Пещерные города

Брожу по скалам ноздреватым, -
Повсюду здесь культурный слой,
Увы, сиятельный когда – то,
Увы, сходивший на убой.
Он солнцем опалён и выжжен,
А плач его всё ещё слышен,
Когда коснёмся глубины,
Входя в свои, быть может, сны.
Там под утёсами – источник,
В долине – времени поток.
И чтобы сделать хоть глоток, -
Поклон земной, закрывши очи,
И, погрузившись головой
В прохладу – пей её и пой.

И влага, быстро утоляя,
Собою заполняет кровь.
Итак, долину оставляем
И, глядь, парим, - ужель в любовь.
Орешник, дикие лианы
По крепостной стене – реальны ль?
На древней кладке – влажный мох,
Жилец её – чертополох –
И он туда ж, - стремится к небу,
Крючками головы своей, -
Не страшно же, - хоть и нелепо,
Но мы – за ним, всё ввысь, да ввысь
Уж до вершины добрались.

На плато древнего Мангупа
Входить пристало босиком,
Как бы в мечеть, иль птицей глупой
Взлететь, припав к нему ничком,
И ждать, когда сердцебиенье
Найдёт в глубинах отраженье,
Войдёт в пристойный резонанс
С пространством, мёртвым и без нас,
Где нас не ждали, нам не рады,
Но распахнули горизонт, -
От самых недр и до высот
У окоёма нет преграды,
Сокрыта только глубина,
Она пришельцам не дана.

Тогда у древней цитадели
На дне пещеры звуковой
Заплачем у закрытой двери
О том, что тут никто не свой.
Но звуки, как бы гласы хора,
Исчезнут тут же в этих норах.
И дай нам, Боже, устоять,
Коль станет ветер подвывать.
Уляжемся в пещере тёплой,
Смежая очи на закат,
На кучевые облака
Чужим, сонливым недотёпой.
Бог даст, наутро станет свет, -
Каких чудес тут, право, нет.

И рано – рано солнце встретить
Так просто прямо над собой.
И о тропе тысячелетий
Писать онегинской строфой.
Бреду по розовым вершинам,
Нет, шагом шествую аршинным,
Как Гелиос, румян и свеж,
И ни желаний, ни надежд.
Короткий спуск, и у подножья
Купанье вволю нагишом
В пруду прохладном небольшом,
Где храм затопленный, быть может,
Восходит на поверхность вод
Встречать языческий народ.


1998