Концерт Евг. Евтушенко в Сан-Диего 10. 10. 2009
Он может написать про что угодно –
Легко, великодушно, благородно,
И главное, естественно, народно,
А это слово значит – на века.
Ему доступны все края и дали,
Он ел то, что другие не едали,
Дожди ли, бабье лето ли, пурга ли –
Всегда его фигура велика.
Его костюм – в крыжовнике, в малине,
Его верхом представьте на павлине.
Его из моря вытащил Феллини,
За ляжки хвать, и спас едва–едва.
Он футболист, любитель путешествий,
Видал шесть похорон, восемь восшествий,
На сцене прост, однако он торжественней,
Чем вся Москва в минуту торжества.
Что женщины? О женщинах ни слова
По–русски, не в шерше–ля–фам основа
Ярчайшего успеха; казанова –
Смешной, но иностранный анекдот.
Хотя, конечно, это крем для торта,
Луч света не испортит натюрморта,
Поэту нужен image для комфорта,
Ведь по–французски всё наоборот.
Он говорил за прошлое с охоткой,
Что Бродский был не прав лишь мимолёткой,
Грешил и нарциссическою ноткой
(Поэт – нарцисс, душистая пыльца);
Про то, что агрессивное всё скудно,
И в городах нацменам очень трудно,
А Пушкина убили бы прилюдно,
Средь бела дня – за черноту лица.
В нём скуки нет и тягостных сомнений,
Он Женька, и нисколько не Евгений,
Не про него писал наш русский гений
Роман в стихах. Он сам роман в стихах!
Он видел и муссоны, и бореи,
Отсюда кепка, будто флаг на рее,
И чтут его последние евреи,
Кириллицей сдобрившие Танах.
Здесь выступал он. Публика так рьяно
Его съедала, как левиафана.
Уехал без пустого чемодана,
Зато с деньгами, истинно артист!
Людей мы сосчитали поголовно:
Аншлаг, и вся толпа единокровна.
Америке он нужен? Безусловно!
Как вы, и я, и всякий программист.
11 октября 2009 года
Свидетельство о публикации №109101401011