совмина,
Так ведь ни выпить стало, ни поговорить.

Я семь часов стоял за «бормотухой»,
Поднялся жар, упал, себя кляня,
В санчасть снесли, сказали: «Прёт сивухой!»
Так это ж дух выходит из меня.

Побрел к аптеке сбить температуру,
Надеясь, может там чего нальют,
Опередили, кто-то выпил всю микстуру,
А что осталось, по рецептам продают.

Меня лишили прогрессивки и тринадцатой,
Меня позором заклеймили на доске,
Так я ж больной хожу без водки, братцы,
В момент погибну в грусти и тоске.

Да что там водка, мне стакан «Кавказа»,
Как горсть овса отборного коню,
Но нет его, пью всякую заразу,
И «Полироль» мне, как коньяк «Камю».

Я перепробовал все пасты и шампуни,
Одеколон пил и денатурат,
Затер бочонок браги – штрафанули
И отобрали самогонный аппарат

Вот, если протрезвею в выходные,
В слезах пойду к Совмину на поклон,
Скажу министрам: «Дядечки, родные,
Оставьте хоть тройной одеколон.

Взгляните на ужасную картину,
Куда податься, как же дальше жить?
Мне кажется и вашему Совмину
Порою хочется... поговорить».