Ню

Замер город, зарывшись в зелёной листве,
Спит, отпетый струною гитарною.
Растекаясь окрест, густо выдавлен свет
Золотистой хурмою фонарною.
Лист шуршит под ногой, откутил шум, и гам
Не дарует поэту овации:
«Брошу звёзды коврами я к Вашим ногам!» -
Чутко вслушиваюсь в интонацию:
Как там сердце под фразой резвится твоё?
Заучил? Или подлинно ёкает?
И гнилушка загадочный свет издаёт:
И красивая, и не блёклая.
Бьют слова о гранит, не пробиться слезам,
И в мой бронежилет не поплакаться.
У какого поэта ты сливки слизал?
Подволошил* Пегасово лакомство.
Занавесилась высь, и гнусят комары,
Древней старицей верба сутулится.
Тень твоя отвалилась от чёрной дыры,
Перфородинкой бродит по улице
Вброд по этой бурлящей кромешностью мгле,
Вне разливов порока скабрёзности…
В пены облачной стылое крем-брюле
Окунаю сухарик серьёзности.
В бред поверю ли я? В «нет» поверишь ли ты?
А луна ухмыляется голая.
Собираю я звёзды с ковра и цветы,
Да венком - на хмельную голову.
И скрестились пути, и схлеснулись миры,
Мы поврозь, наши тени целуются.
Пропадаю в осколке от чёрной дыры
В космо-пропасти замершей улицы.
Утешайся, душа, и от ласки дурей,
Рей, доколе рассвет вспыхнет мальвою,
Я в созвездии уличных фонарей
Полыхаю звездою альфою.
Для поэзии нет неприступных вершин.
Одиночество - вечно одетое,
Только ночь распахнёт в жанре ню свет души,
Вынув звёзды из складочек лета мне.
Осыпа’ет нас время мгновений песком
С переливами света и нежности,
И лакает созвездие Льва языком
Наши лакомые безбрежности.
Мне поэзию пылкости не превозмочь,
Уроню броню, ню поглаживай.
Волны плещут о берег - так чавкает ночь,
Нас двоих уплетая заживо.

________________
*подволошить - украсть, умыкнуть