Был вечер...

Был вечер – обычный.
И дождь начинался.
Она торопилась –
    Сегодня спектакль.
    Обычная роль
    И обычный зал:
    Полупустой –
    До неприличия…
Лишь бы хватило силы,
Хватило духа…
Ноги промокли,
Костюм испачкан…
Она не заплачет.
И чью-то руку
Сжала случайно.
Глаза – печальные,
Волна отчаянья
Захлестнула…
Руки трясутся,
Забыла текст…
Нет, надо проснуться!
Вскочила, и пулей –
На сцену. Пора…
Туда, где нет
И не будет оваций.
Зачем волноваться?
Ведь это – всего лишь игра…

Вот – зал, взбудоражен,
Улыбки на лицах…
И место восьмое
В третьем ряду
Пустое…
Теперь ничего не страшно –
В душе – тоже пусто; но все же спокойно –
Твердил: «Я приду».
Но кресло свободно.
Чего же страшиться?..
А где-то совсем близко актеры
Требуют казни какого-то вора,
В ответ – тишина…
Она что-то ответить должна,
Но что?
Она сделала шаг назад
И взглянула залу в глаза,
Словно в нем искала поддержку,
Надежду,
Хоть каплю живого за кучей одежды…
Кто-то тихо хихикнул в зале,
Еще миг – и все хохотали,
И она не могла бороться
С этой дикой волной безумия.
О последствиях больше не думая,
Она сделала шаг вперед, -
Может, кто-то поймет?..
Может, все еще обойдется?..
И дрожащим и тихим голосом
Попросила: «Не трогайте вора.
Он совсем не желал такого позора,
Он совсем не со зла, от голода…»
Повернулась к друзьям,
Им взглянула в глаза.
Ей не было страшно –
Разве что-то еще важно,
Если место восьмое –
          Пустое?..
Зал
Молчал.
И чего-то ждал.
А она не могла стоять
                И молчать,
И почти шептала
Притихшему залу:
«Есть у озера – старый дом.
Он когда-то был домом вора.
В его комнате были шторы
С ромашками…
И пружина
Торчала прямо посередине
Из кровати…
Весь пол был усеян бумажками,
Вор пытался писать стихи,
Он был там совсем один…
И он думал: «Быть может, хватит
Прятаться?..»
Он не знал о том,
Что там, снаружи,
Он совсем никому не нужен.
Он однажды увидел сон,
Будто он
Наполняет весь мир яркими красками,
И снимает с лжецов,
                Подлецов,
Казалось бы, милые маски…
Но никто ему не поверил,
И теперь
Охотятся, будто на дикого зверя,
И никто не знает,
Что сердце его исчезло,
И пусто внутри –
Как и на восьмом кресле
В ряду номер три…

И он желает
Того человека встретить,
Который купил билет
И которого в зале нет,
И снова доверить
Ему пустоту…
Он твердил: «Я приду,
Все хорошо»…
Но не пришел.
И сейчас вор готов все отдать,
Пусть внутри – пустота,
Лишь бы помиловали…»

А голос дрожал, и щеки пылали,
И сердце быстрей и быстрей колотилось,
А зрители в зале,
Казалось,
Не понимали,
Что что-то случилось, -
Смеялись,
И улыбались,
И аплодировали…


Она будет долго стоять у подъезда,
И ветер ей волосы будет трепать.
Себя проклиная за слабость и честность,
Она будет думать:
                «А, может быть, зря?..
А может быть, зря я доверилась людям?
Чужим, незнакомым,
Которым
Рассказ мой напомнил о доме,
      О детстве, о лете,
      О миллиардах созвездий,
      Которые тут, совсем рядом,
      И нужно лишь руку
      Протянуть…»
Она сегодня не сможет уснуть,
Ведь в сердце смешались тоска, боль и радость, -
Пугающий отблеск в глазах, как у зверя.
Нет, если поймут – все равно не поверят…

Она будет долго стоять у окна.
Сейчас в мире тесно,
И нет больше места
Малейшему чуду…
А тем, кто живет,
Чтобы «съесть и расцвесть»,
Раскинув живот,
Заблудившись во лжи,
Никогда не понять,
Что она только что
Им доверила всю свою жизнь.