друга пьяного

Друга пьяного на лавочке обняв,
Утешает бедолагу чаровница.
Словно в шею задремавшего коня
Ткнулась жаркими ноздрями кобылица.
             * * *      


Не поверю я крылу,
Коль его прилепят к рылу.
Не поверю в нимб на лбу,
Коли хвост повиснет с тылу.

Контур: колокол? графин?
Всё запутаннее вера.
Даже в слове "серафим"
По началу пишешь "сера".
              * * *

         КАРУСЕЛЬ

Недопитое вино,
Полу-смятая салфетка.
По щеке ползёт слеза...
И поверх петрушки ветки
Бескорыстные глаза
Недоваренной креветки.
          * * *

          ГОРДЕЦ

Средь улюлюканья толпы,
Что гонит жертву алчным скопом,
Он всё ж сумел - попробуй ты! -
И свой расслышать свист и топот.
           * * *


Я вспоминаю то, чего бы мог достигнуть:
Звук летнего дождя и запах тишины.
Прозрачный небосвод везде меня настигнет
Тревожным взором глаз разлюбленной жены.

Я вспоминаю то, как был когда-то взрослым,
Был сам себе король без герба и страны.
Я вспоминаю то, что вспоминать уж поздно.
Особенно глаза разлюбленной жены.
            * * *


Возжаждав утолить печали в мистике,
Ошеломлённые в своей внезапной доблести,
Пьём Слово милосердия и истины,
Прибитое гвоздями к нашей совести.
            * * *

Ну, здравствуй! Я хотел тебе сказать,
Как восхитительно на дерево взлезать,
Чтоб смуту лет вполне обозревать
С высот ольхи и с высоты моральной,
Вперяя в кризис взор принципиальный!

Но я не пробовал.
К тому же смысла нет
Глазеть, как сыч, с ольхи на смуту лет.
             * * *


  Вы где? А я живу в колодце.
Над головой Луна видна,
А под ногами дно-болотце.
Но это лучше, чем без дна.

Здесь сыровато, страшновато
И одиноко чуть. Вы где?
Но у меня растут томаты
И много здесь чего на дне.

На дне. На днях. А есть ли день-то?
Конечно, сплетня. Мол, трава,
Мол, солнце, горизонта лента.
Де сокровенные слова...

К собакам! Здесь, в подлунном мире
Реальный шёпот о весне:
Пошли грибы, бойчей и шире
Полезла плесень по стене.

И что ни стенка, тут и двери.
И все открыты, как всегда:
"Тоска", "Обыденность", "Безверье",
"Продам. Заплатишь?", "Никуда".

А эта - тайная. Сакральный
Тут будет нужен жест иль клич.
Там пара-dog`сы, церберальный
Тебя там хватит паралич.

Она закрыта паутиной
И заколдована на кровь.
И что там, чёрту лишь вестимо.
Хотя, наверное, "Любовь".

("Любовь" какой-то царь составил,
Утриединив "бью", "вью", "боль".
А [боль] ли он, когда он правил -
Бог весть. Бог весь. Не в этом соль.)

В моём колодце есть легенда.
Однажды ляжет белый снег,
И в некий час, но непременно
Небесный пёс закончит бег.

И лишь затем, чтоб мне явиться.
Не горбунок и не жар-птица,
Вздымая серые бока,
Сквозь ветер, через облака
На псиной пахнущей спине
Ужо умчит меня к Луне!

А я - лишь "он". Вас нет.
Вы где?
         * * *


Кит плывёт, умудрённый в своей глубине.
Птица ветер весенний ласкает пером.
И деревья стоят без испуга,
Даже если в деревне стучат топором.
Так бывает. Когда во взаимной вине
Мы с тобою прощаем друг друга.
        * * *


Эй, воронёнок, оком маленького вора
Зачем в чужую ты кормушку смотришь хищно?
Зачем завидуешь телёнку за забором,
Что у него зимой и летом вдоволь пищи?

Забудь о зависти. Свой скудный корм насущный
В трудах и страхе ты добудешь. Торжествует
Твоя свобода в стылом поле, в мёрзлых кущах...
Зато вороньих отбивных не существует!
         * * *


Бог дал друзей, чей заколдован круг
Друг другу симпатичных одиночеств.
И даст детей, чтоб кто-то был, кто вдруг
Припомнит звук и смысл имён и отчеств.
         * * *


Креветки съем, сниму кроссовки,
и взгромоздясь спьяна на стул,
рога оставлю на верёвке,
дыханье выпустив из скул.
        * * *

      Любовь

Одна. Но впечатление осталось:
под мышками его ей так легко дышалось...
        * * *

Так