Баллада

Герольды со стен протрубили о том,
Что новая будет война,
И подняты были за круглым столом,
И выпиты кубки до дна;
От звуков набата все дрогнуло, и
С деревьев взлетели грачи,
И с лязгом покинули ножны свои,
Чтоб в клятве скреститься, мечи.
Холодные латы на плечи легли,
И щит, и копье под рукой,
Дрожите далеких земель короли,
Мы приняли вызов. Аой!

Под вечер войска добрались до реки,
Чтоб встать на ее берегу,
Три всадника смелых, как ветер легки,
С посланьем явились к врагу:
«Король назначает на утренний час
Сраженье! Вкусите же страх!
По львам на знаменах узнаете нас,
По розам на наших гербах!
Запомните: адские муки близки,
Свершится решающий бой
На поле, где летом цветут васильки
Для дев златокудрых». Аой!

Назавтра, лишь солнце взошло над холмом,
Два войска явились на смерть,
Их копья, как лес возвышаясь кругом,
Пронзают свинцовую твердь.
Тела их и лица скрывает броня,
Их кони послушны руке,
При свете жемчужном невзрачного дня
Числа их не счесть вдалеке.
Вступает в сраженье без трепета в срок
За строем блистательный строй,
Где прежде густел синевой василек,
Там красные маки. Аой!

И меч ни один здесь покоя не знал,
Все бились без пищи и сна,
Их трижды холодный рассвет заставал,
И трижды вставала луна.
Их львиную храбрость и силу пою!
Но страшен на доблесть ответ:
Лишь смерть победила в кровавом бою,
Других триумфаторов нет.
Чтоб ночью живые склониться могли
На ложе усталой главой,
Решили сраженье прервать короли,
Смирившись пред роком. Аой!

На двух берегах полноводной реки
Шатры поднялись на лугу;
Три всадника смелых, как ветер легки,
С посланьем явились к врагу:
«Достойных противников встретили мы,
И яростной битва была,
Но в мире довольно страданий и тьмы,
Жестокостей, крови и зла.
Король приготовил посланье тебе –
Решите вы между собой,
Кто править достоин. Доверьте судьбе
Себя и корону. Аой!

Есть в темных лесах белоснежная лань,
О ней говорят старики –
В глазах ее темных алмазная грань,
И тонкие ноги легки.
За ней отправлялся в азартном пылу
Любой, кто отважен и смел,
Но выйти к добыче сквозь топи и мглу
Из смертных никто не сумел.
Так пусть же корону законно берет,
А с нею и мир и покой,
Кто выстрелом метким из лука убьет
Прекрасную жертву». Аой!

Согласен противник, к охоте готов,
Седлает он спешно коня,
И едут под сень облетевших дубов
На склоне февральского дня.
Дорогу находят в таинственный лес,
Все гуще сплетенье ветвей,
Вдруг образ той лани мелькнул и исчез,
И кони помчались за ней,
Два всадника рвутся – не терпится им
Схватиться скорее с судьбой –
Орешник ломая и криком своим
Собак подгоняя. Аой!

И вот, наконец, у холодной реки
Настигли добычу они:
Металась, как мечутся в ночь мотыльки,
Когда зажигают огни.
То в воду запрыгнет, кристаллы взметнув
До неба тончайшего льда,
То снова на берег; и шею нагнув
Танцует туда и сюда.
Охотники славные метки и злы,
Два лука звенят тетивой,
И две просвистели по небу стрелы
Во мгле предзакатной. Аой!

И обе вонзились в серебряный бок,
Сверкающий точно атлас,
А алый на белом раскрылся цветок,
И дымкой подернулся глаз.
Упала, на мерзлых камнях заскользив,
И в жухлую ткнулась траву.
И два короля, обо всем позабыв,
Увидели сон наяву.
Подъехали ближе и спрыгнув с коней
Прошли по земле ледяной –
Пред ними лежит у дубовых корней
Прекрасная дева. Аой!

Как будто уснула: закрыты глаза
Под дугами тонких бровей,
Спокойней чело, чем весной небеса,
Когда запоет соловей.
Тяжелые кудри, чей сладок удел,
Ласкают округлость плеча,
Но алою кровью у блещущих стрел
Окрашена платья парча.
Как будто в мольбе о покое земли
Касается нежной рукой;
Застыли у тела ее короли
В молчанье священном. Аой!

К шатрам они деву своим принесли,
И в белых укрыли шелках,
Стояли два войска и их короли
У гроба ее на часах.
А после они на вершине холма
Святой совершили обряд,
Молились, пока не окутала тьма
Шатров обезлюдевший ряд.
По-прежнему воды уносит река,
В забвенье маня за собой,
Но в древней часовне хранятся века
Мечи и короны. Аой!