отпускное

Левантийское солнце лениво пощипывает спину
Сытые чайки чихают на небеса
Блудный отец возвращается к старому сыну
В общем те же обыкновнные чудеса
Спасибо тебе плямкают губы сухо
За жизнь эту безделушку похожую на бронзовый амулет
За то что  Бетховен все же услышал без слуха
Да и Ван Гогу хватило с головой единственного уха
Как мне того чего у меня не было и нет
Пока же я глажу тебя что твой Страдивари скрипку
Чьи-то ловкие легкие руки скользя
Нас и так уже голых вконец обдирают как липку
А иначе нельзя
Ведь счастье преступно в стране серебра и адата
Где море что горе красно со стороны
Где смуглые дети уходят в солдаты
При упоминанье войны
Где речь твоя всюду и слышится более чуждо
Чем новый бесчисленный год в затяжном сентябре
И с детства знакомых двух слов «настоящая дружба»
Нет в памяти и словаре.

     2
Когда луна на море змеится пестрою лентой
И огни на горе Кармель -  образцы асфодели,
То что утром было нашим правом становится чьим-то левым
Перебитым крылом – не взлететь, как бы мы не хотели:
Эмбрионы зимуют, прислушиваясь то и дело,
Как напористый ветер, врываясь в бетонное тело,
Срывает оконную плеву.