Всё хорошо

и как только она очнётся, бессильная, на кровати,
до краёв наполненная золотистым светом, горячим воском,
кто-то скажет бесшумно –
«да, интересно, насколько хватит
вот тебя, чьей жажды не утолить и войску!»

кто-то третий, незримый, незваный, сядет у изголовья
птицей-падальщиком,
со скептически скрещенными руками,
спросит тихо и вкрадчиво:
«что будет с этой – которой? – твоей любовью
и когда, и в какую именно воду канет?

ты же лучше умеешь одна - в волосах и в кармане ветер,
ты, как дерево, тянешься к небу и просишь молний,
ждёшь холодного лезвия;
что тебе с ним, ответь мне,
ты же знаешь, как всё бывает, или тебе напомнить?»

и она наконец-то вскинется коброй и бросит подушку в стену,
прошипит в темноту: слушай, выключай бред кобылы сивой,
я глаза тебе выцарапаю,
прекрати свои сцены, -
дай мне просто побыть счастливой.

несмолкающий дождь разбудит того, кто рядом, -
и она тоже станет дождём, огнём, серебром и шёлком,
и запишет потом в блокнот:
«пятнадцатое октября.
да.
мне не кажется.
это правда.
всё хорошо».