Кто я?! Из книги - Письма

Зеркало всегда против. Видишь себя в нем регулярно,
но замечаешь вдруг. Поэтому, когда оно запотевает,
осложняется процесс бритья, а также самооценка.
В ночь на 2001 год, а точнее в пять минут третьего
тысячелетия, случайно наткнувшись на свое отражение
в зеркале, и застигнутый им врасплох, я, в очередной
раз, задал себе этот же вопрос – «Кто там?».
У меня уже был накоплен материал для первой в
моей жизни книжки, и я находился в состоянии шаткого
равновесия: сдавать в печать или еще потянуть.
В нем я замыслил темку роденовского «мыслителя» –
трансформера. Как, например, в позе мыслителя будут
выглядеть обезьяна, носорог, милиционер, Незнайка,
кентавр, змея, кактус, статуя Свободы, Буратино, девушка с   
 г р е б л о м    и т.д. В связи с отсутствием художника-иллюстратора
от этой идеи пришлось отказаться. После в какой-то из
книг я удосужился лишь на предположение, что изобразить
в позе роденовского «Мыслителя», скажем,
Венеру Милосскую невозможно, поскольку она безрукая.
Т.е. ей нечем думать.
Кроме того, я додумался, простите, до гениальной
штуки. До эволюции или происхождения того же мыслителя
Откуда он мог взяться, а главное о чем думает.
В «Реминисценциях»,  по вышеуказанной
причине пришлось ограничиться корявым высказы-
ванием. Это как раз тот случай, когда лучше один раз
увидеть, чем три раза услышать. А теперь увидьте:
лестничная площадка современного дома, на которую
выходят несколько квартирных дверей. После стука в
одну из них из-за нее доносится естественный вопрос –
«Кто там?». Под дверью сидит роденовский «Мыслитель»
и соображает, что ответить. До сих пор кумекает. И это
еще не все: на двери табличка – «Огюст Роден»
Вот и у меня нет ответа на этот вопрос. Можно, конечно,
скалькулировать, но не хочу выглядеть спекулянтом.
Speculator, к вашему сведению, переводится
двояко: а) философ, мыслитель и б) спекулянт. В ту
новогоднюю ночь я решил идти сдаваться. Теперь
читайте, и сами догадывайтесь «кто там».
Меня иногда спрашивают, считаю ли я себя философом.
Я иногда отвечаю: в большей или меньшей степени, если вы не будете
требовать у меня диплом соответствующего учебного
заведения. Самого сильного психолога, даже психо-
терапевта, я однажды встретил в парикмахерской. Он
стриг людей. Именно от него я услышал постулат, ко-
торый потом не раз мне помогал как в бизнесе, так и в
человеческих взаимоотношениях: – Ни один клиент
не может быть потерян навсегда!
Контрапункт. Чересчур человеческое все чаще берет
верх.  Почему-то с возрастом бытие, (читай – характер), т.е. физиология, берет
верх над терпением и мудростью, т.е. над психологией. К сожалению.
Уродство тела не компенсируется красотой души.
А глубоким философом мне в свое время показался
водитель ассенизационной машины. «Какое
счастье, что люди не летают!» – частенько повторял
он, глядя на цистерну, полную по горлышко. Кому
же еще быть философом, если не говновозу, ежедневно
имеющему дело с последствиями человечества.
Эти двое обладали талантом выслушать самого
занудливого собеседника, поставить себя на его место,
сказать меткое слово, дать совет, помогающий выжить,
не спешили осуждать, умели в подонке разглядеть
ребенка, а на кладбище – много плюсов. У них
было то, что я назвал бы душевным призванием. А эта
штука посильнее диплома философского факультета
или, скажем, фаллоса Гете.
Чтобы что-то выразить, воплотить, осуществить,
нужна великая энергия сомнения. А я человек
сомневающийся, с подозрением относящийся
к фундаМЕНТАЛЬНЫМ истинам. Сомнение же,
напомню вам одного из моих любимейших мудрецов
Сократа, и есть начало философии.
Наша жизнь, увы, изобилует паскудными открытиями,
в т.ч. относительно наших ближних. И если вы
терпеливо, с пониманием и достоинством относитесь
к каждому из таковых, если вы считаете, что препят-
ствие – это возможность, если вы исповедуете принцип:
– «Fuck it before it fuck you!», то я и вас буду считать
философом.
------------------------------------
Этот принцип я «художественно» обработал и зарифмо-
вал, но на презентациях не озвучивал – чересчур уж отдает
некрофилией:

«Передряги жизненных цунами
научился видеть я в гробу, –
женскими зову их именами,
и е..у, е..у, е..у!
----------------------------------------------------
Относительно себя могу лишь добавить: я –
и р о н и к,  грустно посмеивающийся над действи-
тельностью и над самим собой, (как частью этой дей-
ствительности), дурак не первой свежести, философ
прикладной, а не возвышенный. У меня и юмор-то с
расстегнутым гульфиком.

Питался я не манной кашкой,
и даже будучи в починке,
держал всегда я нараспашку
рубаху, душу и ширинку.

Кукиш в моем кармане – подчеркнуто скоморошный
и нечаянно философский. Я им частенько отгора-
живаюсь от упомянутой действительности, это позво-
ляет мне блюсти олимпийскую отстраненность, интел-
лектуальную и эмоциональную сохранность, адекват-
ность самому себе. И тут, очевидно, уже ничего не сделаешь. Да и
не надо. Просто я из тех особей, которые не пытаются
себя приукрасить, даже имея на это нешуточные осно-
вания. При этом, поверьте, я прекрасно понимаю, что
это раньше естественность выглядела никак, а сей-
час – смешно.
----------------------------------------------
Степень накала самокритики и осознания собственной
никчемушности однажды вылилась и в такое:

Дожился: в сортире, в начале дня
г…. по – хозяйски отторгло меня.

Как говорится, дерьму, куда я вляпался, не повезло.
Оно было достойно лучшей участи.
Зато в паузе и за пазухой у меня не камень, а теплая
домашняя котлета. Можете потрогать.
Элементарный, сиюминутный, почти риторический
вопрос «Кто там?» может заставить задуматься
о Вечности. Помните, когда-то издавались книги
«Домашний мастер», «Химия в быту» и пр.? Так вот, воз-
можно, я уже давно пишу одну большую   п е т р о ф и л ь с к у ю   
книгу под названием «Прикладная философия» или «Философия в быту».
И, если когда-нибудь читатели сочтут мою, с позволения сказать,
м е т а п е т р о с о ф и ю    заслуживающей такого названия,
я буду считать, что мне оказана великая честь.
В свою очередь критики, которые отыщут достойные
аргументы против моих жизненных воззрений, окажут
мне честь не меньшую.