Товарищ

 
          Как ты можешь смотреть на Неву,
          Как ты смеешь всходить на мосты?
                А. Ахматова

          Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
                О. Мандельштам



Как мог ты уйти беспредметную нянчить тоску?
Как смел убаюкать звенящие мерные звуки?
Всем велено спать и проснуться на том берегу,
Колеблются стиксовы воды и связаны руки.
На что променял ты безвременья тридевять лет?
Куда утекли беззаемно слепые хвылыны?
Зачем Иоанн так поздно тебя отогрел
Шеватской водой Иордана и небом единым?

Куда же теперь ты? Уже по колено в воде,
И холодом тянет могильным, и слышатся хрипы.
А Родину всуе помянешь - как прежде - в беде,
И девочка пляшет на дне рожденья Антипы.
Как, баловень, ты доверял беззаботно врагу,
Беспечно свой крест оставляя надолго!
Теперь отнимается время… На том берегу…
А стиксовы воды уже поднялися до горла.

Ты видишь, товарищ! К стране подступила беда!
Мария растеряна, Марфа стирает обноски,         
Растут из равнин заколоченные города,
Улисс уже к мачте привязан и уши залиты воском.
Куда же стремится триера?  Колхида в плену,
Украйны волнуются, гуннов прорезался гонор,
Дымится Кавказ, агарян не признали вину,
В проливах штормит, и сирены настроили голос.

Вчерашние солнца дары расточили свои,
Но светится столп на пути у несущих скрижали,
Пусть слава не греет, ее навсегла сберегли,
Летейские тени, что цвелью медною стали.
Команда редеет, потрачено молью руно,
Безумна Медея, уже похоронены дети,
Отчаянье душит, а нищим давно все равно…
И все-таки, пальцы дыханием будут согреты!
 
Ну, что ты, товарищ! Опомнись, за сполохом бед
Нас всех ожидают могильные  жирные плиты.
И если тот берег молитвой твоей не  согрет,
Мы все обязательно будем забыты.
Еще есть надежда - пока не вскипела волна,
На твердую почву древком креста опереться,
Молитву читать неотрывно, и скользкого дна,
Ногой не касаясь, выбраться на' берег греться.
      
                2 - 14 янв – 4 фев 2008