Immelmann!

мир замыкается. двести двадцать.

жизнь коротка, коротни ещё.

нет места способности удивляться

от вероятности кирпичом

выхватив парочку обстоятельств

разве что жалко взмахнуть рукой

а бедный мой разум, старый приятель

требует пенсию и покой

но я разбегаюсь всё дальше и дальше,

(деточка, есть же предел бытия)

но я же не мерин какой ледащий

я -- сверхзвуковой истеребитель, я --

единственный! чилдрен космической эры,

нам ли сдаваться врагам? не нам!

меня вдохновляет -- отсутствие меры

и максы -- штирнер и иммельман

ну, разве бледнею белее мела

и вытянув паузу на разрыв,

превысив вежливость в децибелах

практически перехожу на взрыв.

и шутки, переступая грани

несутся леммингами в прибой

а я размахиваю руками

(возьмите, птички, меня с собой),

опять кривляюсь -- паяц паяцем

и как-то слишком уже томит

это желание -- расхохотаться --

громко, беспомощно и навзрыд