Шаги ангелов Генри Лонгфелло

 

Дня часы пересчитаю,
ГолосА в ночи...
Пробудись душа, родная,
Только не молчи.

Вечер лампами украшен,
Призраки в углах,
Тени скачут, тени пляшут
Вызывая страх.

Что-то лёгкое летает.
Я открою дверь.
Мой любимый, точно знаю,
Что ты здесь теперь.

Молодой, отважный, сильный
Вдруг затосковал,
На дороге жизни пыльной,
Замертво упал.

Вспоминаю, как родные
Тяжкий крест несли,
Горести пройдя земные
В мир иной ушли.

Все, кого я так любила,
Превратились в прах,
Только души не в могилах,
А на небесах.

Верю я, посланник  Бога
Ты всегда со мной,
От порога до порога -
За моей спиной.

Кожей чувствую сиянье
Светоч добрых глаз,
Это звёзды мирозданья
Смотрят  вниз на нас.

И в молчании, внимаю
Голосу души,
Что порою упрекает,
Просит не грешить.

И когда мне одиноко,
надо всё стерпеть,
Как бы ни было жестоко
Есть и жизнь и смерть!

Henry Wadsworth Longfellow

Footsteps of Angels

When the hours of Day are numbered,
And the voices of the Night
Wake the better soul, that slumbered,
To a holy, calm delight;

Ere the evening lamps are lighted,
And, like phantoms grim and tall,
Shadows from the fitful firelight
Dance upon the parlor wall;

Then the forms of the departed
Enter at the open door;
The beloved, the true-hearted,
Come to visit me once more;

He, the young and strong, who cherished
Noble longings for the strife,
By the roadside fell and perished,
Weary with the march of life!

They, the holy ones and weakly,
Who the cross of suffering bore,
Folded their pale hands so meekly,
Spake with us on earth no more!

And with them the Being Beauteous,
Who unto my youth was given,
More than all things else to love me,
And is now a saint in heaven.

With a slow and noiseless footstep
Comes that messenger divine,
Takes the vacant chair beside me,
Lays her gentle hand in mine.

And she sits and gazes at me
With those deep and tender eyes,
Like the stars, so still and saint-like,
Looking downward from the skies.

Uttered not, yet comprehended,
Is the spirit's voiceless prayer,
Soft rebukes, in blessings ended,
Breathing from her lips of air.

Oh, though oft depressed and lonely,
All my fears are laid aside,
If I but remember only
Such as these have lived and died!