Моим единомышленникам

 

Я пребываю в сытой барской лени,
 В тупик заехал жизни паровоз.
 Плывут неспешно сумрачные тени
 Моих отживших и неживших грёз.
 Не жду не звонкой славы, не признанья,
 Не вдохновляет творческий запой,
 Уже милей любовного свиданья
 Душе покой, сомнительный покой –
 Безрадостное, тихое болото,
 Души мятежной гаснет в нём запал:
 От умных книжек рот кривит зевота,
 А глупых, слава Богу, не читал.
 Халат, диван – Илья Ильич Обломов,
 Кальян, беседка и – Манилов я,
 И в мыслях хаос, и разруха дома,
 И мрут, как мухи, лучшие друзья.
 Не сетую, не плачу, не рыдаю,
 О тех ушедших звездною тропой,
 Но страшно то – я смерть воспринимаю,
 Как переход на уровень другой.
 Сумбурны мысли, как угарный бред,
 Невнятное бряцает что-то лира:
 Всемирная помойка интернет
 Стихи и прозу упокоит с миром.
 Там сотни тонн подобного депресса,
 Надежду тешут вырваться на свет.
 Откликнется ль из тины поэтесса,
 Подаст ли голос, как удод, поэт.
 Лесть фейерверком разрисует дали,
 В медовой сыте сладок горький яд.
 Рецензии на сайте, как медали,
 Здесь ими, как монистами, звенят.
 Как суетно, как глупо всё, как тщетно!
 Всё время беспристрастное сметёт:
 Проходят годы жизни незаметно,
 А свет в конце тоннеля будет Тот.
 Есть все же исключение из правил,
 Не то бы, я  себя наверняка
 Давно в такую глушь законопатил,
 В которой, даже ежикам тоска.
 Из мрака ночи, из болотной тины,
 Где ядовита липкая роса,
 Из хаоса всемирной паутины
 Ко мне летят родные голоса.
 Я слышу их, я чувствую, я знаю,
 Их по звучанью душ распознаю
 Они спешат из гибельного края,
 И мне призыв надежды подают.
 Друзья мои, писатели, поэты
 Не зря в трудах мы души жжем дотла.
 Да будет Свет! Пусть хоть не будет Света
 Мечта о нем отрадна и светла.

 15. 10. 09.