Из цикла - Прощание с Людмилой

*   *   *
Вот и всё, стала ты не моей, не земною:
Не сберёг я тебя, не сумел, не помог…
Я не думал, что так это будет со мною —
Я дышать не могу: в горле — боли комок.
Шкаф открою — там платья твои, все наряды,
Поливаю на окнах цветы, в каждом — ты.
Даже вздрогну, почудится, будто ты рядом,
Оглянусь и опомнюсь — пустые мечты.
Я, бывало, шутил, повторяя Светлова,
Что о мертвых жалеть, пожалейте меня…
Ты ушла, не дождавшись утешного слова,
Так нелепо — в больнице, средь белого дня.

*   *   *
Как ты бледна! Каким нездешним светом
Озарена! Я просто не могу…
Я не хочу жить без тебя на этом,
Покинутом тобою берегу.

Ты жди меня. Я уговор наш помню,
И даже место рядом застолбил.
Я лишь теперь, с твоим уходом, понял,
Как был я счастлив: я тебя любил.

*   *   *
Когда тебя уже несли с машины,
Задели краем гроба деревцо,
И вдруг оно снежком припорошило,
Как саваном укрыв твоё лицо.

Он до весны, наверно б, не растаял,
Декабрьский снег, но я его стряхнул.
А боль моя лавиной нарастала:
Ну как оставлю я тебя одну?

*   *   *
За сорок лет, что прожили мы вместе,
Немало было и печальных дней,
Но день твоей скоропостижной смерти
Печальней всех печальных и трудней.

Он, этот день, и мой уход ускорит.
Не представляю, как бы выжил я
Наедине с безмерным этим горем,
Когда б не Божий храм и сыновья.

Когда дышать, казалось, нету силы
Три самых первых, самых тяжких дня,
То наши дети, оба наших сына,
На шаг не отходили от меня.

У всех святых, которым ты молилась,
Я ставил свечи и стоял, скорбя,
Покуда служба в этом храме длилась,
Где поминали каждый день тебя.

Душа твоя предстанет перед Богом —
«О Господи, конечно же, грешна!..»
Но будет Бог к тебе не слишком строгим,
Ты верою в Него защищена.

*   *   *
Ты вся — эрогенная зона,
От губ и до пальчиков ног.
Наверное, мне тебя в жёны
Сам Бог тогда выбрать помог.

И в двадцать была ты желанной,
И в сорок, и за шестьдесят,
Хотя и считала неглавным
Постельный супружеский лад.

Как все мужики, небезгрешный,
Я мог тебя сравнивать, но
При всей их красивости внешней
Ты лучше была всё равно –

Природным своим обаяньем,
Уменьем прощать и терпеть,
И песни душевные петь,
Детьми, наконец, сыновьями…

*   *   *
Я при тебе не плакал — ни от боли,
Ни от обиды, разве что во сне.
Считалось: у меня есть сила воли.
Но эту силу ты давала мне
Своею верой: что бы ни случилось,
Я поддержу, я выручу, спасу…
Не выручил. Не спас. Не получилось.
И эту боль я не перенесу:
Нет сил моих, я плачу, я рыдаю —
Я без твоей поддержки пропадаю.

*   *   *
Сколько лет или дней осталось мне,
Вряд ли можно наворожить,
Но до самой глубокой старости
Не хотелось бы мне дожить.

Пусть придёт ко мне Неминучая
Хоть сегодня, хоть через год,
Лишь бы знать, что других не мучаю,
Что не в радость им мой уход.
               
                2000

*   *   *
А жизнь – она продолжается,
Она не ушла с тобой.
Прости ты меня, пожалуйста,
За то, что утихла боль.
Что рядом с тобою местечко
Не занято мной пока,
Хоть двадцать четыре месяца
Минуло с того денька.

Сон ли  мне снится, эхо ли:
Голос твой, ты — поёшь…
Как будто куда уехала
И там, без меня, живёшь.
Ах, это мои же записи
На лентах старых кассет:
Кнопку нажал и запросто —
Все еще живы, все...

                2002

*   *   *
Голос твой, колокольчик серебряный,
Смех твой, говор твой, песни твои,
Будто речка журчит под деревьями,
На которых звенят соловьи.

Не утих он с твоею кончиною,
Не умолк навсегда, не пропал,
Он моей неизбывной кручиною
И моим утешением стал.

Наяву его слушаю — в записи
И во сне. Чуть не каждую ночь
Мы с тобою встречаемся запросто,
Словно можем друг другу помочь.

Голос твой, жизнь твоя продолжается,
Смейся, милая, пой, говори,
В Невозможное дверь отвори,
Там, как Феникс, душа возрождается.
               
                2004