На балу Жизни

Чьей-то тенью сквозь туман проходит Она.
Нет сомнения - это просто самообман.
Возвышая, отправляясь в мир иной,
В медленном вальсе - это смерть танцует со мной.
(Autumn Rain Melancholy «Перед ступенями бесконечности»)

А Вы были на балу Жизни? Я уверена, были, просто не замечали этого – привыкли находиться там. Иногда, бывало, Вы замечали на миг, что находитесь на карнавале, но тут же мотали головой, убеждая себя «Нет, этого не было и не могло быть» И все исчезало. Тех же, кто оставался, видел происходящее и пытался убедить в том остальных, считался сумасшедшим человеком и неинтересным собеседником. Я расскажу Вам, как это бывает, и в моей героине, я уверена, Вы узнаете себя.
В зал зашла девушка в платье, в котором сочетались синий, лиловый, зеленый и голубой цвета. На ней была зелено-коричневая маска, будто бы листва закрывала ее глаза. Она шла по огромному залу, заполненному людьми, не зная их имен, не видя лиц – все они были закрыты масками. Ее имени тоже никто не знал, да никого это на самом деле и не интересовало. Когда она еще только зашла в этот зал, ее тут же окружили люди, впрочем, без особого интереса, говорившие с ней. Люди были в разных масках. На каких-то из них была пыль, какие-то были покрыты жирными пятнами, какие-то заляпаны, какие-то обагрены кровью. Преобладал серый цвет масок, среди которых с трудом, но все же можно было разглядеть их первоначальный цвет. И лишь у одного или двух цвета оставались яркими - такими, какие были изначально. Вообще-то предпочтительнее было оставаться без масок. Люди любили таких и говорили о них с уважением, но сами все-равно, несмотря на свои же слова одевали маски. Говорили, что люди без масок все же находились в зале, но наша героиня их не видела. Говорили они обо всем, о чем только можно: о погоде о своих достижениях, о личной жизни «вооон той расфуфыренной идиотки с желтым пером на шляпе», затем обычно, фальшиво улыбнувшись, делали пару комплиментов и отходили к следующему вошедшему со словами «А смотрите, сударь, вон та, только что вошедшая молодая девушка... так безвкусно одета и так выглядит – явно она не от мира сего...». Наша незнакомка так же фальшиво улыбалась в ответ. Ей это было противно, она, как, впрочем, и многие другие, втайне завидовала тем, кто не хотел этой фальши, избавлялся от нее, но она не хотела так же, как и те смельчаки, быть отвергнутой обществом, бывшим на балу, и поэтому все же была такой, как все так же улыбалась, пыталась поддакивать, лицемерить. Пусть ей это было противно. Она бы даже, может быть, привыкла к этому и чувствовала себя вполне в своей тарелке, если бы не видела краем глаза, как у стены один парень в синей маске, почти нетронутой той серостью и сохранявшей свой яркий цвет, направил на нее взгляд и лишь смотрел, не решаясь подойти. Его золотые волосы отражались, казалось во всех зеркалах зала. И хоть все зеркала были кривыми, каждое из них давало правильное изображение этого юноши. Когда она снова улыбалась одной, очень уважаемой даме и склонялась перед ней в реверансе, юноша с презрением в глазах отворачивался и с болью закрывал глаза, гася карий свет, льющийся из них. Именно это заставляло нашу незнакомку вновь устыдиться своим поступкам и спрятаться за веером, чтобы только скрыться от взгляда этого юноши, который, казалось, видел ее насквозь.
Сначала наша незнакомка, увидев, как все танцуют, тоже хотела, было, к кому-то присоединиться, но, кажется, в том обществе первый человек, предложивший танец считался проигравшим своеобразный негласный спор.
Несмотря на это по залу кружилось множество пар. Были там и полупрозрачные пары – такие были, казалось, счастливы друг с другом и с радостью общались с другими, не оставляя, однако, друг друга ни на секунду. Несколько пар, в которых были либо юноши и девушки, либо же люди преклонного возраста и одна пара из взрослых людей, лет тридцати. Те чем-то напоминали полупрозрачные пары, но на их лицах часто тоже присутствовали фальшивые улыбки. И они обычно ни с кем не общались, желая проводить время лишь со своим кавалером, либо же дамой. Остальные - большинство – расходились после одного или двух танцев. Там было несколько мужчин и женщин, танцующих лишь за деньги, остальные просто расставались. Некоторые при этом пыталась отщипнуть хоть часть украшений от костюма своего партнера, радуясь потом, что оставил его или ее без перышка, бусинки, а то и колечка.
Наша девушка сначала задумчиво проследила за двумя богато одетыми, развязно ведущими себя парнями, стесняясь к ним подходить, и они, даже не заметив ее, вскоре нашли себе партнерш. Один подошел к ней. Его видели все в этом зале, но каждый видел его по-своему. Кому-то из девушек казалось, что он танцует с ней, кто-то вообще видел его в другом конце зала, кто-то ставил на то, что эту партию в покер он обязательно выиграет. На самом же деле он тихо сидел на одном из кресел, ни с кем не говоря и рассматривая через монокль игрушечного солдатика, оставленного одним из детей, только что игравших неподалеку. Но нашей незнакомке сейчас казалось, что он приглашает ее на танец. Его маска была ярко-салатовой, режущей глаза. Ее края были серыми, на переносице она была желтой, а вокруг глаз алые кровяные пятна. Небольшие, но заметные.
-Могу я Вас пригласить на танец?
Девушка смущенно улыбнулась и подала ему руку, но парню, похоже, это было видеть не впервой. Он взял ее за руку и достаточно грубо потащил к центру зала. Один танец, второй, третий, четвертый и девушка начала уставать:
-Пожалуй, я пока отдохну. Простите, сударь, я не буду больше танцевать
Парень удивленно приподнял бровь, затем, схватив девушку за руку, резко притянул к себе:
-Будешь.
Вокруг зашептались. Появились презрительные усмешки в адрес девушки. Она же вырвала руку и убежала куда-то в темную, неосвещенную часть зала, пытаясь забыть об этом, стараясь, чтобы никто не видел ее порванного платья и не мог догадаться о том, что произошло. Тем более платье со временем могла приобрести старую форму и восстановиться, ведь этот юноша не был с ней. Она знала об этом, но так же не хотела никому признаваться. У многих в этом зале были подобные воображаемые партнеры и многие гордились своими партнерами, хотя, не говоря другим, что это всего лишь плод их фантазий, но незнакомка очень боялась увидеть подобное еще раз. Ей было стыдно продолжать танцевать после этого, но рассказать всем казалось еще более стыдным, да и людям было бы легче не верить ей и в момент признания и потом, в будущем.
Она видела лишь, как у стены один парень направил на нее взгляд и только смотрел, не решаясь подойти. Его золотые волосы отражались, казалось во всех зеркалах зала. И хоть все зеркала были кривыми, каждое из них давало правильное изображение этого юноши. Когда незнакомка прошла мимо, он лишь гневно качал головой, откидывая золотую прядку с лица, зажмуривал глаза, гася карий свет, льющийся из них, и сжимал в кулаки руки.
Чуть позже к ней подошли три юноши, один из которых был ее братом. В знак доверия они сняли перед ней свои маски, назвали имена. Теперь после этого немного странного обряда, они стали друг другу ближе, чем самые лучшие друзья.
После этого, отдохнув, она снова вышла в зал, полный какого-то тумана и той же фальши. Минуту спустя она подошла сама к одному парню, что был чуть младше ее, в коричневой с золотым маске, кое-где протертой и посеревшей, и спросила, может ли он подарить ей этот танец. Девушка понимала, как это некультурно, видела, как странно на нее смотрели люди, но ее это не волновало. Она хотела уподобиться тем, полупрозрачным, полным счастья юношам и девушкам. Парень станцевал с ней одну быструю мазурку. После этого к нему подошел другой юноша, из тех дворян, что забрасывают школу, чтобы поскорей начать битву. Из тех, кто никогда не будет прямо на дуэли стрелять в соперника, а предпочтет из-за угла выстрелить в спину, один из тех, кого всегда возносят, объявляют героями, и воздают вечную славу. Парень, что танцевал с нашей незнакомкой во время разговора, пару раз посмотрел на нее, потом вернулся и сказал, что не может сдержать свое обещание и остаться с ней до конца бала, так как он понял, что незнакомка не имеет склонности к подобным танцам, а вот графиня N. подойдет ему больше. Незнакомка слезно умоляла его остаться, но снова неудача. Несмотря на разговор о графине, ее бывший кавалер отошел в компанию парней и решил, что пока не будет ни танцевать, ни играть в покер, ни пить вино, урожая того года, когда еще дед его был такого же возраста, что и он сейчас.
И снова ее взгляд падал в сторону, и она видела, как у стены один парень направил на нее взгляд и лишь смотрел, не решаясь подойти. Его золотые волосы отражались, казалось во всех зеркалах зала. И хоть все зеркала были кривыми, каждое из них давало правильное изображение этого юноши. Когда незнакомка прошла мимо, он лишь гневно качал головой, откидывая золотую прядку с лица, зажмуривал глаза, гася карий свет, льющийся из них, и сжимал в кулаки руки.
-Может быть, Вы согласитесь на танец со мной?- послышался голос откуда-то из-за спины девушки
Незнакомка резко обернулась. Перед ней в черном плаще стоял некто мужского пола. Он совсем не походил на всех остальных. Нельзя было определить его возраст. Маска закрывала его глаза. Радужка глаз, почему-то отливала серебром. Он был одет в черный плащ, черную жилетку, под которой была модная черная рубашка, черные кожаные брюки, черные же сапоги и посеребренная шпага в черных ножнах. Узкие губы изогнулись в вежливой, притягательной улыбке. Узкое, красивое лицо было окутано ореолом светлых, песочного цвета, волос. Незнакомка вдруг поняла, что хочет получить этот танец. Она знала, что после этого не сможет больше танцевать, боялась, но желала этого, ибо видела в этом лучшее избавление.
-Могу я пригласить Вас на танец? – повторил человек
-Да, - тихо ответила незнакомка.
Все вокруг зашептались и быстро расселись по краям зала, отвернувшись и освободив место для них... или это только девушке так казалось?
Заиграла минорная, невероятной красоты мазурка. Человек нежно приобнял ее и довольно кивнул. Незнакомка не могла больше думать ни о чем, кроме этого.
Сначала он небольшими шажками передвигался к центру, изящно склоняясь в поклонах перед незнакомкой. Она неуверенно кланялась в ответ, вздрагивала, ощутив одну его руку на своей талии, палец в черной перчатке, обитой бархатом на запястье и взгляд, смотрящий ровно на шею. Это устрашало ее, но несмотря ни на что, уже приняв этот танец, она не хотела прекращать его. Ее взгляд случайно упал на листок бумаги, торчащий из кармана Черного человека, как будто, специально для нее. Там было всего три слова «петля, вода, клинок». Она знала, зачем это, к чему это. Именно ради этого она согласилась на танец, который все еще продолжался. Все вокруг подскочили, тоже начали танцевать, только вот у них получалось как-то неуклюже, странно, лишь этот человек, казалось, был неподражаем, невероятно прекрасен.
-Ты уверена, что хочешь уйти со мной? – тихо спросил он незнакомку
-Да – тихо ответила она
-Тогда скорее!
Музыка стала тяжелее. Казалось, будто туда добавили электрогитару, которая, как ни странно вносила своеобразную красоту в музыку.
Кружась, эта странная пара стала подниматься вверх. Девушка стала понимать, что ей не хватает воздуха, будто что-то душит ее. Она склонила голову на грудь этому Черному человеку. Он положил руку на свою шпагу, чуть отодвинув локтем плащ.
-Ты точно хочешь этого?
-Да! – просила она – Скорее же! Перестань мучить меня! Возьми меня с собой!
Человек вытащил шпагу и собрался уже вонзить ее в сердце девушки, как вдруг резко остановился.
-Стой! – приказала девушка в красном платье, расшитом золотом. Она бросила веер к этой странной паре. Веер ударил по руке человека, и он опустил шагу... и девушку, которая стала стремительно падать вниз.
-Зачем? – со слезами на глазах спросила она женщину, что помогла ей подняться
-Просто сейчас не твое время танцевать с ним, но ты получила такое знание, что не всем дано узнать.
И теперь тот парень, который до этого направлял на нее взгляд и лишь смотрел, не решаясь подойти, чьи золотые волосы отражались, казалось во всех зеркалах зала .И хоть все зеркала были кривыми, каждое из них давало правильное изображение этого юноши. Который, когда незнакомка прошла мимо, лишь гневно качал головой, откидывая золотую прядку с лица, зажмуривал глаза, гася карий свет, льющийся из них, и сжимал в кулаки руки, отошел от стены и взял незнакомку за руку.
-Я Вас прошу, подарите мне остальные танцы этого бала... и следующего... всех, что будут... А вслед за НИМ мы уйдем вместе... потом...когда придет наше время...
Люди вокруг, казалось, перестали их замечать. Женщина в красном ходила, сталкивая некоторых на землю или же помогая подняться. Мужчина в черном уводил с собой некоторых. Иногда же, поигрывая пистолетом «случайно» нажимал на курок. Или пускал шпагу в стену. Люди, уходившие с ним, не возвращались. А шальные пули или лезвие шпаги всегда находили цель. Незнакомка однажды попыталась помешать этому, но мужчина достаточно грубо отстранил ее
-Ты не в состоянии что-либо сделать, девочка. Отойди. Сейчас не твое время.

Каждый, находившийся в зале знал, что женщина в красном и мужчина в черном – хозяева бала. Они знали это, как и то, что ни один из них не сможет выйти с этого бала «прогуляться» - они все уйдут с мужчиной в черном...После этого они либо пропадут насовсем либо же сразу окажутся на следующем балу – таков закон женщины в красном. Лишь полупрозрачные пары умирать не будут. Они ничего не сделают, но их будут помнить. Не умирая, они будут присутствовать на каждом балу. Мало кто к ним присоединится, но пока у незнакомки и ее последнего кавалера есть все шансы на это. Исполнится ли это, я могу только предполагать. А знают об этом точно лишь хозяева бала, да сам Бог. А пока мы, как и все, присутствующие на этом балу должны видеть чистоту сквозь фальшь, уметь смеяться сквозь слезы и стараться отсрочить тот танец с человеком в черном. И наблюдать. Наблюдать за судьбами. Ведь каждому из нас дарован шанс устроить свой бал. Пускай в том же зале. Пускай там будет много балов рядом. Но мы и только мы сможем пригласить новичков на этот маскарад и только мы сможем дать их маскам сохранять тот цвет, какой был у них, когда они только вошли в сей зал. Зал Жизни.