Раздел наследства

Роман-поэма "Демидовы"


В дорогу братец снарядился,
Занял две тысячи рублей,
Никита следом в ход пустился,
Лишь подгоняя прыть коней.

В Москве Прокофий жил бездумно,
В трактире деньги проиграл,
Наделал в граде много шума,
И в долг от карт себя загнал.

Пришла на помощь ростовщица,
Под роспись сунула рубли,
Слетела разом грусть с ресницы,
И конь уже скакал версты.

Добрался барин до столицы,
Предстал в тумане Петербург,
Брели монахи в городище
От посягательства и мук.

Леса заметно поредели,
Возник шлагбаум у реки,
Солдаты хмуро вслед глядели,
Висели воры, бунтари.

Гремела легкая карета,
Вдоль першпективы шли полки,
Прошло уже почти полвека,
Рос город прямо у воды.

Дворцы сменялись пустырями,
Контраст все также поражал -
Усадьбы с дивными садами
На фоне серости хибар.

Но, в очертаниях застройки
Рождались площади, мосты,
Большой, величественный город
Среди болот, лесов и тьмы.

Усадьба высилась над Мойкой,
Прокофий к дому подкатил,
Слуг вздернул с места очень бойко
И по хозяйски пыль пустил.

«Ну, что глядите, как на свечку?
Палаты живо обогреть!
Подушки взбить, поставить печку,
Иначе покажу вам плеть».

Сидел Прокофий в кабинете,
Людишек разных принимал,
Интересовался высшим светом,
Вельможам письма отправлял.

В один из дней съедала скука,
Коней в карету запрягли,
Для Воронцова, прямо в руки,
Вручил бумаги он свои.

Сидел вельможа в барском кресле
И челобитную читал,
Когда Прокофий резким всплеском
С волненьем, громко прокричал:

«Отец оставил завещанье,
Расправу будто учинил,
Оставив кров без содержанья,
Я лишь пять тысяч получил!

В одной рубахе я остался,
Уж обделил меня отец,
Вы граф, в спасенье заступитесь
По честолюбию сердец».

«Что ты, Демидов! Будет просьба
Лежать на царском алтаре,
Развеем волей злые козни,
И зашумит жизнь в колее».

«О, ваша светлость! Я польщен,
Вниманье ваше не забуду,
Век буду помнить царский трон
И интересы славить грудью».

«Вернется все в свои круги,
Вода струей расточит камни,
Заколосится поле ржи,
Не будет ненависти, травли».

Сдержал граф слово в разговоре,
Прокофий ехал во дворец,
Вот, наконец, свершилась воля,
Задумал дело хитрый льстец.

Карета бойко подкатила,
Предстал парадный, яркий вход
И встретил канцлер гостя мило
В паркетном зале, без тревог.

За дверью шепот раздавался,
Тончайшей струйкой лился смех,
Взор, то на крепость устремлялся,
То, шарил глазом люстры – вверх.

От любопытства вены вздулись,
Уже отчаялся и ждать,
Но, вот и двери распахнулись:
«Царица  хочет вас принять».

Придворный свет кружил в покоях,
Искрились радостью глаза,
Великолепие и стройность
Царило в роскоши дворца.

Сидела статная царица,
Спускались локоны волос,
Вокруг сияли в неге лица,
Мерцал от солнца чистый лоск.

В припадке чувств, прильнул к коленям,
И ручку ей поцеловал:
«Вы наша добрая царевна,
Готов я следовать устам».

«Дак вот какой ты наш Демидов!
Знавала батюшку – отца,
Служил он преданно и верно
Делам великого Петра.

Благодари за все лишь графа,
Я знаю, что ты обделен,
Рассмотрим дело мы в сенате,
На том и будет твой поклон.

Служи мне преданно и верно,
Да не ищи себе наград,
Сейчас езжай в своей карете,
И жду тебя на маскарад».

Темнела церковь бастиона,
Шпиль упирался прямо ввысь,
Шумела крепость гарнизона,
Бежали кони быстро рысь.

В сенате дело о наследстве
Явило новый оборот,
Чуть утро, барин ехал к месту
И обивал уже порог.

В приемной, жгло чужое племя,
Своеобразно жизнь текла:
«Ну, погоди, гнилое семя,
Быть правде утреннего дня!»

В палатах писчики сидели,
Строчили текст, простым пером,
И слуги с ропотом гудели,
Стук, издавая каблуком.

«Как скучно, сколько волокиты», -
Ворчал Прокофий от тоски:
«Умыты, вычурны и сыты
Сослать бы вас на рудники».

Солдат Прокофия заметил,
Вступил в нескучный разговор:
«Смотрю, вы здесь давно сидите,
Не надоело слушать спор?»

«Да, поджидаю свое дело,
Решиться вот оно должно,
Останусь здесь до просветленья,
Дабы добыть свое зерно».

«В уме ли вы, уймитесь сударь,
Легко ли истину добыть?
Пусть велика вся ваша удаль,
Но, стоит ли вам так судить»?

«Я их измором, в истощенье,
Возьму, что нажито трудом,
В пух разлетятся все сомненья,
Открою правду, поделом».

«Дела пылятся здесь полвека,
Лежат на полках, ждут черед,
Не хватит жизни человека,
Чтоб разобрать весь этот сброд».

Демидов стыл от волокиты,
От слов немного помрачнел,
В душе забрезжила обида,
Огонь в душе тихонько тлел.

Прошли две долгие недели,
Трех братьев вызвали в сенат,
Давно все листья облетели,
Прошел нарядный маскарад.

Григорий слыл простым тихоней,
Пугал его народный шум:
«Вельможи, истые вельможи!»
Рождал его негибкий ум.

Никита был одет нарядно,
На голове сидел парик,
Воспринимал людей в отраду,
Сиял улыбкой славный лик.

Прокофий ерзал в своем кресле,
Косил лукавый, острый взгляд,
От нервов бил ногой на месте,
В глазах искрил с издевкой яд.

Сенатор встал под сводом зала,
Листы рукою разложил,
И после долгих ожиданий
Всем братьям громко объявил:

«Нами рассмотрена вся тяжба -
В завете вашего отца,
Большим дарованным наследством
Владеть должна одна семья.

Итак, заслушайте писанье,
Кто будет снова управлять,
Держать заводы в основании,
И славу вновь приумножать.

Невьянский округ, с крепостными,
А также шесть больших домов,
Отходит к старшему из братьев,
Примите ваш законный кров!

Ревдинский округ – часть вторая -
Григорий будет обладать,
Заводы медные Урала
И солеварни содержать».

Дошла и очередь Никиты,
Пронесся в зале легкий стук:
«Нижнетагильские заводы
Вам переходят в дар из рук».

Читал сенатор длинный список
Строений, пристаней, домов…
Прокофий выбежал из зала,
Лишь кинув пару острых слов.


продолжение следует...