***

за словом-бабочкой пустился стихолов сачком он вечер в шёлковые связки ловит мельчат причудливые крылышки у слов вечерние порхают в утренние зори… т-творит бродяга сказочник - творит заря-женные лунной изморосью поднебесья воздушные слога - послушные стада сошедшие сюда с небесного полесья на звуки флейты… Кришна дымом от строки костра возносится в закрытые пустоты чуть слышна высота натянутой струны иль кажется что слышны
искорки свободы

А. Аистов
__________________________________________________________

за словом в карман,
и неприсно,
нежданно,
нечётко,

как эхом судьбы, за которое - будет ответ,
идём мы по жизни. Наутро - небритость и чётки,
сто восемь агатов, как горечи названных лет.

Тогда мы творили и, видимо, всё, что хотели.
Теперь колесо из кинжалов закончило круг.
И к нам возвращается. Мы поменяли отели.

На мазанки саван, как мы поменяли - подруг.
И эти кинжалы огромной магической чакрой
пусть режут нас вхлёст, только нас, а, конечно, не их -

мы, видно тут слишком грехами обмякли-обмякли,
пора эту тушь разбавля-, разбавлять на крови,
и мы зажигаем огонь на святом перевале,

который зовётся у нас "Перевалом Сердец",
разбитых, конечно, и мы, мы с тобой перевалим
за грань колеса - стихолова запретный венец,

и там мы допишем неначатый, скучною прозой,
роман, у которого, в общем, и имени нет,
о Кришне, о Вишну, о Шиве, ужасном и грозном,

и пусть нам тогда из цветов приготовят обед,
и, время придёт, будем жить на отшибе у Будды,
который нас видит в своём очарованном сне...

Небритость и чётки сменяют друг друга как-будто
агамы из сутр, незаписанных в "Повести" лет.