Наверные

Когда остальные уходят, так страшно
Порой одному пресовсем оставаться.
Другие уходят, а ты остаешься.
Ты, может быть, даже совсем и не трусишь –
Но просто кому-то должно же быть страшно.

Когда остальные приходят с работы
И тычут тебе в бессознательность часа,
Ты хочешь опять, чтобы все уходили
И не возвращались ни завтра, ни после;
Потом бьешь себя по губам за такое.

И свет погасили. И высохла совесть.
Совсем ведь не страшно остаться в обнимку
С чужими секретами темной квартиры.
Ведь ты же не можешь при всех убиваться,
Как больно и стыдно ходить со слезами.

Ведь всех заберут при тебе – остаешься
Один на один с парой самых наверных.
Они же хорошие, правда, смотри-ка:
Вот носят тебе вместе с чаем варенье,
Скупают таблетки, когда тебе больно.

Ты чувствовать можешь и двигаться вроде,
Зачем остальные? Тебе же не страшно.
Не плачешь на людях, не хочешь скрываться:
«Смотрите, смотрите, какой же я смелый!»
«Какой же ты смелый? - тебе отвечают. –
Ты – просто пародия на несомненность».

Кусок пирога – не печалься, Алиса –
Совсем зачерствел от избытка диеты.
Ты разом скупаешь морковки, шпинаты,
И био-кефиры, чтоб не было больно,
Когда вдруг захочется чем-то питаться.

Мечтаешь быть штурманом? Эй, ну зачем же
Горланишь тогда ты моряцкие песни?
Спасательных шлюпок совсем не осталось.
Ты хочешь быть смелым и не удивляться
Девятому валу и сорок второму.

Так тихо и быстро совсем оказалось –
Не парит отсутствие божьих скрижалей.
Тебе не орут в ухо медные трубы,
Не лезут за шиворот пламя и жидкость;
Ты не замечаешь, как пусто без всяких
Твоих несомненно пустых артефактов?

Любить тебя есть за что – но ненавидеть
Гораздо удобнее всем и привычней.
Ну, в крайнем – ходить стороной от проблемки,
Что жизнью твоей в этом мире зовется.

Поставь свою сумку в прихожей у лета
И жди, что само все собой разрешится.